Последний Люцифер: утраченная история Грааля
Шрифт:
— Нельзя, ваше преосвященство.
— Вы понимаете, что вас ожидает?
— Отлучение?
— Ну, это уж слишком. Гуманность нам не чужда… Но наказание, достойное содеянному, вы несомненно всё же понесёте.
— Я готов, ваше преосвященство.
— Боже мой! Мой мальчик! Неужели вы не могли сдержаться?
— Это была не страсть. Это был мой долг, как священника, как представителя Бога на Земле.
Епископ вытаращил глаза.
— Вы это сделали не по желанию неукрощённой плоти, а совершенно сознательно?! Трезво сознавая, что за этим последует?! — изумился епископ.
— Да, ваше преосвященство, — ответил Яков, не поднимая глаз.
— Немыслимое дело! Неужели она настолько важна Церкви, что вы со спокойной совестью… что вы с лёгкостью решили пожертвовать ради неё своей карьерой?
— Для человека нет ничего более важного, чем спасение этой души. И если бы потребовалось, я отдал бы за неё и свою жизнь.
— Даже так?! — вновь изумился представитель епископата. — Кто она такая?
Яков испугался, что выдаст невольно ангела. Он начал лихорадочно придумывать ответ.
— Она особенная, — наконец, выдавил он из себя.
— Ну, и чем же она особенная? Она способна воскрешать из мёртвых или ходить по воде?
— Её преданность Богу просто поражает. Она достойна спасения.
Епископ усмехнулся, вздёрнув бровями.
— А вы… А вы не могли бы тогда спасать эту…особенную душу тайно, чтобы никто не узнал, на худой конец?!
— Нет ничего тайного, что не стало бы явным, вы ведь это знаете.
— Да, так говорил Иисус… Значит, вы изменились уже после того, как спасли её душу? Стало быть, вы изменились и сами. А это говорит о том, что вы всё же получили некое удовольствие от того, что сделали. Что бы то ни было: плотское удовольствие или гордыня от самодовольства собой. А это грех.
— Я готов понести наказание.
— И понесёте, не сомневайтесь. Вы хоть раскаиваетесь в содеянном?
— Нет, ваше преосвященство. И я смиренно приму приговор.
— Примет он приговор… — огрызнулся епископ. — Кто хоть эта женщина? Кроме преданной души Господу? Она дочь влиятельного человека или она достаточно богата, чтобы принести материальную пользу Церкви?
— Я не могу сказать.
— Не могу или не хочу?
— …Не могу.
— Она хоть католичка?
— Нет, епископ.
— О, Господи Иисусе! — вскрикнул епископ, всплеснув руками. — Да вы окончательно здесь сошли с ума! Здесь что, воздух таков? Или вы подверглись атаке местного населения? Или сам дьявол явился лично, чтобы искусить вас? Вы отправитесь в такую глушь, что станете молить о пощаде за столь дерзкий и ужасный грех! Отец Яков, это просто немыслимо, как возмутительно!
— Да, епископ.
Епископ ещё пыхтел, ходил кругами и ворчал, качая возмущённо головой. Непонятно было, то ли он действительно поражён отступничеством молодого священника, то ли он поражён силе влияния неизвестной женщины на молодого праведника. А возможно его мысли были о чём-то совершенно другом. Кто может угадать, что думают люди в самые неожиданные моменты своей жизни…
Наконец епископ отпустил Якова и приказал ему немедля собираться к отъезду из этого срамного города обратно в Санкт-Петербург, чтобы после разбирательства получить назначение в другое место в другом регионе России, менее романтичном.
— Вы вернётесь вместе со мной сегодня же! Ступайте.
— Да, ваше преосвященство, — смиренно ответил он и, поднявшись с колен, также с опущенным взором удалился к себе в комнату.
29
Якова ждал Хабаровский край.
Наверное, это и хорошо, подумал он. Богу священник нужен больше, чем обыкновенный мужчина. Людей на земле много, а священников мало.
Он лишь успел позвонить Анжеле и сообщить о своём переводе в другой конец страны и о том, что она его больше никогда не увидит. На что ангел ему напомнил, что он не обычное существо, и ему не составит труда быстро разыскать святого отца, если… если он, конечно, сам того пожелает.
Яков промолчал. И ангел Света понял, что священник теперь в полной мере выполнил свою воистину святую миссию и вот свободен от неё. Ведь ему предстоит не менее важное дело в будущем. В будущем Михаил должен защищать нового херувима, чтобы тот, когда вырастет и окрепнет, смог победить дьявола, кем бы он ни был: рептилоидом или взбесившимся человеком, глобальной катастрофой или всепланетарной войной всех против всех.
Опальный ангел понял, что не стоит просить у Бога больше положенного. Ему и так оказали наивысшую Милость. Анжела мысленно поблагодарила Якова за оказанную ей помощь и простилась со своим спасителем навсегда.
Каждому землянину известно — всему материальному когда-нибудь приходит конец. Так устроен этот мир, бывший некогда Раем для ангелов.
После встречи с Анжелой Яков теперь иначе смотрел на мир и живущих в нём людей. Он иначе воспринимал религию и Церковь; он по-другому анализировал причины войн и восстаний в различных уголках планеты, военных переворотов и актов агрессии. Действия правительств в различных странах становились ему предсказуемы, прозрачность конфликтов стала явной. Это и радовало его, как личность, но и пугало своей систематичностью. Он удивлялся тому, как же прежде он этого не замечал, ведь это просто не прикрываемо. И он страдал. Да, не зря говорят: меньше знаешь, — крепче спишь. Иногда Яков просыпался ночью в холодной поту от ужасного сна, который казался ему реальнее всего остального на свете. Его восприятие рисовало ему ужасающие картины будущего. И только тогда он понял, что бессмертие не благо, а сущее наказание, испытание и ужасная душевная боль и терзание. Теперь он иначе смотрел на долголетие Анжелы. Ему стало жаль её.
Он поднялся с постели и принялся молиться перед распятием, которое находилось у него в келье.
30
В роддоме Анжела, будучи уже в кресле у акушерки, взяла докторшу за руку и попросила выслушать её.
— Вам нельзя сейчас разговаривать. Вы теряете силы, мамочка. В вашем возрасте первая беременность, это колоссальный риск.
— Да, я понимаю, но вы должны выслушать меня, ибо это очень важно.
— Хорошо, но только не говорите слишком много.
— Да, доктор.
— Я вас слушаю, — участливо взяв роженицу за руку, приготовилась слушать акушерка.
— Если я не выживу, отдайте ребёнка его отцу. Пообещайте найти его. Пообещайте! Это очень важно.
— С вами ничего не случится, успокойтесь, Анжела, — улыбнулась взрослая женщина. — У нас наисовременнейшее оборудование. Современная техника способна творить чудеса.
— Пообещайте! — настойчиво требовала она.
— Хорошо, я обещаю.
— Его отец католический священник…