Последний Люцифер: утраченная история Грааля
Шрифт:
— Думаю, следует начать разговор с того, сколько мне лет. Чтобы ты перестал видеть во мне врага или шпиона, — начал старик. — Мне больше двух тысяч лет…
— Этого не может быть, — спокойно отозвался Лука, криво усмехнувшись, и оголил ту руку, которую поранил незнакомец. Тем самым показывая ему доказательство и предлагая продемонстрировать тот же приём.
— Почему же? — скептически заметил старик, демонстративно заворачивая свой рукав, чтобы проделать ту же процедуру опознания и со своей рукой. Он достал из кармана тот же небольшой ножик и надрезал руку, показывая результат своего быстрого заживления.
— Что ж, убедил, — согласился Лука, увидев, как быстро затягивается ранка на руке старика. — Просто мама писала, что была последней из рода.
— Правда? — высказал сомнение загадочный собеседник.
— Да. Последними ещё были Иоанн Закариев и, наверное, Иешуа, то есть Иисус. Иоанна обезглавили, а Иисуса распяли, он умер на кресте. Их нет в живых. Так что…
— Да нет, я ещё жив, как видишь, — усмехнулся Гэбриэл.
Лука пристально посмотрел на старика.
— Не понял. Что вы сказали сейчас?
— Я сказал, что не умер тогда при распятии. То есть умер, но не до конца.
— Ты… — Лука на мгновение потерял дар речи. — То есть вы…И есть… Иисус?
— Ну, Иисусом меня никогда не называли.
— Правда? И вы действительно воскресли?
— Что-то вроде того.
— Но как? — изумился Лука.
— Также как сейчас воскреснет твой отец, — улыбнулся старик.
— Вам перелили кровь? Но чью? Кто это мог сделать?
— Мой отец.
— Гавриил?
— Ух, ты! А ты не плохо осведомлён, молодой человек. А кто твой предок? Как звали жреца, который стал отцом твоей матери?
— Михаил. Так вы точно знали, как можно спасти моего отца?
— Конечно, — он задумался. — Значит, Михаил, говоришь…
— Но как вы нашли нас?
— Похоже, тебя не шокирует факт того, что с тобой разговаривает этот товарищ, — Гэбриэл усмехнулся и указал рукой на распятие, стоявшее возле алтаря.
— Нет. Это всего лишь прикрытие.
— Я так и понял. Но почему Яков не ушёл из христианства? — удивился старик.
— Он верит в спасение рода человеческого. И хочет, чтобы я, не разрушая человеческих устоев и вековых религиозных традиций, вернул людей в Природу, к Богу.
— Достойное желание и мудрое в высшей степени, — одобрительно кивнул головой старый ангел.
— Где же ты был все эти годы? — неожиданно Лука снова перешёл на ты.
— То там, то сям. До третьего века жил в Египте, потом перебрался в Индию. А оттуда в четвёртом веке отбыл в южную Америку. И жил там до нынешнего времени, иногда путешествуя по миру.
— Так Кецаль-коатль — это ты?
— Я похожь на «Пернатого змея», по-твоему? — криво усмехнулся Гэбриэл.
— Ничуть.
— Тогда оставим прошлое, — отмахнулся старик.
— Не стану спрашивать тебя о Евангелиях, наверняка ты их читал и не раз.
— Не будем ворошить далёкое мифическое прошлое.
— Понятно, — усмехнулся Лука. — Я подозревал подобное. А слова-то там хоть твои?
— Ну… Смысл передан верно, по крайней мере в некоторых отрывках. Но не везде. Там много мистики и лишних слов. Да и слова можно извратить, исказить смысл сказанного, как ты сам понимаешь… Ну, да ладно.
— А… — хотел было продолжить задавать вопросы Лука, но старик его перебил.
— Всё, закрыли эту тему. Прошлое оставим в покое. Пусть оно остаётся таким, каким сохранилось. Того Иисуса распяли, и его больше нет. Мир праху его!
— Ты сейчас богохульствуешь, — усмехнулся Лука. — Христиане верят, что Иисус воскрес и отправился на Небеса.
— Извини, если задел сокровенные струны твоей веры, — также усмехнулся Гэбриэл. — Последуем совету твоего отца. Нам предстоит будущее. Вот о нём стоит говорить и беспокоиться.
— Ты уже много раз делал переливания своей крови обычным людям?
— Хочешь узнать, не будет ли твой отец жить также долго, как мы? Нет, они не живут так долго.
— Почему?
— У них другой метаболизм.
— Жаль, — опечалился Лука.
Оба замолчали. Старик задумался, вздохнул:
— Значит, самыми плодовитыми, сильными и чистокровными оказались Михаил и Гавриил…, потомки самого Ормузда.
— Потомки кого? — не понял Лука.
— Наверное, стоит сходить в православную церковь и поставить свечки за здравие Михаила и Гавриила.
— В православную? Зачем? Почему?
— Из всего сонма осталось только два хранителя рода.
— Других жрецов не осталось? Никого?
— Никого.
— Нам предстоит восстановить род? — спросил Лука.
— Да.
— А ты ещё можешь иметь детей?
Гэбриэл внимательно посмотрел в глаза Луки:
— А сколько лет ты мне дашь на вид?
— Ну…Ты явно выглядишь старше моего отца. Лет семьдесят пять.
— А в семьдесят лет можно сегодня ещё иметь детей, как думаешь? — серьёзно поинтересовался старый жрец.
— Да, но…
— Вот и я о том же, — хихикнул Гэбриэл.
— Можно это сделать не как животные, а, к примеру, сообразить непорочное зачатие. Медицина сейчас на таком уровне, что секса даже не потребуется.
— Непорочное зачатие? — криво усмехнулся старик.
— Ну, да. Именно непорочное… Знаешь, а ведь моя мама была старше тебя ещё тогда, но выглядела максимум на сорок лет. А тебе ещё нет двух с половиной, а ты уже выглядишь как старик. Почему? Тебе сейчас не должно быть больше сорока…