Последний Люцифер: утраченная история Грааля
Шрифт:
— Логично, — согласился Лука.
— На самом деле нет уже никого, кроме нас с тобой. Последним умер Нафанаил в 1751 году.
— Меня мучает один и тот же вопрос: как ты нашёл нас? И зачем? — спросил Яков и внимательно воззрился на старого ангела.
— Один из оставшихся старейшин, когда я спросил у него: есть ли вообще кто-нибудь ещё из наших? — он ответил, что знает одну жрицу Таис, которая давно живёт на Руси. Он знал её хорошо, так как в своё время обучал её истории возникновения рода. И она была у него незадолго до его смерти, то есть буквально за год до моего последнего визита. А вас я нашёл после нашумевшей истории о воскрешении ребёнка.
— Понятно, — вздохнул Яков. — Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.
— И кто этот старейшина? — задумчиво спросил Лука.
— Нафанаил. Ну и все эти двести лет я искал её по всему миру. Ведь она была последняя из жриц, последняя женщина небер.
— Что значит, небер? Это потомки северян? — спросил Лука, желая уточнить расшифровку, которую много лет назад дал этому слову отец Яков.
— На древнеегипетском языке это означает «прекрасное существо». Но в древности оно звучало как «нефер». Но с веками «ф» трансформировалась сначала в «в», а затем в «б».
— А, ну я помню… Нефертити, — подхватил Лука.
— Именно. Её имя переводится, как «Прекрасная идёт». Но смертные нас называли Высшими, Древними, чаще Верховными Силами или просто богами.
— А слово «неф» в архитектуре случайно не от этого слова произошло? — снова поинтересовался Лука.
— Думаю, что от этого. В архитектуре неф означает высший или верхний предел храма или другого здания. И слово «небо», означающее Высшие Силы планеты тоже производное от искажённого «небро» или «небер». А Натуру — означает «божество, естество, богиня, природа». То есть представитель божественного начала Природы. Что-то типа этого. То есть Бог, Благо.
— А почему женщин-ангелов не привлекали в храмы для продолжения рода? — поинтересовался Лука.
— Старейшины охраняли наших женщин пуще мужчин. Женщины — это основной генофонд рода, — ответил Гэбриэл. — Бессмертных женщин скрывали вообще ото всех, даже от соплеменников. И среди бессмертных чаще рождались мальчики, а девочки были редкостью, так как в основном они рождались обыкновенными.
— Гэбриэл, а можно вопрос о Марии Магдалине? — снова попытался Лука вернуться к прошлому старика.
— Нет. Не сегодня, — резко отказал он, как отрезал.
— Извини.
— Скажи, а сколько живут те, кому переливали вашу кровь? — вдруг спросил Яков.
— Если её тебе больше не переливать, то ты проживёшь ещё плюс лет десять-пятнадцать.
— А если потом снова ему перелить мою кровь? — вдруг оживился Лука.
— Ещё лет десять.
— Кажется, я знаю, для чего вас искали не только потомки Грааля, но и всевозможные тайные общества, — сощурив глаза, высказался Лука.
— Вот ещё и поэтому нас почти не осталось.
— Чортовы алхимики! — чертыхнулся Лука.
— Николас Фламель один из них? — спросил Яков.
— Да. Но он хоть не растрезвонил о своём открытии остальным, превратив поиск философского камня в непрекращающуюся игру для профанов. Но были такие, что выкачивали из бессмертных всю кровь.
— Это попахивает легендой о вампирах, — скривился Лука.
— А ты думаешь, откуда появились эти мифы?! — хмыкнул он. — Дыма без огня не бывает. В каждой сказке есть доля сказки.
— Какая-то сплошная мешанина, — покачал головой Яков.
— Когда живёшь так долго, то успеваешь привыкнуть к большому количеству информации, — пожал плечами Гэбриэл. — Извини Яков, что это так неожиданно всё свалилось на тебя одного. Но ты был избран Таис, и как видишь, она не ошиблась в тебе, она даже позволила воспитать сына в твоей идеологии.
— Это не поэтому. Она умерла при родах, — пояснил Яков.
— Тогда понятно. Я вот только одного не пойму: зачем всё это храмовничество, ведь ты прекрасно знаешь, что уже не можешь быть христианином, тем более их священником, — удивлялся старый жрец.
— Это нужно не нам с вами. Это нужно простым людям. Они страдают оттого, что не знают, для чего живут. Им нужно утешение, моральная и духовная поддержка в жизни. Они ведь не виноваты в разногласиях между двумя ветвями ангельского рода. Им нет никакого дела ни до Грааля, ни до Люциферов. Как нет им дела и до войны между богатейшими кланами, например, Родшильдами и Рокфеллерами.
— Что значит — Грааль? — поинтересовался Лука у старика Гэбриэла. — Священная кровь?
— Грааль — это родословная царей. А люциферы…
— То есть иллюминаты, — уточнил Яков.
— Не совсем так. Иллюминаты — это смертные последователи искажённой Истины люциферов. Люциферы — это родословная жрецов. Грааль рано утратил ген бессмертия, а мы… живы до сих пор, как видишь. Понятно?
— Да. Теперь понятно.
— Ты, Яков, хочешь сказать, что исполняешь долг совести?
— Так и есть. Сегодня некому помочь людям кроме Церкви. К тому же кроме вас на Земле ещё живут звери, простые ангелы, люди, наконец. О них-то кто подумает? Если сейчас поведать миру о ваших разногласиях, в мире случится катастрофа. Разве это хорошо?
— Ты прямо, как Иоанн, — тихо заметил старый ангел.
— Гэбриэл, ты знал его? — спросил Яков.
— Да… — он вдруг усмехнулся и покачал головой. — Значит, потомок Грааля и потомок Ормуса всё же дали совместное потомство. Хоть и не две тысячи лет назад, как мечталось некоторым, но всё же… И что теперь?
Все замолчали, задумались.
— Да. И что теперь? — поинтересовался Яков. — Что вы намерены теперь делать? Вот вас уже двое… Будет второе пришествие Христа? Или это будет Апокалипсис и всемирная катастрофа? Вот поэтому я и спрашиваю тебя, Гэбриэл: для чего ты искал нас и нашёл? Для чего? И действительно ли ты тот, за кого себя выдаёшь?