Последний Магистр
Шрифт:
– Я ищу раба, но не просто – а дэйлор.
Золото как-то незаметно перекочевало в крепкие пальцы бритоголового; Альхейму вдруг пришло в голову, что в этих руках меч смотрелся бы куда уместнее, чем тарелки.
– Редкий товар. Но, думаю, если поискать, то найдется. Нелюдь редко живой в руки дается, в последнее время взяли за правило кишки себе выпускать, если видят, что не уйти…
Чародей подумал-подумал, и добавил:
– Лучше, если у этого дэйлор будут хоть какие-нибудь способности к их магии.
– Так вы, господин, ищите мага или раба? – парень пожал широченными
– Гхм. Тогда, скорее, простого дэйлор. Раз уж маги недосягаемы.
– Но все-таки больше нужен маг, а?
Альхейм только кивнул. С другой стороны, кажется, настало время говорить напрямую…
Бритоголовый усмехнулся, шлепнул ручищей по столу.
– Ну, господа, считайте, что вам повезло. Потому как… Я могу вас отвести к дэйлор, которого вы ищете. Но я сперва должен убедиться в том, что вы не причините вреда этому доброму малому.
И он выразительно посмотрел на мага. Альхейм откашлялся.
– Если я начну вам объяснять, зачем мне маг дэйлор, уважаемый, вы все равно не поймете. Это… ээ… касается исключительно моих исследований.
– А как я узнаю, что вы не лжете?
Альхейм выложил на стол еще два полновесных золотых, которые во мгновение ока исчезли под широкой ладонью осведомителя.
– Что ж, я вам верю. А теперь послушайте. Случилось тут недавно кое-что…
Маг тихонько вздохнул. Было видно, что тавернщик просто лопается от желания поведать им какую-то историю. А им с Заметором ничего не оставалось, как покориться судьбе.
Хозяина таверны звали Коэн, и он, как и догадывался Альхейм, всего-то зим пять назад оставил свой разбойничий промысел в океане Дождей. Его преследовали родичи когда-то убитого им мелкого царька, и Коэн запутал следы, лишь добравшись до Талипо. Здесь он и обосновался; сперва поработал у славного малого по имени Сэйвериш, добрейшего старичка и владельца таверны, а затем, когда того источила болезнь, занял его место. Но – стоит ли удивляться тому, что молодая кровь бурлила в жилах, требуя чего-то иного, нежели ежедневный подсчет монет да ругань с кухаркой? Коэн подыскал крепких ребят, и они начали приторговывать рабами, да не просто – а захваченными в плен дэйлор. Нелюдь им удавалось сбывать в самые богатые притоны городов вниз по течению Эйкарнаса (Альхейм только покряхтел – и отчего ему не пришло в голову навестить «дом удовольствий» в Алларене?). Худо-бедно, но торговля шла, а кошельки добытчиков помаленьку наполнялись приятными на вид золотыми кругляшками.
Прошлой осенью Коэн отправился на охоту. Вовсе не за новыми дэйлор, а подстрелить дичинки себе на ужин. Денек выдался дождливый, капли назойливо щелкали по макушке, по плечам. Шелестел пестрый ковер мокрых листьев. И внезапно Коэн разглядел высунувшуюся из-под опавшей листвы белую руку.
– Вот те раз, – пробормотал он себе под нос. Спешившись, огляделся – вокруг было тихо. И принялся раскапывать бедолагу, проклиная стрелы нелюди.
«Не иначе, по грибы ходил», – думал Коэн, энергично разгребая листья, – «вот и доходился».
Мертвец лежал на животе, уткнувшись лицом в землю; а в спине зияла свежая рана. Коэн аккуратно отодвинул обрывки одежды; оказалось, что и умер-то мужик не от честной стали. Вокруг кровавой прорехи в слабой человеческой плоти расползся струпьями ожог; Коэн почувствовал себя неуютно. Такую рану мог оставить маг, а маг дэйлор поблизости от Талипо – скверная штука.
Коэн перевернул убитого на спину, стряхнул комья грязи с лица… И остолбенел. Потому как перед ним лежал дэйлор, причем самый настоящий.
– Тьфу, погань какая, – буркнул парень. Это ж надо! Он раскапывал дохлую нелюдь. Вместо того, чтобы выслеживать аппетитного олешку…
Отряхнув руки и на всякий случай вытерев их о жухлую траву, Коэн подошел к лошади, подтянул подпругу… Слух различил тихий, хриплый стон.
«Жив, значит», – Коэн покачал головой, потрогал охотничий нож, удобно сидящий в ножнах. Можно было просто уехать, но можно и добить нелюдь – все ж таки тварь живая, и, наверное, страдает.
Стон повторился. Затем – шорох. Белая рука дэйлор слепо шарила по листьям.
Коэн достал нож, присел на корточки над умирающим, готовясь нанести последний удар… Но в этот миг дэйлор открыл глаза.
Взгляд оказался на удивление чистым, осмысленным. И было в этом взгляде нечто такое… Коэн даже потом так и не смог объяснить, почему не отрезал нелюди голову, а взвалил тяжелое тело поперек седла и поспешил домой.
«В конце концов, я его выхожу – и продам. Чем не прибыльное дело?»
Он уложил нелюдя на свою кровать, промыл и перевязал рану – казалось, что никакие жизненно-важные органы не задеты. Разве что крови много вытекло, пока дэйлор валялся там, в лесу. Дышал раненный часто, но совсем неглубоко; лицо по-прежнему оставалось землито-серым. И Коэн, поразмыслив, влил ему в рот глоток самой крепкой браги, какую только нашел в своем холостяцком жилище.
Этот «эликсир жизни» подействовал почти мгновенно. Дэйлор захрипел, закашлялся, на губах выступила пена – Коэн невольно попятился, а ну как нелюдь болен чем заразным?.. Затем, глубоко вздохнув полной грудью, он открыл глаза и уставился на Коэна тяжелым, мутным от забытья взглядом.
– Irr’d anor… Et’kail…
Это показалось бывшему морскому разбойнику добрым знаком. Жаль, конечно, что было не понять, о чем толкует раненый, но ничего, научится людскому наречию.
Дэйлор заморгал, зажмурился – будто у него все плыло перед глазами. И затем, уже вполне осмысленно поглядев на Коэна, добавил:
– Это ты… меня… вытащил? Я не забуду.
Очевидно, дела складывались еще лучше, чем Коэн мог вообразить.
– Лежи спокойно, – сказал он, – хочешь еще глоточек?
Дэйлор дернул головой, что должно было означать отрицательный ответ.
– Ну и зря, – Коэн приложился к бутыли, отхлебнул огненного напитка, крякнул.
– Я не забуду, – повторил дэйлор, и его черные глаза странно блеснули, – я…