Последний Магистр
Шрифт:
Сомнения терзали Тиннат, и, чем дальше, тем глубже она увязала в них. Как в болоте.
…Госпожа проводила Золия до самого дома Уломары. Дождалась, пока он переберется через ажурную ограду, и бесшумно растворилась в редеющем мраке ночи. Золий помахал ей рукой на прощание, но она уже исчезла – легкая, невесомая, как сестричка тех мутных теней, что опутывают Алларен после заката.
Он вздохнул. На сердце было хорошо, спокойно; в нем словно отразилась хрустальная тишина яблоневого сада, с повисшими в бесконечной глубине неба кристалликами звезд. И теперь-то, после
Золюшка прокрался к окну своей спальни. Оно было по-прежнему приоткрыто, и мальчик без труда забрался внутрь. Чтобы не споткнуться в темноте и не нашуметь, вытянул руки и пошел вперед, к кровати.
Шарк!
Кровь похолодела в жилах. Золий медленно обернулся на свет вспыхнувшего огонька…
На стуле сидела Уломара и, держа в руке светящийся клубок света, мрачно смотрела на своего воспитанника. Она была в длиннополом халате из черного шелка, и гладкие волосы темной волной легли на узкие плечи.
– И где это ты шляешься по ночам, хотела бы я знать?
Бледное, синеватое пламя, танцующее на обнаженной ладони магессы, выхватывало из темноты небольшой круг, в котором – точно, как у призрака, плавало ее белое лицо. Темные глаза смотрели зло, недоверчиво.
– Я жду. Куда ходил? Мне казалось, что прилежный ученик не будет отлучаться неведомо куда без разрешения наставницы. Выходит, что я ошиблась, и ты – не достоин быть моим воспитанником…
Золий почти ощутил, как заскреб страх в животе холодными коготками. Пронеслись бешено мысли: что, если сказать правду? Или лучше солгать? А ну, как умеет она читать мысли, и отличит правду от лжи?..
– Только правду… – пронзительный взгляд Уломары буравчиком сверлил сознание, пугая, пытаясь вывернуть наизнанку.
И Золий сдался.
С трудом отлепив от неба непослушный язык, и выталкивая каждое слово, так и норовящее зацепиться где-нибудь по пути, пролепетал:
– Я… Вы… хотите убить моего друга, Ильверса! Но это неправда, он – хороший! Он помогал мне… Спасал меня… Вы не должны его убивать!
Тонкие, с изломом, брови Уломары медленно поползли вверх, словно задумав пересечь белый лоб и воссоединиться с небрежно отброшенной назад челкой.
– Что ты говоришь? – прошипела магесса, – что за чушь ты несешь?!!
Сказать, что она выглядела растерянной, значило не сказать ровным счетом ничего. Золюшка же, поняв, что его слова каким-то волшебным образом подействовали на наставницу, повторил все еще раз, но уже более спокойно и размеренно.
– Маг из Дэйлорона сказал, что мой друг, что поселился в Черной башне, плохой. Но это не так! Я хотел… его предупредить, попросить, чтобы он приказал темной нелюди убраться из Алларена… Но у меня не получилось перебраться через стену. Потом я встретил женщину, которая тоже знает Ильва, и она сказала, что он приходит к ней…
Он не договорил, потому как Уломара резко поднялась, погасила магический огонь, и, шагнув вперед, вцепилась ногтями ему в плечи.
– Замолчи! – ее перекошенное лицо вдруг оказалось совсем рядом, – прекрати тараторить, дурак! Ты назвал имя… Ильверс, так?
– Ну да, – Золюшка попытался высвободиться – но куда там! Магесса вцепилась в него, как упырица в жертву.
– Ильверс, это дэйлор такой? С желтыми волосами?!! – свистящим шепотом уточнила женщина.
Золий кивнул. Начиная понимать – что-то не так.
Бледные губы Уломары беззвучно шевелились; и мальчик расслышал только – «бедный Альхейм… Значит, вот как оно было…»
– Ильверс – хороший, – упрямо сказал Золюшка, – он мой друг. Он помогал мне, помогал нам… Но он просто попал в беду. Ему нужно помочь, а не убивать.
– О, да, разумеется, – магесса выпрямилась, пригладила растрепавшиеся пряди, – разумеется.
Потом она подняла руку, коснулась груди – там, где билось сердце. И что-то случилось; Золий даже не понял, что именно – но очутился на полу. В следующее мгновение кромешная тьма накрыла его, глотая и унося прочь все ощущения.
Дом Великого Магистра, как показало время, припрятал немало сюрпризов для своих обладателей. Сюрпризы эти были мелкими и незначительными, но, безусловно, приятными – разнообразные магические штучки, что накапливались на протяжении долгих и долгих веков. Магистр сменял магистра, конструировал – и оставлял для потомков прелюбопытнейшие устройства, иногда абсолютно бесполезные, как, например, серебряный манок для тритонов, иногда – нужные. А порой попадались вещицы, которые сделали бы честь любому магу… Да это было и не странно, потому как Великим Магистром становился маг наиболее могущественный и мудрый из живущих в Дэйлороне.
Зеркало и кулон Варна нашел случайно, когда собственноручно разбирал кладовую Учителя. Большей частью она оказалась забитой мусором – какими-то обломками мебели, полуистлевшими тряпками, обрывками пергамента. Словно ушедший Магистр не решался сжигать старые и ненужные вещи, а бережно относил их в кладовку, как щекастый хомяк зерна. Варна долго извлекал на свет всякую всячину, бросая ее в большую кучу, чтобы потом сжечь, и, когда достиг дна, наткнулся на старинное бронзовое зеркало. Оно давным-давно помутнело, а рама, выполненная в виде венка из роз, позеленела от времени, но – Варна понял это сразу – зеркало было непростым. Маг аккуратно отложил его в сторонку, вознамерившись как следует изучить находку, и тут вдруг увидел, как что-то маленькое блеснуло под слоем пыли в углу кладовой. Покряхтывая, Варна протиснулся туда, поднял тучи пыли; кашляя и чихая, нащупал холодный диск размером с ладонь. Оказалось – точная копия найденного зеркала – только уменьшенная в десятки раз; но пропорции были соблюдены строго, и Варна поразился изяществу крошечных бутонов роз. Предчувствие подсказывало магу, что все это неспроста. И оно не обмануло.
Чуть позже, когда Варна отполировал большое зеркало и его маленького собрата, он заметил довольно любопытную особенность: в большом зеркале отражался отнюдь не тот, кто в него смотрелся. А когда маг занялся вплотную выяснением свойств и взаимосвязи двух зеркал, то пришел к выводу, что перед ним – ни что иное, как прекрасный шпионский набор. Варна даже позвал одного из учеников, одел ему на шею маленькое зеркало на шнурке и отправил того прогуляться по саду. Предположения магистра подтвердились: в большом зеркале он видел своего ученика и весенний сад вокруг.