Последний Магистр
Шрифт:
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала королева, – и во многом ты прав. Дэйлор и люди были созданы почти одновременно, но дэйлор оказались более совершенны, а потому взошли на вершину процветания куда раньше людей. К тому же, люди были выброшены в места, где каждый третий погибал от холода, голода и болезней. Слишком жестоко все это было, у начала времен… Затем…
Она на миг прикрыла глаза, улыбнулась.
– К чему мне платье, благородный д’Эвери? Старые лохмотья давно осыпались прахом, а снимать одежду с мертвых я не испытываю ни малейшего желания, по крайней мере, сейчас. А эта девочка – ребенок из кочевого племени. Те люди, в отличие от жителей серединных земель почитают болотное зло, и приносят в жертву
– Мне остается только склониться перед мудростью королевы, – сказал Норл, – я пришел за советом.
– Последний магистр, да?
Она нетерпеливым движением отослала девочку прочь, подобрала свои каштановые, с красным блеском, волосы и принялась заплетать их в косу. Вампир счел нужным пояснить:
– Я ничего не знаю о нем. И ничего не знаю о том, чего следует ждать от хозяина Закрытого города.
Королева вскинула брови и с уважением посмотрела на Норла.
– Да ты достаточно осведомлен, брат. Поведай мне все, что тебе известно – и я надеюсь, что мои знания тоже окажутся нелишними. Вернее, я бы могла и сама прочесть все это в твоей памяти, но… Беседа. Она дорога для меня, как воспоминание о моей далекой жизни.
– Тогда я начну, королева. Рассвет не ждет.
Его повествование было недолгим; Норл просто и доходчиво пересказал все, что слышал от Варны и что увидел сам, держа за руку Ильверса. Королева слушала внимательно, ни разу не перебив, и только глубокая складка, прочертившая гладкий лоб, говорила о том, насколько ей не нравится происходящее. Наконец Норл умолк и вопросительно посмотрел на первую ночницу. Она сидела, теребя толстую косу, совсем, как самая обычная женщина, и хмурилась.
– Этот Варна – дурак, – заметила она, – он полагает, что Ильверс источник зла для Дэйлорона… Конечно, что-то есть в этом, но далеко не все. Черный магистр вообще очень странное существо, его не должно было быть вообще! Он… он как плотина, перегородившая реку, или как паразит, отнимающий силы у хозяина. Я порой сравнивала прежнего магистра с бездонным мешком, в который уходит немалая доля Отражений. Стоит убить магистра – и все, им собранное, хлынет обратно в наш мирок, отравляя его. Народ Зла воспрянет, дэйлор и люди постепенно исчезнут. Что будет тогда? Может быть, мы и не вымрем окончательно – но что это будет за мир? Ничего хорошего. Черная дыра, прореха…
– Королева, все это кажется мне странным, – сказал Норл, – но я молод, и не застал первого магистра. Ты помнишь его?
Ночница кивнула.
– Да, мой благородный д’Эвери. Я помню его. И ты правильно сделал, что пришел – ибо только я, пожалуй, знаю – а как было на самом деле. Мы, ночницы, видим истину, и я много дней подряд подглядывала за черным магистром в своих снах. К какому дому, говоришь, принадлежал отец того несчастного дэйлор, Ильверса?
– Д’Аштам.
– О, ну вот видишь. Эксперимент Великого Магистра не мог закончиться провалом, хоть он об этом и не знал. Все дело в том, что первый магистр тоже был д’Аштам. А Ильверс унаследовал способности далекого предка. Ну так вот. Я начала говорить о том, что магистр был один – и это правда. После того, как он переродился, и стал тем существом, какое и сейчас сидит в черной башне, он перестал пить, есть и стареть. Черный Магистр вечен – так же, как и я. Правда, его можно убить – и тогда с миром случится большая неприятность. Мы с тобой, хоть и народ Зла, в этом не заинтересованы. Кроме того, оставаясь живым, магистр может сойти с ума, погрузиться в мир грез, только чтобы не видеть того, что несут в себе Отражения. Это несчастнейшее существо, магистр-то. Каждый миг перед его мысленным взором проносится то, что рождает Отражения… Не хотела бы я все это видеть, не хотела…
– То есть и так, и так он опасен, – уточнил Норл, – но, королева, что же тогда делать?
Она пожала крепкими плечами.
– Я бы посоветовала Ильверсу сделать то же самое, что сделал его далекий предок. Разделить Бремя Отражений с избранными. Ведь от того, сколько он выдержит, зависит время, сколько безбедно протянет наш мирок.
– Никогда не слышал ни чем подобном, – Норл покачал головой, – как же я мало знаю, королева. И как правильно сделал, что пришел за советом к тебе!
– Ах, не льсти мне, – ночница подмигнула, – давай-ка, послушай историю первого черного магистра… И обязательно расскажи об этом бедняге Ильверсу.
… Он и вправду был один – черный магистр, странное, непонятно зачем и как получившееся создание. Далекий предок Ильверса, однажды убитый, смог обуздать силу Отражений, что уже само по себе было чуждым дэйлор, а, обретя власть, вернулся к жизни – но уже не-дэйлор. И тогда, и после – у него уже не было выбора, кроме как расплачиваться за могущество. Он видел все преступления, всю несправедливость, что порождали Отражения, и пока переживал все увиденное, Сила уходила в него, как в бочку без дна, собираясь в тайном схроне. Куда она девалась оттуда, и почему он не переполнялся – этого не знал никто. Но все же, королева ночниц догадывалась, что странное существо, хозяин силы Отражений, выплескивает ее… куда? Похоже, за грани небесного купола. А там эта сила частично рассеивалась, частично скапливалась в громаднейшей воронке, носик которой и прикрывал собой магистр.
Он честно нес на плечах это бремя, ни на миг не отворачиваясь от ужасов, что несла черная река; его власть могла бы впечатлить даже самих богов, пожелай они спуститься с небес. Но по прошествии столетий магистр начал уставать, и тогда, ища выход, стал брать в ученики избранных, которые могли бы взять себе часть кошмарных видений магистра и облегчить его участь. Взамен избранные получали власть и знания, так что желающих было полно. Другое дело, что далеко не каждый мог принять Бремя… И когда наступил момент, что остался магистр со своим последним учеником из людского рода, они закрыли Черный город, а затем магистр пожертвовал собственным покоем с предками – и заключил себя в плен, закрыв тем самым горлышко сосуда, куда собиралась Сила, но не прекратив ее отток…
– Но откуда это предание о Последнем Магистре, если он всего-то был один?
Ночница покачала головой.
– Да, предание существует. Что появление последнего магистра предрекает гибель Дэйлорона… Может, оно еще сбудется, кто знает? Ведь Ильверс не испытывает благодарности к тем, кто его сделал Магистром, не так ли?
Д’Эвери только пожал плечами. Да и что тут можно было сказать?
– Ильверс вполне может быть тем самым предсказанным последним магистром, если окажется слабее своего предшественника. Если ему будет наплевать на всех ныне живущих, и он не пожелает ни нести бремя отражений, ни делить его с кем бы то ни было, – жестко пояснила королева, – вот тогда, я думаю, никто из нас не отвертится от того, что когда-то было предсказано!
Старший гнезда куниц молчал. В голове надоедливо вертелась одна мысль, но он не решался высказать ее вслух… Впрочем, королева болотных ночниц прекрасно поняла его и без слов.
– Я не могу идти с тобой, д’Эвери. И не могу подвергнуть себя опасности, ибо погибну я – и погибнут мои возлюбленные дочери, сестры печали. Надеюсь, ты меня понимаешь…
Конец игры
Уломару трясло. То ли от холода, то ли сказывались последствия магии Эльмера. Она подтянула коленки к груди и, кутаясь в бархат юбки Тиннат, принялась рассматривать обретенные сокровища.