Последний мятеж
Шрифт:
– Не проще ли обучить их?
– М-м-м, не думаю. Я повторял и повторяю, что эти люди совершенно другие. Может быть, они в чем-то похожи на наших предков, но не на нас с вами. Точнее, имеющая место некоторая похожесть случайна и формальна. Именно поэтому их поступки кажутся вам нелогичными и непредсказуемыми. Для них все окружающее одушевлено, и, чтобы получить от него необходимый результат, надо воздействовать словом и (или) делом – выполнить некий обряд, некое действо. У вас, как я понимаю, развитое индустриальное или даже постиндустриальное общество. Что в нем может их заинтересовать? Для чего им запоминать новые заклинания? Они даже дрессировке не поддадутся – кнут и пряник
– Это почему же?
– А вы никогда не задумывались над вопросом, почему, скажем, собака домашняя за десятки тысяч лет совместной жизни с человеком так мало поумнела?
– Ну-у-у, мы же не ученые… и, потом, собаки считаются довольно умными животными.
– Именно «считаются», потому что неплохо приспособлены для совместной жизни с человеком. Я сам этот вопрос специально не изучал, но думаю, что в процессе искусственного отбора слишком умные особи выбраковывались так же, как и слишком агрессивные. Потому что те и другие плохо поддаются дрессировке. Так что, имея дело с Лисом и Хорем, вам, скорее всего, самим придется оказаться в положении дрессируемых. Только вот не пойму: зачем это? Хотите сделать их подопытными кроликами? Я, честно говоря, плохо понимаю…
– Поэтому мы и пригласили вас для приватной беседы.
Мэр встал и прошелся по комнате. Директор остался сидеть в кресле, расслабленно вытянув ноги в безупречно отглаженных брюках.
– Мы хотим предложить вам сотрудничество.
Николай откинул со лба чисто вымытые витаминизированным шампунем волосы, почесал затылок:
– Мне?! Валяйте – предлагайте! Только сначала объясните мне, дураку, мое собственное положение здесь. За кого меня, так сказать, держат?
– А что вам, собственно, непонятно?
– Все! Или почти все! То, что я свободно говорю на вашем языке, еще ничего не значит – читать и писать по-вашему я не умею. И сомневаюсь, что стоит учиться. Вы, наверное, уже установили, что в вашей глобальной базе данных мой генетический код не значится – то есть я не являюсь жителем вашей планеты. И что? Каково мое правовое положение? Есть ли ко мне юридические претензии со стороны государства? Или частных лиц? Я что-то нарушил или еще нет? Мне что-то можно предъявить? Я могу, грубо говоря, прямо сейчас встать и уйти, куда глаза глядят? Или как?
– М-м-м… Насколько нам известно… Вы действительно не числитесь в Базе данных, но эта система действует недавно и иногда дает сбои. Кроме того, она имеет сугубо информационный и конфиденциальный характер. Другими словами, содержащаяся в ней информация не может быть разглашена помимо воли соответствующего субъекта и, разумеется, не может быть напрямую использована в судебном разбирательстве.
– Уже легче. А какие у меня отношения с вашим государством?
– Пока никаких: формально вы, Ник Трин, просто не существуете. И, пользуясь вашим же термином, предъявить вам пока нечего. Само по себе пребывание на территории государства без документов и денег преступлением не является. Сообщенные вами сведения о себе проверке не поддаются, пересечения государственной границы не зафиксировано…
– Значит, меня можно убить и в землю закопать?
– Э-э, нет! Лишение человека жизни является сугубой прерогативой государства. Любое насилие над вами или с вашей стороны немедленно сделает вас субъектом нашего юридического права.
Директор засмеялся:
– Вы слегка ошибаетесь, господин мэр! Любому человеку, если постараться, можно что-нибудь предъявить. Например, господину Нику можно предложить оплатить его проживание в камере предварительного заключения в течение трех суток. Это ведь была его собственная инициатива, не так ли? Он, конечно,
– Ага, чтобы расплатиться, нужно добыть денег – украсть, выпросить или заработать. В любом случае, я что-нибудь нарушу и немедленно влипну.
– Конечно! У вас же нет разрешения на работу? Впрочем, работать можно и без разрешения, но вот открыть счет в банке, на который вам будут переводить зарплату, без такого разрешения не удастся. Соответственно, возникнет проблема с уплатой налогов. А если вы не будете платить налоги… Мне продолжать?
– Пока достаточно! Знакомая система… Но вам меня не запугать! Некоторый опыт у меня, поверьте, имеется. В любой стране, где люди пользуются туалетами, принимают ванну и моются в душе, я не пропаду, – Николай продемонстрировал свои руки. – Вряд ли у вас тут роботы клеят кафельную плитку на стены и устанавливают унитазы. Так что за меня не волнуйтесь. А с налогами… Это тоже знакомо: справимся!
– Никто вас не запугивает, господин Ник, что вы! – пошел на попятную директор. – Просто мы пытаемся дать исчерпывающий ответ на ваш вопрос – только и всего!
– Ладно, проехали. Так чего вы от меня хотите?
– Может быть, сначала рассмотрим ваше пожелание? У вас ведь было какое-то требование, относительно ваших … э-э-э… знакомых? Помните, там, в кабинете Лока Ханли?
– А-а-а! Было, было! Чтобы, значит, дали вернуться… Ну, требование не снимается, хотя, пожалуй, возможны варианты.
– Вот об этом мы и хотели с вами поговорить!
– Как, кстати, поживают Лок и эта девица? Я ее, можно сказать, почти спас от изнасилования… противоестественным способом!
– Вы находите этот способ противоестественным?! Впрочем, о вкусах не спорят… Они окончательно решили пожениться – Тайн наконец согласилась уволиться из полиции. Так что скоро, по-видимому, наш уважаемый мэр станет дедушкой!
– Однако! У вас тут сплошная семейственность!
– Городок-то наш совсем маленький, – развел руками мэр. – Но к делу, господин Ник!
То, что рассказали местные начальники, совсем уж новым для Николая не оказалось. Кое о чем он уже догадывался. У них тут существует этакий парк развлечений, типа Диснейленда. Когда-то давно кому-то пришла в голову идея, что объевшимся цивилизацией людям будет интересно пожить пару дней в контакте с природой на манер первобытных охотников: походить в шкурах, помахать каменными топорами и посидеть у костра. Идея оказалась весьма плодотворной: Третичный Парк разросся и, поначалу, приносил совсем неплохую прибыль. Собственно говоря, и сам этот город возник из-за него. Потом, как водится, появились последователи и конкуренты, в чьих парках уже бегали электронные динозавры и летали радиоуправляемые птеродактили. Местный же парк начал выдыхаться – уже который год обсуждался вопрос о его закрытии или коренной модернизации. Нужна была свежая идея, но ничего лучше приземления в парке летающей тарелки с инопланетянами никто пока не придумал. Предложение поселить здесь «настоящих» первобытных дикарей даже не обсуждалось, поскольку это было именно то, с чего начали их конкуренты. Причем данная рудная жила была, похоже, уже полностью выработана: «дикари» и быт свой демонстрировали, и на туристов нападали – женщин пытались насиловать, а их мужей жарить живьем на костре. Все это было, было… Вплоть до оказания (кое-где!) реальных сексуальных услуг по соответствующей таксе.