Последний наследник Триады
Шрифт:
— Выполните оба условия, и я буду работать с «Пегасом», — я настаивал.
— Ладно-ладно, я сдаюсь, — вскинул руки в стороны Драгунов. — Хочешь знать о Громовых и о тумане? Хорошо, скоро я дам тебе задание, а как выполнишь, получишь информацию и немного денег. Если тебя устраивает такой расклад, я противиться не стану.
Я согласно кивнул мужчине.
— Какой у тебя ранг, Константин? — Драгунов достал ручку и блокнот. — Если ты так впечатлил мастера, тебя смело можно считать адептом, не так ли? Ты, конечно, не выглядишь, как адепт, но… раз сам Краморов был вынужден признать, что ты хорош…
На Триаде люди не делились на ранги. У нас был один общий противник в лице Бездны, а остальное не имело никакого значения. Ценность бойца определяли не физические способности, а интеллект, хитрость и умение найти выход из сложной ситуации. Именно благодаря этим качествам мы выбирали себе лидеров, шли за ними и прислушивались.
Здесь же работает закон: кто сильнее, тот и умнее, и хитрее, и важнее. К такому я относился ни хорошо, ни плохо, поэтому смело пожал плечами, ответив:
— Не могу знать своего ранга, господин.
— Остановимся на адепте? — предложил Драгунов.
— Да.
— Осталось получить этому подтверждение, но пока авансом запишу тебя в адепты, — кивнул он и сделал запись, а затем медленно поднял глаза на меня. — Не напомнишь, кто твои родители, Константин Шагайн?
Я замер, глядя на Драгунова невозмутимо. В голове тут же всплыл вопрос — он что, меня проверяет? В таком случае, буду говорить прямо.
— Если бы я знал, не стал бы интересоваться Громовыми, — заключил я. — Скажу честно, я не Константин Шагайн, настоящее имя моё мне не известно. Однако я бы с большим любопытством разузнал не только о том, каким образом погиб настоящий Константин, но и о том, как меня зовут на самом деле.
Драгунов кивнул — так, словно знал это и раньше. Натянул улыбку и вручил мне небольшой свиток с печатью.
— Выясним, Константин. Всё выясним. Не могу говорить прямо, но есть кой какие предположения.
— Какие? — с любопытством спросил я. — Мне будет интересно выслушать любую информацию, даже если она ложная.
— Знаком я с Громовым. Заочно, конечно, но знаком. Мужик властный, богатый — важная шишка в кругах аристо. Часто присылает нам заказы, и часто эти заказы незаконны. И для того, чтобы эти заказы выполнить, я временами набираю к себе всякую шваль. Однажды ко мне явился настоящий Константин Шагайн, но вёл себя как коренной бедняк. Да, признаю честно, ты на него очень похож. Но только внешне.
Я покачал головой. Грязно. Он должен был с этого начать, чёрт возьми.
— Так вот, он погиб, а ты, судя по всему, взял его имя, — добавил он, всё ещё разглядывая меня. — Для бездомных это норма, меньше проблем и всё такое, вот только от меня этого скрывать не нужно.
— Я и не пытался.
— Да, ты и не пытался, — задумчиво кивнул он. — Так ты, Константин, не знаешь своего имени, так? Не значит ли это, что у меня появилось третье условие?
— Не значит, — я пожал плечами. — Но я буду рад любой информации.
— Вот и прекрасно, — Драгунов кивнул, прикрывая блокнот. — В таком случае, расклад у нас с тобой таков. Мы будем разбираться с твоими условиями и нуждами, а ты будешь выполнять наши указания и заодно понатаскаешь своих друзей. А как только мы закроем все вопросы, ты с нами расплатишься, ну и затем мы по закону примем тебя на работу в синдикат. Само собой, всё это произойдёт только в случае, если всё у нас с тобой замечательно сложится. А там уже думай сам насчёт тумана и прочего.
— Решено.
Возвращался я в пристанище поздней ночью. Многие члены семьи спали, поэтому старался шагать тихо — так, чтобы никого не разбудить. После материализации воды в ледяные шипы тело моё требовало срочного отдыха и восстановления, поэтому всё, о чём я думал по пути в дом, был сон — крепкий и наверняка сладкий.
Однако Фируза ждала меня всё это время. Она знала о том, что Гриша, Игнат и Катя пропали, но были спасены мной, поэтому дала себе установку ждать меня столько времени, сколько потребуется.
Первым делом Фируза настояла на том, чтобы я поужинал. Конечно, в семье не было принято кушать в одиночку — на то мы и были семьёй, вот только женщина не удержалась. Она накрыла мне стол, разложила купленную мной еду, что осталась после прошлого ужина, и присела рядом. Выглядела она тревожно, словно догадывалась о чём-то.
Я же постарался в свою очередь не обращать на это внимания.
— Ни Катенька, ни парни не стали рассказывать мне о случившемся, сынок, — Фируза говорила тихо, поглаживала мою голову. — Скажи мне, что там случилось? Как ты им помог?
— Обысно, — буркнул я с набитым ртом. — Ничехо такохо…
— Они наткнулись на плохих людей, да? — голос Фирузы дрогнул. — Им угрожали? Почему они звонили и просили спасти их, Кость?
Я поднял глаза на Фирузу — так, словно ничего не понимал.
— Да нет же, никто им не угрожал, — проговорил я чётче. — Жандармы просили документы, попытались прикрыть их на время до выяснения обстоятельств, но всё решилось. Поверьте, госпожа Фируза, никому из них не грозит опасность. В противном случае я прикрою их своей спиной.
Слёзы побежали по щекам женщины, она прикрыла глаза и кивнула, тут же принявшись их вытирать.
— Кость, эти трое единственные, кто остался в живых из всех остальных, кто так старательно пытался защитить нас и обеспечить безопасность. Я знаю, что они работают на плохих людей, и знаю, что они вынуждены это делать. Но если с ними что-то случится, наша семья…
— Ну, вы чего? — моя рука тут же упала на плечо женщины. — Чего вы боитесь, госпожа?
— Боюсь потерять их, Кость, — шмыгнула она носом. — С каждым днём здесь всё опаснее, дети растут, они очень хотят выбраться из этой грязи. Всё сильнее рискуют, когда это не обязательно делать. Так случилось с настоящим Костей, так случилось со многими нашими детьми, мужьями и отцами. Я не выдержу ещё одной потери, сынок. Ты же понимаешь, каково это… жить с осознанием, что ты не имеешь никаких прав в этом мире.