Последний наследник Триады
Шрифт:
— Выведите моих людей, господин, — заиграл я желваками. — Больше повторять не стану.
Если он участвовал в кровопролитных войнах, он поймёт, что я не шучу.
— Не горячись, малой, — здоровяк скрестил на груди свои огромные руки. — Для начала объясни, откуда такая уверенность? Что ты своими ручками мне сможешь сделать? Я же тебя пополам сломаю.
— На данный момент вы, полагаю, не способны отразить ни единого моего удара, господин Краморов, — пожал я плечами. — Протез вместо вашего правого глаза сужает обзор, лучевая кость правой руки срослась недостаточно хорошо, сломать её будет проще, чем вам кажется. Некоторые диски на вашем позвоночнике так же заменены на искусственные импланты. Думаю, вам не стоит испытывать их на прочность. Я могу лишить вас возможности ходить на всю оставшуюся жизнь, и мне не потребуется тратить на это много сил. Из боя я выйду практически невредимым.
Глаза мужчины оставались прежними, вот только аура заколебалась, а сердце его забилось чаще. Опытный боец, это видно сразу, но помимо опыта у него против меня нет ничего. Я знаю, что значит побывать в тумане и понимаю, какой ценой человек может выбраться оттуда.
К тому же в состоянии «дхьяна» я видел куда больше, чем позволяли мои глаза.
Прошла секунда — и Краморов кивнул одному из своих изувеченных солдат; тот согласно кивнул лидеру в ответ и забежал во двор. А через некоторое время улыбка Краморова стала куда более хищной.
— Интересный экспонат, — протянул он, оценивающе оглянув меня с головы до ног. — Какой у тебя ранг, малец?
— Нет у меня ранга, — отозвался я.
— Врёшь. Рангом ты не ниже адепта, это точно, — быстро определил он. — Одарённым тебя не назовёшь, но эти фокусы с подчинением воды… я признаюсь честно, не знавал о тебе раньше. Советую подумать о том, чтобы в будущем вступить в ряды слуг государства.
— Я разберусь, господин Краморов, — кивнул я.
Всех троих ребят вывели через несколько минут. Выглядели они, мягко говоря, потрёпанными; руки и ноги каждого были связаны, рты закрыты. Множественные кровавые ушибы, раны на руках, лицах и так по всему телу. Разбитые губы, носы и лбы. А в глазах читался дикий страх. Их били… сильно. Возможно, за попытку сбежать или связаться с кем-либо. Будь то «Пегас» или бездомные опекуны, не знаю.
Но успокаивало одно: все они были живы.
Наконец я мазнул по Краморову. Он слегка занервничал, понимая, о чём думаю.
— Если считаешь, что я возвращаю тебе их в плохом состоянии, и захочешь убить меня, пацан, я дам отпор. Но знай, мы работаем на Дубровых, охраняем их земли и выполняем свою работу, — подал голос здоровяк. — Повторюсь, войны с «Пегасом» я не желаю. Лишь хотел преподать деткам урок.
Екатерина замерла в ужасе, парни тоже застыли на месте. Все были в жутком изумлении от одного лишь вежливого тона господина Краморова. Да, со стороны всё казалось куда более странным: двухметровый амбал с руками шире моей шеи боялся и с места сдвинуться, говорил со мной осторожно и принимал роль жертвы в диалоге.
Я же улыбался. Грязный худощавый хищник в моём лице выглядел даже для меня уж слишком комично.
Впрочем, мы оба понимали, что я куда сильнее несмотря на внешние данные. Более того, помимо сказанного я всё ещё наблюдал за каждым его жестом, понимал каждое движение. Я каждый шаг его читал наперёд. И всё это для того, чтобы заставить его задуматься о своём превосходстве надо мной в силе и опыте.
— Я не могу уйти просто так, господин Краморов, — мои руки взмыли в стороны. — Увы, такова моя суть. Вам и вашим друзьям следует зарубить на носу, что моих людей трогать опасно.
— Ты волен делать, что хочешь! — нервно гоготнул боец. — Хер с тобой, проси, что хочешь, дрыщуган! Я тебя реально побаиваюсь!
Все вокруг замолчали. Казалось, весь мир остановился.
Поворачиваю голову в сторону Екатерины, смотрю на побитых людей, которые их держат.
— Развяжите их.
Произнося это, я держал лицо кирпичом, однако в душе разливалась горечь и обида. Я дал себе установку на всю жизнь: ни при каких обстоятельствах не вспоминать мёртвых жену и детей. Твердил себе, что должен оставаться хладнокровным профессионалом.
Но эта картина… это облегчение в глазах подростков…
Соблазняющая мысль «что, если бы так же была спасена моя дочь?» окутала одеялом с головы до ног и старательно пыталась развеять моё состояние «дхьяна». Пришлось прокусить себе губу, чтобы вернуться в реальность. Голова должна оставаться чистой, даже если окутывает расслабление. И физическая боль помогает лучше концентрироваться на магическом начале.
Екатерина, Игнат и Гриша встали за моей спиной.
— Ещё будут просьбы? — Краморов сильно нервничал. Он словно видел, как я убиваю его во всех вариантах возможной дуэли.
— Да, господин Краморов. Шесть компьютеров, — подал я голос, чем ещё сильнее ошарашил подростков. — В нашей бездомной семье живут дети, которым нужно готовиться к экзаменам. Именно с этой целью люди за моей спиной хотели пробраться в усадьбу. Вы можете и без меня пробраться в усадьбу, ваша воля.
— Нет-нет, пробираться мы не будем, — мотнул головой Краморов. — Парни, вынесите всё, что он просит. Скорее! Я уже не могу стоять здесь.
Пара мужчин в костюмах покорно забежали в дом, а через пару минут вынесли нам сумки, в которых были компьютеры.
— Для детей не жалко, — хмыкнул Краморов.
— И последнее, — заключил я. — В любой день я буду иметь возможность заскочить к вам на чашечку чая, господин Краморов.
Мужчина вскинул брови в изумлении.
— Да пожалуйста! Делов-то!
— На этом и порешили, — я кивнул и развернулся, поглядел на Екатерину, а затем мазнул глазами по Игнату и Грише. — Пошли.
Мы выходили из машины такси и шагали в сторону пристанища какое-то время молча. Я смотрел перед собой, а ребята шли сзади и всё боялись заговорить со мной.
— Ну, что? — я решил начать первым, раз им было так стыдно начать разговор. — Понимаете, что всем вам ещё тренироваться и тренироваться? И я не только про умение биться, я про всю картину в целом.
— Облажались, — подал голос Гриша, держа руки в карманах. — Больше не повторится, брат. Семья, наверное, сильно волнуется.
— Влетит же нам от Старейшины, — поморщился Игнат, потирая синяк под глазом.
— Грабители из вас не очень, — я поглядел на Екатерину со слабой улыбкой на лице, а затем оглянул парней. — Вы подвели не только семью, но и меня лично. Не послушали. И меня это даже больше расстраивает, чем всё остальное.