Последний отбор. Угол для дерзкого принца
Шрифт:
– Что за бред?!
– Ведите себя прилично, – жестко глянул на него Неверс. – И запомните: если перебьете меня еще раз, будете лишены голоса до окончания суда.
– Да какой это… – Больше ничего сказать Мазенг не сумел.
Лишь хватал беззвучно воздух возмущенно хлопающим ртом, как вытащенная на берег щука.
– Итак, дознание определило достоверно, – чеканно бросал резкие фразы Неверс, – что эти действия были согласованы заранее и управлялись присутствующим здесь лордом Мазенгом, поэтому должны называться разбойным вторжением организованной банды.
Лорды помрачнели и недовольно засопели, но от выкриков удержались, кося хмурыми взорами в сторону своего побелевшего от ярости вожака, обнаружившего,
– Но и это не все, – размеренно вещал Неверс. – Выяснились и более тяжкие обстоятельства этого заговора. Все эти преступные лорды, отправляя своих дочерей и сестер на королевские смотрины, преступили закон, попытавшись тайком вмешаться в проведение отбора. Ими были даны взятки старшей фрейлине и дворецкому, пообещавшим помочь некоторым претенденткам победить в этом отборе.
– Но ваше величество! – не выдержав, встал с места лорд Тюаре, щеголявший в новеньком камзоле лилового цвета. – Сами мы никогда бы не осмелились, нам прислала предложение ее величество через старшую фрейлину, леди Оттавию!
– И вы сочли, – голос Альгерта задрожал от едва сдерживаемого гнева, – будто вправе заключать подобные сделки? И решать судьбу его высочества?
– Так ведь королева… – Лорд Тюаре никак не хотел понимать, что обещанного ему чуда не произойдет.
– Не смейте сваливать свою вину на королеву! – Резко поднявшись со своего стула, Райвенд мерил несостоявшегося тестя полным ненависти взглядом, а у меня сердце сжималось от тревоги.
Только один раз я видела командира в таком состоянии – в тот проклятый день, когда решила поговорить с напарниками начистоту, не сообразив, что их подло обвели вокруг пальца ловкие интриганки. И ничем хорошим та наша встреча не закончилась. А сегодня Ренд и так расстроен, и мне заранее страшно и за него, и за тех, кто попадет под горячую руку.
– Ренд… – одними губами произнес Альгерт, взглядом приказывая брату сесть, но тот лишь едва заметно строптиво дернул головой.
– Если у вас, лорд Тюаре, хватило бессердечности продать дочь в жены мужчине, который ее не любит и ни грана не уважает, то моя мать тут ни при чем! – с презрением отчеканил принц.
– Как это ни при чем?! – вскочила с места леди Тюаре, разодетая по последней моде. – Мы же не сами привезли сюда свою девочку! Ее забрал придворный маг. А ее величество пообещала нам замок и сто тысяч золотых. – Женщина всхлипнула.
– Королева Ютенсия очень чувствительная и эмоциональная женщина, – Неверс смотрел на супругов Тюаре с легкой насмешкой и укоризной, – ее легко разжалобить. Герцогиня Таринская расхвалила ей свою бедную племянницу, и королева загорелась желанием сделать сразу два добрых дела. Устроить судьбу девушки и порадовать сына скромной и тихой женой. Но, как уже было сказано, вмешиваться в отбор и подтасовывать его результаты не имеет права ни один человек, будь то сама королева. Даже с самыми добрыми намерениями.
– Так что же, – взбеленился лорд Тюаре, сообразив наконец, что теряет сейчас не только выгодного зятя и роскошное будущее, но и все, чем владел прежде, – мы должны были не поверить ее величеству? Отказать ей, как простой горожанке? Так ведь она бы нам этого никогда не простила! Все знают – наказывать непокорных она умеет!
Вот это было очень сильное заявление, и я мгновенно ощутила, как напряглись и подобрались король и окружающие его маги.
– Прежде чем заключить любой договор, – твердо глянул на лорда Неверс, – благоразумные граждане обсуждают его правомерность с юристами или любыми, хорошо знающими закон людьми. Но! – Он поднял палец, предупреждая возражения и вопросы. – В нашем государстве короли стоят на особом положении хранителей старинных традиций, ритуалов и духовного достояния знатных родов. И поскольку все могут заблуждаться или допускать невольные оплошности, цитадель и парламент полностью отвечают за обещания особ королевской крови. Разумеется, это касается только вещественных обязательств. Принцы же, как, впрочем, и все остальные жители королевства Тезгадор, – люди абсолютно свободные и имеют полное право на выбор своей судьбы. Поэтому вашей дочери придется искать другого жениха, поскольку с отбора она уже выбыла. Остальные вопросы уладите с казначеем цитадели. Это решение обжалованию не подлежит. Садитесь, лорд Тюаре.
Он дождался, пока немного успокоенный, но вовсе не обрадованный лорд неуклюже плюхнется на свое место, и перевел взор на спутников лорда Мазенга:
– А вот вам, господа, придется ответить за свои преступные действия по всей строгости закона. И не только вам. Как установлено следствием, организаторами вашего вторжения во дворец были две знатные интриганки, герцогиня Таринская и леди Оттавия. Обе они сейчас находятся в тюремной башне цитадели и пишут признательные объяснения. Но уже известно, что все требования, предъявленные вами принцу, продиктованы герцогиней, и исполнили вы ее просьбу вовсе не бескорыстно.
Публика зашевелилась, принялась перешептываться и заинтересованно поглядывать на мятежников.
Однако те упорно молчали, успев осознать, как легко разобьет цитадель все их доводы.
А Неверс, выдержав вескую паузу, сурово сообщил:
– За недостойное звания лордов поведение, грубое и неправомерное вмешательство в проведение королевских смотрин и угрозы королю и принцу лорд Мазенг и лорд Ютвелли лишаются всех привилегий, положенных им как знатным гражданам королевства. Пока на двадцать лет, с возможностью уменьшить срок за полезные для Тезгадора деяния. Однако если за это время они сами или их родичи и домочадцы будут уличены в противозаконных поступках или крамольных призывах, король имеет право лишить их и всех пособников звания лордов навсегда. И, соответственно, всех положенных к званиям имений и привилегий. Парламент и цитадель этот указ одобрили.
До этого объявления я была весьма благодарна адвокату за оказанную мне несколько дней назад помощь, но теперь смотрела на него почти восхищенно. Прокурор умудрился смутными намеками на могущество цитадели просто растереть по паркету обнаглевших бунтарей, не оставив им никаких надежд на прощение. О победе речь даже не шла.
– Всем остальным членам банды, – бросив в сторону ошеломленных и настороженных мятежников короткий презрительный взгляд, продолжал Неверс, – назначено такое же наказание и с теми же условиями, но на вдвое меньший срок. И последнее. Все боевые амулеты и жезлы, которые вы незаконно пронесли в королевский дворец явно с недобрыми намерениями, вам надлежит немедленно добровольно сдать артефактору цитадели. Предупреждаю! Любое неподчинение этому указу будет рассматриваться как саботаж распоряжений законной власти и повлечет ужесточение вынесенного вам приговора.
– А как же отбор? – осмелилась задать вопрос одна из трех женщин, сидевших в компании бунтарей.
Она выглядела старше двух остальных союзниц и одета была очень скромно. Да и смотрела не со злостью, как остальные, а с тревогой.
– Отбором занимаются устроители, – заявил Неверс, задумчиво рассматривая просительницу. – И я могу попросить ответить на ваш вопрос лорда Стайна Гесорта.
– Проведение смотрин для принца Райвенда Энтиуса Вадерта не подлежит принародному обсуждению, – не вставая с места, строго произнес Стай, – но для родственников претенденток могу сделать небольшое заявление. После последнего испытания одна из девушек выбывает, не справившись с заданием, а еще две – уходят по уважительной причине. Леди повстречали своих избранников и отправляются готовиться к свадьбе. Это пока все.