Последний Паладин. Том 5
Шрифт:
А мгновением спустя все каменное тело статуи покрывается пульсирующими бурыми пятнами.
— Твою ж мать! — выругался я, поняв, что происходит, рывком вытащил за плечо из глубинной тени Мрака и накрыл собой.
Не успел негодующий теневик сказать и слова, как раздался взрыв.
Предварительно вытащенная мной мантия приняла основной энергетический удар на себя, но даже сквозь нее чувствовался жар бушующей вокруг стихии.
Грохот стоял такой, словно сюда упал метеорит, и когда мы поднялись
Разве что жар давал не огонь, а сталкивающиеся друг с другом на дикой скорости микрочастицы земли.
Бурые вспышки появлялись в пространстве. Из-за сошедшей с ума гравитации в воздухе витали камни, надгробные плиты, куски земли, гробы и трупы. А по центру всего этого стояла осунувшаяся статуя с бурыми провалами глаз, и рядом с ней была единственная уцелевшая на этом участке кладбища могила с фамилией Карпатых.
Сил двигаться у изваяния не осталось.
Всю энергию враг выплеснул в эту атаку, и сейчас, несмотря на то, что атака не сработала, в его глазах ощущалось… облегчение.
Увидев, что статуя еще стоит на ногах, Мрак дернулся в ее сторону, но тут же остановился и после короткого вдоха закашлялся кровью.
— Не подходи ближе, я сам, — остановил я его, и побледневший Мрак неохотно кивнул.
Я же невозмутимо вошел в смертоносное облако витающей стихийной пыли и подошел к замершей статуе вплотную.
— Прости и покойся с миром, — прошептал я и вонзил дымчатый клинок в каменную грудь.
— Спасибо, Паладин… — беззвучно одними губами поблагодарило существо, после чего его глаза погасли и каменное тело рассыпалось бурым песком.
А следом за ним развеялось и облако ядовитой стихийной пыли.
Фамилия Карпатых мне была не знакома, как и лицо осыпавшейся статуи. Я не знал его имени.
Зато я узнал формы доспеха, что защищал его тело.
Доспех Воина Ордена с выгравированной на груди эмблемой боевого крыла Башни сложно было с чем-то перепутать.
Сложно сказать, когда именно этот бедолага погиб. Четыре сотни лет назад? Пять сотен? Шесть?
Не исключаю варианта, что он даже являлся моим современником. Воинов в Ордене были тысячи, и далеко не всех я знал в лицо или по имени.
Но теперь я его обязательно запомню.
Не имя Агафон, который, видимо, был его последним живым потомком. Но память о его фамилии я сохраню и не позволю ей безвестно угаснуть здесь.
— Собери, — приказал я, и крупицы Тьмы начали собирать разбросанные бурые песчинки в ровную кучку.
А я в этот момент вынул у подошедшего Мрака из-за пояса широкий черный кинжал и парой ловких движений выкопал ямку возле уцелевшего надгробия.
— Что ты делаешь? — недоуменно спросил Мрак.
— Хороню его с потомком, могилу которого он так старательно
Себя бы я еще смог защитить покровом Тьмы, но вот успел бы я убрать Мрака из-под полноценного удара, вопрос, на который у меня не было ответа.
— Куда уж сильнее, — огляделся на окружающие разрушения Мрак, — и все же хоронить того, кто хотел нас убить. Не похоже на тебя, Маркус.
— Убить нас пытался не он, а тот, кто отдал приказ этой оболочке. Сам же человек внутри нее умер давным-давно, — сказал я.
— Оболочке? — сухо спросил Мрак, — а сила у трупа откуда?
— Посмертные остатки энергии, которые были запечатаны внутри вместе с частью души, — пояснил я.
— Души? — нахмурился Мрак.
На это отвечать я уже не стал.
Да и не смог бы я нормально объяснить Мраку, откуда я знаю, как работает техника Скульптуризации, берущая свое начало от Паладина Земли по имени Григор.
Эх, расстроился бы этот веселый, добродушный толстячок, если бы узнал, что его детище, призванное спасать жизни, теперь используется вот так.
Эта уникальная техника высшего порядка запирает тело и душу человека в каменный сосуд, который, по сути, принудительно не позволяет душе выйти из тела. Эту особенность Григор использовал в самых тяжелых и непредсказуемых Порталах, когда обращал в камень безнадежно раненых или тех, чья смерть наступила совсем недавно.
Обращенные в камень не могли умереть и были дополнительно защищены сверхплотной оболочкой, позволяя другим свободно сражаться и закрывать Портал, не беспокоясь о товарищах.
А после того, как опасность миновала, каменных пациентов благополучно доставляли до лекарей Башни, которые ставили раненных на ноги в 99% случаев.
Эта прорывная защитная техника серьезно сократила боевые потери одаренных в Порталах высшего уровня опасности, и многие стремились попасть в отряд к Григору, так как процент смертности в его отрядах был самым низким по всему Ордену.
Однако такое каменное состояние было безвредно для души лишь недели две, за которые человека необходимо было обязательно вытащить из оболочки.
Если же этого не сделать, то камень начинал поглощать стихийную энергию человека, и, оставшись без нее, тело закономерно умирало без воздуха, но вот душа оставалась запертой и подвергалась медленному и крайней болезненному разрушению.
А с запертой душой, даже после смерти тела, человек мог думать, что еще жив. Иметь обрывки воспоминаний, чувств, инстинктов…
Сколько лет длится полное разрушение души, я не знаю. Григор был моим современником, и техника Скульптуризации, по моим меркам, являлась достаточно молодой.