Последний подвиг капитана Рождественского
Шрифт:
Эстакада внесла нас на скайвей, на четвертый ярус, где ездят владельцы только дорогих мощных тачек с робоводителем, желающие платить по желтобаксу за каждые полкилометра пути. Выше только облака — на них сияет реклама прокладок для транссексуалов, а облачная красотка, представляющая искусственных дамочек «Надуй себе сам», настойчиво зовет в сад наслаждений.
Машина двигалась по трассе «Норд-Зюйд», которая узкой лентой вилась среди небоскребов-дендроидов, смахивающих на кактусы и расположенных на месте того, что было когда-то «Московским районом», а теперь называется Парком имени короля Густава-Адольфа.
— Вот они, — я показал на экран заднего обзора. «Дао» висел у нас на хвосте метрах в ста и не собирался отставать. Нам оторваться от него в условиях, когда все движение находится под контролем дорожной кибероболочки, было нереально.
— И где вы нагрешили? — поинтересовалась Елена Дмитриевна. — Вон даже шрам не закрасили.
— Шрам?
Я схватился за щеку, в Сашиной квартире не догадался и в зеркальце посмотреться — в самом деле, рассечение есть и кровь запеклась. А получил его… в бреду или виртуале, где я прикончил Мокрецкого. То есть, не я. Или я? Получается, это был не совсем виртуал и уж точно не бред.
— Ты слышала про банкира Мокрецкого, Елена Дмитриевна?
— Да я много про кого слышала.
— Кранты ему настали.
— Так просто и настали, где стол был яств там гроб стоит? И из-за этого я должна спасать вашу задницу от шампура?
Ее рука одним движением выпотрошила коробку контроллера и бросила чип на заднее сидение.
— Ладно, моряк, попробуем. У нас есть пару минут, чтобы оторваться.
Но, похоже, было поздновато. Экран верхней полусферы показал, что над нами летит стайка полицейских дронов.
А потом я увидел, что несколько дронов заходит спереди и снижается, словно забираясь закогтить джип — странно они себя ведут, у полиции же нет ударных БПЛА… Эти — явно военные, типа «летающее крыло», без хвостового оперения. Долго ждать гостинцев не пришлось — по встречному курсу полетел факел ракеты. Елена Дмитриевна стала мощно тормозить и почти сразу, впереди, метрах в тридцати, случилась вспышка.
Дальнейшее действие уложилось в пару минут, но переживаний там хватило бы на всю жизнь.
На скайвее нарисовалась вмятина, была сорвана и часть заграждения.
По ощущению невесомости я понял, что наша машина летит вниз, сквозь стаи пузырей, рекламирующих многоразовую туалетную бумагу на нанотрубках, и через несколько мгновений мое неудачное путешествие по жизни закончится. Но как бы не так…
Мы соскочили на трассу нижнего яруса, проехали еще где-то с километр — я, собственно, был баран бараном в это время, Елена же Дмитриевна без какой-либо гримасы ужаса и страха управляла сумасшедшим движением. А для этого не просто сноровку надо иметь, как минимум психопрограмму, загруженную в моторные центры мозга. И если это не она управляла, так борт-искин. Затем я увидел в экран заднего обзора, что дрон пустил ракету по догоняющему курсу. Второй раз испугаться уже не получилось, не успел.
Теперь наша машина сама пробила ограждение трассы. Всё не так плохо, сказал я себе — пока летим. Тут и Елена Дмитриевна скосила на меня глаз — не обделался ли подопечный; глаз, прекрасный своим внутренним спокойствием…
А траектория полета нарисовалась до извилистой прозрачной стены небоскреба. Стекло было крепкое, металлорганика, поэтому столкновение оказалось жестким, весь салон заполнился пеной, мгновенно твердеющей и превращающейся в сверупругий поролон. По счастью, металлическое стекло небоскреба не выдержало удара трехтонного внедорожника.
Машину внесло в зал, где жевало сено, а если точнее, унылую информацию, скученное офисное стадо, напичканные по самую макушку, как и рогатый скот, гормонами, энерджайзерами, красителями, антибиотиками и психософтом.
Продолжало трясти, хотя это был легкий менуэт по сравнению с недавним боданием… Машину несло по конторскому гнездовью, разграниченному пластиковыми стенками и компьютерными столиками, которые она ломала, плющила или отшвыривала бампером. Наконец, расширив пространство двери, мы вместе с машиной вылетели в коридор. Здание было многоствольным, и офисный ствол сочетался со стволом парковочным. Ветка вынесла машину прямо на тридцатый уровень паркинга. Затем понесло по спиральному съезду, только не вниз, а вверх.
Рядом застонала дама. Блин, да Елена Прекрасная совсем не проста — не отпустила руля до сих пор, несмотря на то, что ее сдавило поролоном до посинения.
— Мне помогать не надо, если ты вдруг собрался, я — близко к норме и лифчик на месте, — сказала она, подавив всхлип и прилепила к моему виску пластинку инфоносителя. — Инструкции получишь по пути. Встретимся на вертолетной площадке.
Через несколько секунд машина остановилась, взвизгнув шинами на цепком полу. Тридцать третий уровень. Я вывалился вместе с поролоном на пол, как игрушка из рождественской упаковки. Но вовремя вскочил. Через скин-коннектор штурмгевер сразу выдал целеуказание на мои линзопроекторы. На выходе из гаража меня ждали трое «розовых». Все — в полной готовности, поэтому и первые пули были от их них. Единственное, что они учли не полной мере — внутри гаража было несколько темнее, чем у входа. Через несколько секунд я стоял возле лежащих тел. Все три входные отверстия от пуль — между глаз. Никогда еще так метко не стрелял.
Стрела «дополненной реальности» показала направление. Из коридора в конференц-зал.
Когда я обогнул громоздкий голографический проектор в его центре, то столкнулся с «розовым» — пришлось стрелять из штурмгевера, считай уже в упор. У этого даже глаза выпрыгнули — такой силы был гидроудар от пули-тарелки.
Ближний бой перешел в перестрелку с парой других охранников. По ходу её гибли десятки «нонкомбатантов» — стулья, столы, занавеси и гардины. Летели щепки и осколки, воздух в конференц-зале полнился разноцветными искорками, затягивался струями дыма.
Один «розовый» оказался слева, другой справа. Я, прокатившись по полу, ткнул носком ботинка кнопку включения голопроектора — тот ожил и стал украшать помещение объемными картинами пляжно-курортной жизни в Сингапуре.
Я прыгнул прямо в бананово-лимонный закат и оказался на портьере, раскачиваясь на манер сингапурской обезьяны, заодно предоставил возможность одному из чоповцев случайно подстрелить другого — у бедолаги иглы повылезали отовсюду, даже из макушки. Впрочем, «меткий стрелок» сам хорошо подставился и съел пулю. Гидроудар выбросил из него из него несколько метров кишек.