Последний полет Прогресса

Костин Константин Александрович

– Вперед, - махнул я старшине.

– Линь, О'Хара - боевое охранение, - Блэкторн ткнул рукой в перчатке в двух бойцов.
– Сазонов - резак.

Названные десантники, освободившись от скоб, подбежали к внутреннему люку. Майкл ударил ладонью по кнопке, внутренние створки раздвинулись, обнажая покрытую пылью аварийную переборку "Прогресса" с присосавшейся к ней пробой. Похоже, я зря хаял пилота - стыковку он произвел с потрясающей точностью!

Су с рыжеволосым усачом заняли позиции по обеим сторонам от дверей, нацелив бластеры на коридор крейсера, пока что скрытый заслонкой, Паша, вооружившись плазменной горелкой, начал резать адамантий. Металл поддавался с трудом, брызгая раскаленными добела каплями, застывавшими причудливыми

узорами. Процесс проникновения, мягко говоря, подзатянулся, но, все же, это был самый быстрый путь внутрь корабля, остальные - еще дольше. Лишь через пятнадцать минут периметр люка очертился рваной, неровной царапиной, и Сазонов, мощным ударом ноги, выбил кусок металла внутрь "Прогресса", который, подняв тучу пыли, свалился с оглушающим грохотом, эхом отдавшимся в бесконечных коридорах звездолета.

О'Хара с Линем, включив фонари, рассеяли темноту утробы крейсера, первыми заглянув туда, где не ступала нога человека вот уже семьсот лет. Корабль встретил исследователей вековой пылью и чернотой темноты. Я, встав с кресла, снял БУК-74 с предохранителя, и подошел к полоске уплотнителя, разделявшую сегодняшний, современный мир по эту ее сторону - десантный челнок, и нечто ужасно древнее, таинственное, не лишенное какой-то своей особенной притягательности по ту сторону.

Глубоко вздохнув и оставив внутри себя этот вздох, как будто там, за гранью, воздух и в баллонах скафандра другой, я перенес ногу через порог, и поставил ее на решетчатый пол "Прогресса". Один маленький шаг для человека, и огромный прыжок для экспедиции! Следом за мной, целясь в пустоту из всевозможного оружия, на крейсер проникли остальные члены команды.

– Первое отделение - охрана челнока, - приказал я.
– Второе - моторные отсеки, третье - грузовые, четвертое - системы обеспечения жизнедеятельности, пятое...

Я оглянулся. Кроме пятерых диверсантов у меня оставалась еще приличная свита, пусть и обладающая меньшей огневой мощью, но, несомненно, превосходящая обычных солдат интеллектом. Нужны ли они мне - сами десантники? Хотя... береженого - Бог бережет.

– В общем, остальные - за мной.

Бойцы затопали в указанных направлениях. "Затопали" - это я, скорее, для красоты сказал. На деле их присутствие выдавали лишь стрелы света прожекторов и чуть слышный звон, когда кто-то задевал стену в громоздком скафандре.

– Извините, а за вами - это куда?
– осторожно осведомился Звягинцев.

Бортинженер - единственный, кто извлек оружие из кобуры. Похоже, поджилки у Славы тряслись на славу. У остальных бластеры свободно болтались на ремнях, или смотрели дулом в потолок, закинутые на плечо. Стоило ли напрашиваться на борт звездолета, если уже коленки дрожат?

– Естественно на командирский мостик, - ответил я.
– Кстати, Жаклин, где он?

– Давайте за мной, - вздохнула девушка, и уверенно зашагала по коридору.

Первой шла флот-лейтенант, охраняемая двумя десантниками по бокам, следом - Тасмахал Каджар, водя по сторонам стволом гатлинга - более для острастки, нежели действительно надеясь кого-либо подстрелить. За ним - я, закинув БУК-74 на плечо, рядом - старшина первого класса Блэкторн со своей В-94 наперевес. Откуда-то из за спины по стенам, покрытым легким налетом ржавчины, плясали лучи прожекторов Звягинцева с Рутцем, замыкали колонну Иширо Судзуки, согнувшийся под тяжестью "Атамана" с двойным боекомплектом, и Майкл О'Хара, изредка плюющийся в боковые туннели языками пламени из огнемета.

"Прогресс", этот "Прогресс", реальный, много отличался от того, что я видел на фотографиях в документации и статьях, освещавших его строительство и запуск. Тот крейсер, с помещениями, залитыми ярким светом, идеально чистый, если не сказать вылизанный, с фикусами в кадках вдоль стен, с людьми, навеки замершими на карточках, звездолет, от которого разило уверенностью и силой, остался там, в прошлом, в четвертом столетии прошлого века.

Сегодняшний корабль - с темными отсеками, многосантиметровым слоем пыли на полу, свисающей с потолка паутиной, с этими же растениями в тех же кадках, но мертвыми, засохшими много веков назад, и совершенно пустой... в нем по-прежнему чувствовалась невероятная сила и мощь, но какая-то другая, чужая, что ли? Нет, не совсем так. Как старый знакомый, с которым в свое время, в Академии, вместе бегали в самоволку на экскурсию в какой-нибудь стриптиз-клуб, но которого не видел с десяток лет, где-то все еще остается все тем же Четом или Алексом, но при близком общении обнаруживается огромная пропасть, которая выросла из-за разности интересов, из-за разных событий в жизни, повлиявших на него и на меня, вот так и "Прогресс" был и своим и чужим одновременно. Оставаясь одним из мощнейших крейсеров галактики, он больше не принадлежал Федерации Солнечной Системы и Развитых Миров, он был свой собственный, живущий лишь своей жизнью. И нам предстояло вернуть его в наш мир, мир людей, а не бесконечной пустоты и одиночества.

– Есть что-нибудь на сканере?
– поинтересовался я у Джона.

Старшина поднял запястье со сканером движения на уровень глаз.

– Пусто.

– Да что там может быть?
– раздался в наушнике голос Майка.
– Они все склеили коньки семь веков назад.

– Это я и без тебя знаю, - отрезал старшина.
– Вопрос в том - что им помогло?

– Или кто, - добавил Иширо.

– Да ну вас, - вставил свое слово Слава.
– Какая разница, от кого, или от чего? За такое время никаких следов не осталось.

И, словно в насмешку над техником, луч фонаря выхватил из темноты на полу бугорок пыли, при более близком рассмотрении оказавшийся архаичной гауссовской штурмовой винтовкой. Жаклин подняла оружие, но оно тут же перекочевало в мои руки. Бесполезный кусок металла. Даже больше - ржавого металла. Какие же были примитивные технологии, какое ненадежное оружие. В стволе, деформированном от сильного перегрева, застряла алюминиевая игла. Похоже, оружие бросили, когда его заклинило.

Постойте! Это сколько же надо стрелять из гауссовки, чтобы она перегрелась до такой степени? Похоже, здесь была настоящая бойня! Но где, где следы сражения, где хоть одно истлевшее тело в бронекостюме? Я продемонстрировал находку Блэкторну. Тот, положив винтовку на сгиб руки, присел на корточки. Бессмысленная затея. Все следы, если они и были, давно затерло время. Старшина провел рукой в боевой перчатке по полу, оставляя на покрытой пылью решетке пять пыльных бороздок. Интересно, кто же осмелился напасть на крейсер Федерации? И кто обладал такой мощью, чтобы уничтожить экипаж? Других рас, обладающих таким уровнем технологий, способных не только выйти в космос, но и совершить межзвездный перелет... да какого черта? В то время в Галактике уже не было рас, способных хотя бы выйти в космос.

– Продолжаем движение, - произнес я.

И мы, ведомые Жаклин, продолжили путешествие по темному коридору, который совершенно не торопился кончаться, увлекая разведчиков все дальше и дальше. Казалось, мы прошли уже с десяток километров, хотя, на деле, не прошли и двух.

– Гамма, я четыреста первый, - прошипел в наушнике голос рации Серова.

– Четыреста первый, я гамма, - ответил Джон.
– Слушаю тебя.

– Достигли точки, - отрапортовал сержант.

– Нашли что-нибудь?

– Да, двух убитых МБИ-3.

– МБИ-3?
– переспросил старшина.

– Механизированная боевая платформа с искусственным интеллектом, - пояснила Обаха.

– Роботы, что ли?
– дошло до десантника.

– Они самые, - подтвердил командир отделения.
– Разгромлены до последнего болтика.

– Ты шутишь?
– усмехнулся Слава.
– По второе поколение МБИ защищались пятидесятимиллиметровой металлокерамической броней, а с третьего - уже титанохитин той же толщины! Его даже плазма не берет!