Последний полет Прогресса

Костин Константин Александрович

– Готовь к запуску, - приказал я.

– Товарищ рейд-полковник, - подал голос Тас.
– Это же планетарные уничтожители! Мы можем какую-нибудь планету ненароком в гору мусора превратить, а то и звезду!

– Похеру!
– отмахнулся я.
– Готовь к запуску.

Пилот снова застучала по клавишам. На мониторе возникли номера пусковых шахт, обозначения торпед и индикатор готовности к запуску. Пока он показывал "подготовка".

– Эй!
– возмутился Володя.
– Вы там что, совсем крышей подвинулись? Прекратите немедленно!

–

Не дождешься, - азартно осалилась Жаклин.

– Полковник, ответьте!
– взмолился Маяков.

– Я из-за тебя, придурок, микрофон сломал, - беспомощно развел я руками.

– Или вы прекращаете подготовку к запуску, или я открываю огонь!

Индикатор "подготовка" сменился на "готов". Прекратили! Сверху обзорного экрана выплыло пузо БП-1729, пролетело над рубкой, оставив мерцающий след двигателей, и десантник пошел прочь от "Прогресса".

– Командир, они готовятся к выходу на гиперпрыжковую скорость!
– предупредила Жаклин.

– Черт! Успеют?

– Нет! Огонь!
– скомандовала одновременно Обаха и Маяков.

Пять колеблющихся пятен отделились от корпуса БП и устремились к крейсеру. Но от "Прогресса" к десантнику унеслось в десять раз больше - пятьдесят пятен, каждое из которых обладало разрушительной силой в тысячи раз большей, нежели одна фотонная торпеда десантника!

Первый снаряд прошел под носом крейсера, ударив в брюхо. Звездолет содрогнулся от взрыва, приборы встревожено запищали. Фигня! На электронной схеме компьютер обозначил место попадания, характеристики падающего давления, и, наконец, крестики герметичных аварийных штор, заблокировавших поврежденный отсек.

Еще две торпеды вошли в боковину. Да, его ракеты быстрее, но наших больше! И они мощнее! На мониторе замигали сообщения о повреждениях и новых изолированных отсеках. Удар двух последних торпед оказался наиболее удачным - мы потеряли один из маршевых двигателей. И черт с ним! Мы уже никуда и не собирались.

Теперь град планетарных уничтожителей достиг БП-1729. Несколько штук прошли мимо, направившись к какому-то куску камня, по размером примерно с Марс, но одна из следующих вошла точно между двигателей десантника. Блеснула маленькая искорка, и тут же погасла... неужели, все? Неужели, торпеда пришла в негодность после каких-то несчастных семисот лет хранения?

Нет! На месте звездолета вздулся огромный белый шар, сотканный из света и смерти. Я отвернулся от обзорного экрана, спасая глаза. Ослепительная вспышка, нескончаемый поток света залил мостик. Вспышка настолько яркая, что в этом сиянии не было места теням или другому цвету, кроме белого. Казалось, даже через многослойное стекло я почувствовал жар кипящего по ту его сторону космоса. "Прогресс" мелко-мелко задрожал, осторожно скрипнули элементы каркаса. И все. Все успокоилось. Осталась лишь тишина и чувство глубокого морального удовлетворения.

Я открыл глаза, и первое, что увидел - морду твари, высовывавшуюся из так полюбившейся им вентиляции. Но это чудовище не спешило нападать - оно смотрело на меня широко раскрытыми глазами, часто-часто

моргая. Чего это с ним? И тут до меня дошло! Оно ослепло от вспышки!

Подняв винтовку, получив несказанное удовольствие лицезреть через рентгеновизоный прицел мозг чудовища, я мягко нажал на спусковой крючок, извлекая из генератора оружия пучок плазмы, разметавшей мозги монстра по стене. От звука выстрела открыли глаза и остальные выжившие спасатели.

– Заслонка!
– воскликнула вдруг Жаклин.

– Какая заслонка?
– не понял я.

– Аварийная герметичная заслонка, - пояснила Обаха, набирая команду.
– Все!

Из потолка и пола выдвинулись массивные, толстые створки, со стуком захлопнувшиеся по центру вертикального хода. Девушка самодовольно щелкнула пальцами.

– Я вспомнила, что на кораблях класса "Прогресс" капитанский мостик можно заблокировать адаминтиевыми бронированными заслонками, которые предназначены для сохранения атмосферы в отсеках крейсера, если в корпусе образуется пробоина!

– Интересно, а экипаж такой тупой был, что не догадался закрыть их, или тупо забыл?
– произнес я, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Как они открываются-то?

Флот-лейтенант моментально изменилась в лице, подняла глазки к потолку, крепко задумавшись.

– Никак, - изрекла она.

– Зашибись!
– протянул Тас.

– Да постой, - вздохнул я, присаживаясь.
– Все в порядке. Остановить их эта стена, конечно, не остановит, но на какое-то время задержит. Надо придумать, как выбираться отсюда.

– Пожрать что-нибудь есть у кого-нибудь?
– осведомился Марко.

– Там, в скафандре, в контейнере, - махнул Каджар.

Старшина Блэкторн, все же, был молодцом. Кроме сухого пайка он позаботился обеспечить бойцов бутербродами - хлеб с обрезанной корочкой, майонез, листик салата, кусок ветчины, на нем - тонкий, почти прозрачный кусочек сыра, кругляшек помидора, петрушка, и еще один ломоть хлеба без корочки. С "Тархуном" - просто сказка! Я быстро умял пару бутербродов, и теперь неспешно наслаждался третьим, запивая его зеленой водой из банки. Жаклин сидела рядом на ступеньке, и вообще, если бы не горы разбросанного по полу оружия, ожоги от взрывов на стенах, и скрежет по ту сторону переборки, можно было бы подумать, что это такой романтический пикник в космосе.

Но, самое удивительное, у меня пропало какое-то нереальное, маниакальное желание завалить лейтенанта прямо на пыльном полу, и жестоко, по-звериному оттрахать ее. Нет, разумеется, Обаха была очень даже красивой девушкой, и я бы не отказался провести вместе несколько ночей, даже несмотря на ее шкодливый характер, но это было совершенно осознанное, контролируемое желание.

Поставив пустую банку на пол, я смял ее каблуком сапога. Зачем же остатки экипажа "Прогресса" собрались именно здесь? Уж кто-то, а они знали свой корабль, как пять пальцев, и если собрались на капитанском мостике - значит здесь их шансы на выживание были выше, чем в других отсеках. Но почему?