Последний попаданец

Зубов Константин

— Это единственный хороший момент этой истории, — прокомментировал Визилий.

— Ну да, — усмехнулся Линч. — В общем, вышли они к лесу и достал он цветок. Тот на него рухнул и раздавил к херам собачим вместе с большим куском леса. Чудом на крайний дом не упал.

Здоровяк замолчал. И после того как прошла минута, я понял, что история на этом закончилась. Охренеть у них тут развлекаются! А мораль, видимо, что надо всё брать по размеру? С другой стороны, на вопрос мне ответили. Инвентарь — это чисто вес. Габариты и размер значения не имеют.

— В армиях всегда есть кладовщики, — Визилий, похоже, примерно понимал направление моих мыслей и решил дополнить, — специальные люди. Им оставляют добивать раненых врагов других рас. Их инвентарь растёт, и они очень полезны для быстрых рейдов налегке. Самые сильные из них заменяют небольшие обозы… Иногда бывает очень полезно в тыл врага на высоту доставить большую катапульту.

Чем дальше я узнавал этот мир, тем больше мне нравился случившийся со мной сбой системы… Не то чтобы я планировал резать людей, но по всему выходит, что нет-нет да и придётся. И вот тогда главное не убивать их сразу, а сначала перекинуться в хоббита!

— А насчёт прокачки высокородными своих детей? — Я решил воспользоваться говорливым настроением собеседников и уточнить как можно больше нюансов. — Если у них есть доступ к проклятым местам за деньги, они же должны быть непобедимыми, получается?

— Да брось… — Визилий шлёпнул себя по щеке убивая севшего туда комара. — Много видел прилежных, усердно занимающихся детей аристократов?

— Я же память потерял…

— Это на другом уровне должен знать, нутром, — засмеялся старик. — Солнце каждое утро встаёт, вода в реке течёт, огонь горячий, высокородные дети — зажравшиеся, ленивые мудаки.

— С навыками связано? — догадался я, вспомнив ночной разговор.

— Именно. Есть, конечно, исключения, когда род действительно заботится о своём наследии и у него получается донести до отпрысков, что имя и честь — не пустые слова, но таких мало. В основном, как я уже сказал, рождённые с золотой ложкой в жопе маленькие аристо — избалованные, наглые и жадные мудаки. Их можно сколько угодно водить по проклятым местам и давать набивать умения. Вот только едва наставники уходят за порог, как они вместо занятий достают свои маленькие отростки и начинают с ними наперевес бегать за каждой юбкой, пить и тому подобное. И как результат: даже если встречаются с каким-то бойцом меньшего уровня, с меньшим набором умений, проигрывают ему и умирают. А почему? Да потому что у того опыт реальных битв и тот не сидел на жопе ровно, а качал навыки!

Закончив длинную и непривычно эмоциональную для него речь, Визилий глубоко вздохнул, почесал затылок и замолчал.

— Ночью гроза будет, — почувствовав неловкость момента, вставил Линч.

И действительно, облака на небе становились всё тяжелее и темнее, а в спину всё сильнее дул ветер.

Гроза? Как в старом мире в соцсетях писали девочки: люблю дождь, потому что в нём можно спрятать сопли… Или слёзы? Неважно… А вот я ни разу в жизни не попадал под дождь. И мне очень хотелось попробовать…

* * *

В этот раз не удалось, хотя было близко: ветер уже вовсю завывал, а тучи стали тёмными и летели совсем низко. У ворот стояло трое и, судя по кислым рожам, с которыми они подтвердили, что в таверне как раз всё начинается, они явно тоже хотели быть там.

— Наставления будут? — шепнул я на ухо Визилию, когда мы топали по пыльной дороге.

— Отдыхай, веселись, много жри! Заслужил! — хлопнул он меня по плечу. — Я уже рассказал, что ты память потерял, так что можешь не стесняться и задавать любые тупые вопросы. Дурачков и юродивых любят.

А он прав! Амнезия — это удобно.

Мы взошли на крыльцо таверны, из которой раздавались крики и смех. Линч открыл дверь и пропустил сначала Визилия, а потом меня. Я вздохнул, отбросил все сомнения и пошёл веселиться.

— Вот они! — едва мы перешагнули порог, как раздался голос хозяина заведения, Вилша.

— Только вас ждём!

Приветствия раздались со всех сторон, и нам сразу указали на самый дальний от входа стол. Кстати, тот, что мы случайно сломали двое суток назад, уже заменили, и их снова стало три. И они буквально ломились от обилия разнообразных яств и напитков. Если бы сейчас со мной кто-то попытался заговорить, ответить из-за нахлынувшей слюны я бы не смог.

Похоже, присутствовала вся деревня, кроме тех неудачников, что стояли на страже, совсем дряхлых и тех, кто сидел с детьми. Человек тридцать разного возраста, из которых больше всего меня заинтересовали пятеро: дочь хозяина Сини, сегодня присутствующая как гость, и четыре других молодых, на первый взгляд одиноких девушки.

Сам смутно знакомый после битвы с волками именинник сидел во главе центрально стола.

— Давайте выпьем!

Кто-то провозгласил универсальный для всех миров тост, и послышался дружный скрежет отодвигаемых стульев. Идею с радостью поддержали. На выбор было два напитка: что-то прозрачное в маленьких рюмках и уже знакомое пиво в больших кружках. По ряду причин я выбрал второе и, чокнувшись с соседями, сделал несколько глотков.

Желудок почувствовал добычу и взбунтовался, напоминая мне, что та картофелина, которая ему недавно перепала, для него сейчас, как для слона дробина. Кто я такой, чтобы сопротивляться низменным инстинктам? К тому же это объективно нужно организму. Я плюхнулся на скрипнувший стул, схватил с блюда сразу половину покрытой румяной корочкой курицы и впился в неё зубами.

Следующие пяти минут я был глух и нем, поглощая всё, до чего дотягивалась рука. Причём иногда казалось, что еда уже подходит к горлу, но стоило мне вздохнуть и откинуться на спинку стула, как она буквально проваливалась, освобождая место.

— Попробуй это! — из-за плеча раздался нежный девичий голосок, и я увидел одну из подружек Сини. Тоже темноволосую, только с ещё большей грудью. Слишком большой: с такого ракурса за ней я даже не полностью видел лицо девушки.

Брюнетка тянула большое блюдо, на котором лежал, судя по цвету начинки, черничный пирог. Сначала я не понял, отчего ко мне такое особое отношение, а потом увидел, что все девушки участвуют в разносе этого блюда.

— С удовольствием! — ответил я и взял себе самый большой кусок. Желудок довольно булькнул и освободил дополнительное место.