Последний призрачный танец
Шрифт:
Я впала в какое-то странное, приятное оцепенение, когда мир вокруг перестают существовать, а взгляд, направленный в одну точку, ни на чем конкретном не фокусируется. Мысли мои были очень далеко от места сражения, когда чьи-то заботливые руки оторвали меня от земли и унесли подальше от наглядного доказательства моей вины. Я не сопротивлялась и покорно позволила делать со мной все необходимое. Я знаю, это друзья, они не обидят. И даже если это и не так, я верю. Потому что сейчас мне просто жизненно важно хоть кому-то верить.
Меня усадили на теплые колени, окружили теплом и заботой, которых мне
Те же руки заставили меня открыть рот и сделать большой глоток гномьего самогона. Я закашлялась, почувствовав, как спиртное обожгло глотку и все мои внутренности, а потом снова с жадностью приложилась к небольшой фляжке. Какая же это непередаваемая гадость. Через мгновение по всему телу разлилось приятное тепло, распространилось до самых кончиков пальцев, согревая, успокаивая. Я все еще дрожала, сжатая в чьих-то крепких объятиях. И у этих объятий был сладкий, щекочущий нос запах.
Настойчиво ухватившись за фляжку, я опрокинула в себя остатки её содержимого. Тихий смех пощекотал мне ухо, но я, вернув пустую флягу, удобно устроила голову на крепком плече, дыша глубоко и ровно. Вот, никакой истерики.
Алкоголь подействовал на меня благотворно. Тело перестало сотрясаться от нервной дрожи, согрелось и стало мягким и податливым. Я уютно устроилась в кольце теплых рук, спокойная, умиротворенная, смирившаяся. Я многих убивала, и Алекс просто стал одним из длинного перечня моих жертв. После всего, что он сделал, он это заслужил. Я больше никогда не буду переживать по этому поводу. А страшную, затягивающую пустоту в своей душе я найду, чем закрыть.
Это был долгий и утомительный день. Я растратила весь свой магический запас, я была разбита физически и морально, выжата до последней капли. Наверное, из-за этого мне так непереносимо хочется спать. Но сейчас не время. Надо найти Райвена, надо узнать, куда делся Тенелов, надо вернуться в Драконью Крепость и доползти до своей собственной постели, а не отключаться в руках незнакомого воина Шантары. Я дернулась, чтобы уйти, но меня мягко погладили по голове, глубоко запустив пальцы в волосы.
— Спи, Рейн, тебе это сейчас необходимо, — дыхание обожгло мне кожу, вызвав приятный холодок вдоль позвоночника. Он прав. Это как раз то, что мне нужно. Я повернулась, чтобы уютно устроить нос во впадинке между ключицами. И прежде, чем последовать совету и отключиться, я увидела блеск бриллиантовой серьги-капельки, показавшейся из-под мягких, чисто-белых прядей.
Глава 34
— Эй, мелкая, ты так все на свете проспишь, — кто-то бесцеремонно тряс меня, но я только лениво отмахнулась и попыталась перевернуться на другой бок. Неужели нельзя оставить меня в покое? Особенно сейчас, когда так мучительно болит голова. Открыв один глаз, я попыталась себя вылечить, но, видимо, целительство — не моя сильная сторона. Мои действия вызвали бурный издевательский смех, и я, ориентируясь на голос, ударила. Мои костяшки с силой врезались во что-то твердое и металлическое. Броня, наверное. Или зубы.
В следующий момент меня грубо схватили за уши и потянули. Я заорала, растеряв остатки сонливости. Да и голова вроде прошла. Распахнув глаза, я резко села и чуть было не врезалась лбом в заботливо подставленную руку.
— Изверг, — проворчала я, отпихивая от себя ухмыляющегося Шакса. На эту зеленую морду я, между прочим, сильно обижена. Наверняка ведь знал, что заклятие снято, и молчал. А я из кожи вон лезла, чтобы защитить пернатого. Чувствую себя круглой дурой. — Чего надо?
Шакс, не обращая внимания на грубость, продолжал ухмыляться.
— А тебе не интересно, чем все закончилось? — прищурившись, спросил он. Я отрицательно мотнула головой. Я в крепости, значит, её у нас не отобрали. Я в своей постели, значит, кто-то беспрепятственно донес меня и уложил. Тенелов, скорее всего, скрылся. Война выиграна, иначе Шакс не сиял бы, как новая монетка. Ну, а для меня ничего еще не кончено.
Шаман разочарованно покачал головой.
— Ты же вообще ничего не знаешь, — протянул он. И я сдалась. Села, прислонившись спиной к стене, и с легкой улыбкой уставилась на орка.
— Голову сначала вылечи, — потребовала я, картинно закатив глаза. Чертов гномий алкоголь. Вечно после него в голове молоты стучат. Орк издевательски заржал, и я, глядя на него, решила, что лучше друга у меня никогда не будет. Никому и никогда я не смогу так безоговорочно доверять, ни с кем не смогу так спокойно общаться, ни с кем не смогу так свободно спать в одной постели, не переживая за свою девичью честь. Я знаю, орк не святой, но он не перейдет черту, пока я сама этого не захочу. И за это, пожалуй, я ему особенно благодарна.
Меня окутали теплые потоки исцеляющей магии, и я с облегчением выдохнула, чувствуя, как боль стремительно покидает опухшую голову. Воспаленные глаза перестало нестерпимо жечь, да и сухость во рту вроде как прошла. Кивнув в знак благодарности, я натянула одеяло на голые коленки. Все-таки дружба дружбой, а искушать лишний раз не стоит.
— Война окончена, — сразу начал с главного Шакс. — Лексиан уничтожен полностью, а Гильдия Хаоса уменьшилась примерно вполовину.
При упоминании Лексиана мое настроение резко ухудшилось. Нет, меня больше не волнует смерть Алекса и её обстоятельства, но это был мой клан, я там многому научилась, я приносила присягу, и собиралась быть верной до конца. Не моя вина, что я не сдержала обещание.
Глядя на мое помрачневшее лицо, орк осторожно сжал мне пальцы, но ничего не сказал по поводу бывшего командующего. Не надо никаких слов. Ему жаль, что мне пришлось через это пройти. Мне тоже жаль. Но я рада, что сделала это.
— Тенелов при помощи некроманта принес половину своих людей в жертву Никсе, чтобы она наделила сверхсилой его магов, — продолжил орк, отпустив мои пальцы. — Но этой силы хватило лишь на то, чтобы уничтожить один большой отряд. До крепости волна так и не докатилась. Действуй они более разумно, нам всем пришел бы конец. Но Тенелов импульсивен. Он ударил туда, где, по его мнению, находился главный враг. Но Кхарр, к счастью, остался защищать крепость.