Последний призрачный танец
Шрифт:
По окончании допроса каратель окинул Латиэль долгим, полным сожаления взглядом, затем одним быстрым рывком выдернул из ножен меч.
— Ты предала Шантару, — в его голосе явно ощущалась горечь. — Ты продалась за пустые обещания…
Дальше я не слушала, отъехав подальше, чтобы не видеть и не слышать. Я знаю, что сейчас будет. Райвен убьет свою эльфийку. А потом, скорее всего, замучается угрызениями совести, сопьется, сойдет с ума, повесится или прыгнет с обрыва. Не успев подумать, я уже вклинилась между ним и его приговоренной пленницей.
— Не надо, — упрямо глядя в переполненные болью глаза, сказала я. — Ты
— Не лезь, Рейн, — он замахнулся, готовый нанести удар. Чертов упрямый осел.
— Нет, — я помотала головой для пущей убедительности. — Я не позволю тебе это сделать.
— Рейн, — в его голос прорвались угрожающие нотки. Признаю, я с трудом удержалась на месте, потому что противостоять карателю было слишком невыносимо. — Отойди в сторону, мелкая, если не хочешь оказаться на её месте.
— А разве я не на её месте? — я изо всех сил удерживала его взгляд. Как мне его убедить? Есть вещи, которые невозможно произнести вслух.
«Райвен, пожалуйста. Ты не знаешь, что творишь, в тебе говорит обида. Остановись, подожди решения Кхарра. Ты каратель, я знаю, но не бери всю ответственность на себя, ты этого не вынесешь» — мне кажется, я была достаточно убедительна. Он должен понять. Он должен послушать.
«Ты не понимаешь…»
«Это я не понимаю? Да я каждый день только и делаю, что ставлю себя на твое место и пытаюсь найти хоть одно логичное объяснение всему происходящему. Во имя Богини, Райвен, хватит вести себя, как придурок. Начинай думать головой, а не уязвленным самолюбием. Ведешь себя, как обиженный ребенок».
«А не пошла бы ты?» — Райвен медленно опустил оружие, остывая. — «Кто дал тебе право указывать командиру? Что, вот ты представь, что они все сейчас обо мне подумают? Что ты мною командуешь? Ты, мелочь?»
«Ты непроходимый идиот» — я только головой покачала, осознав свою победу.
«А ты выскочка, которой все сходит с рук. Но если Кхарр оставит Латиэль в живых, я посмотрю, как она вонзит нож тебе в спину».
«С каких пор это тебя волнует?»
«Хорошо, — в прищуренных глазах полыхала ярость, но направлена она была на меня. Напомните мне кто-нибудь, ради чего я раз за разом по новой разжигаю его ненависть к себе? — Будь по твоему. Я отправлю её в крепость, а там пусть Кхарр сам разбирается».
Со стороны все выглядело так, как будто каратель действительно прислушался к голосу разума. Приказав увести Латиэль, он долго смотрел ей вслед. Я знаю, что он в тот момент чувствовал. Обида, сожаление, злость на меня. О верности последнего я догадалась по прожигающему взгляду и ядовитой усмешке. И все это мне одной. Неслыханная щедрость.
— Тебя там герцог ждет, — кивнула я в сторону арены.
— Если он рассчитывает, что я буду играть по его правилам, он сильно ошибается. — Собрав вокруг себя оставшихся воинов, Райвен методично обследовал лагерь на наличие там засады. Засады не было. Было несколько десятков раненых воинов, безоговорочно сдавшихся в плен. Похоже, карателя не на шутку вывели из себя. Он уничтожал все, к чему прикасался. Все палатки были сожжены, оружие сломано, припасы захвачены, пленные избиты. Но в этом, скорее, больше виноваты орки, слишком жаждущие настоящей схватки. Не найдя в лагере достойных противников, они отыгрались на пленных, предварительно развязав их и пообещав честный бой.
Алекс обнаружился на импровизированной арене. Слегка помятый, забрызганный кровью и покрытый копотью. Похоже, он был в первой волне наступающих и каким-то чудом уцелел. Что ж, Райвен это исправит. Я без всяких эмоций смотрела на своего бывшего командующего. Мое сердце больше не заходится в бешеном ритме при виде ярко-голубых глаз, густых черных волос, небрежно падающих на лицо и открывающих чудесные заостренные уши. Мне больше не хочется прикоснуться щекой к широкой ладони с сильными длинными пальцами, не хочется исследовать каждый сантиметр его тела, попробовать на вкус его губы, его кожу, его… Похоже, я навсегда излечилась от своей одержимости Алексом Моргенштерном. Что ж, оно и к лучшему.
Увидев нас, эльф поднялся, и стало понятно, что он хорошо позаботился о своей безопасности. Арену окружали не менее десятка рыцарей и около дюжины наемников. Это меньше, чем половина нашего отряда, но если вступать в схватку, мы понесем значительные потери даже при том, что у нас несколько целителей.
— Ты чего так долго, Рейн? — Алекс улыбнулся и протянул ко мне руки. — Иди ко мне.
Что?
Глава 32
Я беспомощно обернулась к Райвену, зная, что все слова оправдания тут бесполезны. И точно. В направленном на меня яростном взгляде не было ни капли понимания. Только обжигающая ненависть.
— Я был прав, — прошипел он, и пространство вокруг меня как-то сразу расчистилось, как будто я прокаженная. Но в их глазах я действительно та еще тварь. Ох, лучше бы мне умереть на месте и не чувствовать направленные на меня потоки всеобщего презрения. Вот так, в одно мгновение, я из кланового заклинателя превратилась в смертельного врага. Я хотела кричать, что никакого заговора не было, но Райвен уже отгородился от меня стеной холодного непонимания. А ведь раньше он мне доверял, я это знаю. Ненавидел, но доверял, потому что каждый раз при малейшей опасности я выворачивалась наизнанку, чтобы его защитить. И он всегда знал, что от меня можно не ждать удара в спину.
— Иди сюда, — повторил Алекс.
— Пошел к хаффу, — сквозь зубы огрызнулась я, пытаясь хотя бы для себя решить, чего мне больше хочется. Наверное, мне придется остаться посередине, между двух огней. Но разве каратель не понимает, что я его уязвимое место?
И почему, в конце концов, я должна выбирать?
Разозлившись, я направила коня к Алексу, и никто, никто меня не остановил. Эльф смотрел на меня с нескрываемым одобрением.
— Молодец, — похвалил он своим чудесным, слегка хрипловатым голосом, и я едва удержалась, чтобы не растаять.
Спрыгнув с Коня и ласково погладив длинную золотистую гриву, я отозвала его. Вряд ли мне доведется отсюда уехать, так пусть хоть животное не пострадает. Выдернув из ножен парные клинки, я двинулась к герцогу. Да, я приду к тебе, мой эльф. Приду и убью. Все, как я и обещала. Надеюсь, Райвену хватит ума не вмешиваться. Если Латиэль — это его личная проблема, то Алекс — мой. Он меня предал, он пустил меня в расход, он пытался убить меня и ждал, что я покорно взойду на плаху. Я бы взошла, но с моих глаз спала пелена. Долг, честь, клятвы, присяга, принесенная в Академии — все это для меня пустое, когда дело касается Лексиана. Я им больше ничего не должна. Я никому больше ничего не должна.