Последний проект
Шрифт:
— Скажи честно, Кимми. Он за тобой ухлестывал?
— Даниэл? Никогда! — ответила Ким, и разговор, превратившись в треп, покатился по избитому ночному руслу.
Я с интересом наблюдал за тем, как Даниэл пытается отказать по телефону какому-то весьма настойчивому предпринимателю. Зрелище было прелюбопытное.
Предприниматель продолжал давить, и терпение Даниела, как бывает в таких случаях, лопнуло.
— Я сказал, нет. Нет, нет и нет! — рявкнул он и швырнул трубку. — От этих парней у меня уже крыша едет. С какой стати они держат
— Тоже не понимаю, откуда у них такое заблуждение, — сказал я. — Что касается тебя, то на филантропа ты совсем не похож.
— Спасибо на добром слове.
— Даниэл…
— Да?
— Ты слышал что-нибудь о Сергее?
— Сергее?
— Да. Сергей Делесов, парень, вместе с котором мы учились в Гарварде.
— Ах, да, Сергей. А что с ним случилось?
— Его убили. В России. Об этом мне вчера сказал Грэг Вилгрен.
— Боже! Неужели еще один? Россия — весьма опасное место. Бизнесмены там мрут, как мухи, — сказал Даниэл.
Смерть Сергея его, похоже, не очень огорчила, но иного от Даниэла я и не ожидал.
— Ты его, кажется, хорошо знал, не так ли?
— Нет. Не очень. Русский псих. Евродерьмо. Ты помнишь, что он всегда и везде носил мокасины от Гуччи?
— Нет, не помню. Но разве ты не занимал у него денег?
— Кто тебе это сказал? — резко вздернув голову, спросил Даниэл.
— Ким Смит.
— Да, как-то мне не хватило пары тысчонок, чтобы сыграть на разнице цен, а он знал людей, которые могли меня выручить. Котировки через месяц выросли, и я все вернул с лихвой.
— Он знал нужных людей?
— Да. Из одной ссудной компании.
— Но почему ты не обратился в свой банк?
— Скажи, Саймон, ты, случайно, в налоговой инспекции по совместительству не работаешь?
— Мне кажется странным, что вместо того, чтобы попросить ссуду в банке, ты занимаешь пару тысяч долларов у каких-то друзей русского студента.
— К тому времени я исчерпал свой лимит на кредиты. А мои родители давно поняли, что кредитование сына связано со слишком большими рисками. Дело было пустяковым, и я им все вернул.
Даниэл сделал вид, что его заинтересовали лежащие перед ним на столе бумаги, и я прекратил допрос.
— Чем ты намерен заняться в этот уик-энд? — спросил он через несколько минут.
— Мы с Лайзой хотим проехать в «Домик на болоте», чтобы разобраться с вещами Фрэнка. Дел там невпроворот. А ты что собираешься делать?
— Пока не знаю, — ответил он.
В этот момент зазвонил телефон, и Даниэл снял трубку.
35
Следующим утром, чуть ли не до рассвета, мы отправились на моем «Моргане» в Вудбридж. Я остановил машину в том месте, где Фрэнк ставил свой «Мерседес», и мы вышли на воздух. Хилое ноябрьское солнце, с трудом пробиваясь сквозь остатки утреннего тумана, освещало коричневую с золотистым оттенком болотистую низину. Погода стояла совершенно безветренная, и молчание болота тяжелым плащом накрывало все окружающее нас пространство. Эту первозданную тишину лишь изредка нарушал шум крыльев взмывающих в небо белых цапель. Этих птиц оставалось
В доме было очень зябко. Я завел напольные дедушкины часы и разжег печь. Приятное ровное тепло начало распространяться по дому, и скоро от осеннего холода нежилого помещения не осталось и следа. Здание не предназначалось для зимнего проживания, но в этом году начало ноября выдалось на удивление теплым, и «Домик на болоте» был мирным, спокойным и очень уютным.
Еще вчера, как только Даниэл уходил со своего рабочего места, я пытался дозвониться до Джеффа Либермана, но все мои попытки успеха не имели. Джефф весь день присутствовал на каких-то совещаниях и встречах. Он обитал где-то на Риверсайд драйв, и у меня имелся номер его домашнего телефона. Я сделал еще одну попытку — на сей раз удачную.
— Привет, Саймон…
Голос его звучал как-то утомленно.
— Привет, надеюсь, я тебя не разбудил?
— Разбудил, конечно. Но не очень это переживай, поскольку ты опередил будильник всего на пару минут. Я притащился домой с работы в четыре утра, и меня там снова желают видеть в одиннадцать. Нам предстоит разыграть мяч в понедельник с утра, и я знаю, что мы все едино проиграем. Но готовиться к схватке все равно надо.
— Джефф, ты помнишь приезд Даниэла в Нью-Йорк в октябре?
— Да.
— И ты его видел своими глазами?
— Что за вопрос? Я с ним встречался.
— И это было десятого октября, не так ли?
— Точную дату я не помню. Сейчас проверю в календаре.
— Сделай это, пожалуйста.
Спустя несколько секунд в трубке снова зазвучал его голос.
— Точно. Это было десятого октября. У меня с ним был деловой ленч. Вначале мы планировали вместе поужинать, но он позже попросил изменить план.
— Попросил изменить?
— Да. Он позвонил за день и сказал, что встретил в Нью-Йорке «крошку», которая пригласила его вечером к себе. Свидание пришлось как раз на время нашего ужина.
— Даниэл? «Крошка»?
— Да, для моего уха это тоже прозвучало довольно странно. Я попытался побольше узнать о его любовных похождениях, но он был немногословен. Но почему мы так удивляемся, ведь каждому когда-нибудь должна обломиться удача. Большую часть нашего делового ленча он затратил на то, чтобы протолкнуть нам «Нет Коп».
По крайней мере об этом Даниэл мне рассказывал.
— А во второй половине дня ты его видел?
— Нет, не видел. Сразу после ленча он ушел. Куда — не знаю. Но к чему все эти вопросы?
— Просто так. Ничего особенного.
— О’кей. Встретимся через неделю на заседании Совета директоров «Нет Коп».
— До встречи. Да, Джефф. Еще кое-что.
— Слушаю.
— Не говори о нашем разговоре Даниэлу.
Джефф замолчал, видимо, стараясь сообразить, с какой целью я провел этот допрос.
— О’кей. Пусть будет по-твоему, — наконец ответил он, решив не требовать дальнейших объяснений.
— Ну и как? — спросила Лайза, после того, как я положил трубку. Она сидела на краешке письменного стола, пытаясь из только что услышанных слов слов понять все содержание разговора.