Последний пророк
Шрифт:
— Я не знаю, — замялся Фарадей. — Мне сказали, что они потомки тех, кто когда-то жил на месте этих руин.
— Кто бы это мог быть? Люди, которые жили здесь когда-то, давным-давно покинули эти места. — Уилер сощурил глаза и оглядел широкий каньон от разрушенных стен до зияющих дверных проходов древнего мертвого города. Нигде уже не горел свет, так как археологи отправились отдыхать в свой лагерь. — Насколько мы можем себе представить, что-то произошло здесь столетия назад, что-то наподобие катаклизма. Может, засуха, или чума, или захватчики. Странно, но мы находим
Фарадей не хотел впадать в уныние.
— Но наверняка где-то живут их потомки!
— Люди из племени хопи утверждают, что они потомки тех людей. Но если это так, то почему же они не живут здесь? Почему они забросили эти поселения на целые столетия? Большинство людей, особенно туземцы, живут там, где жили их предки. А здесь нет никого, кроме ящериц и призраков.
— Кто же здесь жил? Какое племя?
Уилер указал своим большим пальцем в сторону навахских проводников и сказал:
— Эти называют их «анасази», что означает — «древние враги». Навахи считают это место проклятым. Как им сказали антропологи, когда их предки пришли сюда, спустившись с севера, с Аляски, это место уже было брошенным.
— Почему же они назвали этих людей «древние враги», если здесь никого не было?
— Какое-то несчастье произошло здесь много лет назад, мистер Хайтауэр. Навахи не любят об этом говорить. — Уилер посмотрел через плечо на Беттину и Моргану и тихо добавил: — Не хочу, чтобы мадам и маленькая девочка слышали это. Их замучают ночные кошмары. Здесь были сделаны кое-какие странные открытия. Археологи держат это в секрете, не хотят обнародовать то, что они обнаружили.
— А что за открытия?
— Вы слышали разговоры о благородных дикарях. Дикари — да, но они не были благородными. Не эти. — Он резко махнул рукой в сторону руин. — Говорят, что там жили каннибалы.
Фарадей пристально посмотрел на него:
— Почему вы думаете, что речь идет о каннибализме?
— У скелетов нет рук и ног. Внизу каньона найдена целая куча таких костей, они такие же чистые и гладкие, как вареные говяжьи кости. Их концы отполированы, как края кастрюли.
Он затянулся и выдохнул дым.
— Мы нашли древние захоронения, что-то странное было в них, что-то не так. Скелеты в неестественном положении. Явно людей не похоронили должным образом, кажется, их убили и оставили там, где они упали. Скелеты покрылись вековой пылью. Убитые были со стрелами в спине и томагавками в черепах. У многих не было ни рук, ни ног, будто их унесли победители.
Фарадею не хотелось больше ничего слышать. Он пришел сюда, чтобы найти людей, которые знали ответы на его духовные вопросы, могли пролить бальзам на его измученную душу. А он нашел каннибалов, которые практиковали отвратительные ритуалы.
Когда он решил перевести разговор на другую тему, что-то неожиданно
— Что это было? — спросил он.
— Было что?
— Там, прямо сейчас, на развалинах. Я думал, что я видел…
— Лучше всего не смотреть на развалины слишком долго. Можно увидеть то, что вам не следует видеть.
— Но я могу поклясться… — начал Фарадей, но не закончил предложения, не зная, что он видел и в чем теперь клялся. Это был человек? Движение? Тень? Скольжение. Что-то нереальное. Что-то, чего не должно видеть.
— Слышали что-нибудь о призраках-оборотнях? — тихим голосом спросил Уилер и взглянул на братьев Пинто, зная, что разговоры о потустороннем мире могут расстроить их. — Навахи даже не произносят это слово вслух, потому что боятся, что эта тварь может материализоваться. Призрак-оборотень — это человек из племени навахо, который может причинить боль, страдание и даже вызвать смерть. Призрак может трансформироваться во все, что движется. Он также способен управлять человеческим умом, овладевает душами, проникая во сны спящих людей. Призрак-оборотень всегда приходит, когда ты один.
Если Джон Уилер хотел напутать Фарадея, то ему это удалось. Фарадей с трудом отвел глаза от развалин — было ли это игрой его воображения, или они действительно подверглись слабым изменениям? И тогда он решил поговорить об их проводниках. Они суетились возле горшка с кипящей кукурузной кашей, приправленной луком и специями, а их красные лица казались пылающими в свете костра. Ему стало так страшно, что по его спине даже побежали мурашки, и тогда он заговорил громко.
— Кажется, они приветливые парни, — сказал Фарадей о братьях Пинто.
— Сорок лет назад, — рассказывал Уилер, — навахов окружили американские солдаты и закрыли в лагере. Их погнали по так называемому «Длинному пути». Что-то наподобие «Тропы слез». Вы слышали о такой? Многие из них погибли во время пути.
— Я могу понять, почему они ненавидят нас.
Уилер потер нос:
— Позвольте мне сказать вам кое-что, мой друг. Образ жизни навахов строится на том убеждении, что людям дарована жизнь некими священными созданиями, а если ты не живешь так, как было тебе указано, то неминуемо последуют наказания. Неудачи, болезни, неурожай — всему виной то, что ты не живешь так, как предписано навахам. Я бы не удивился, если бы узнал, что Джимми и его братья винят самих себя в «Длинном пути».
— И все же, — возразил Фарадей, как он сам почувствовал, покровительственным и великодушным тоном белого человека, движимого чувством вины, — мы обращались с ними плохо и должны исправить наши ошибки.
Но седой старик Уилер лишь пожал плечами, пустил клубы едкого дыма и заметил:
— Думаю, сделка была честной. Они дали нам табак, а мы им — лошадей.
Раздираемый любопытством, Фарадей решил поговорить об их душах. На протяжении всей дороги от Альбукерке им встречались миссионерские школы и миссионерские церкви.