Последний рассказ
Шрифт:
— Возможно, ты не совсем бесполезен или ты лучший шпион, чем ликвидатор. Продолжай.
— Я следил за тем, вторым, и они встретились снова. Я подслушал их разговор, а потом и третий тоже. Они затевают кое-что против вас.
Среброволосый эльф-ши движением брови подтолкнул его говорить дальше. Ликвидатор и не думал останавливаться, пока не выложил всё, что знал.
— Возможно, — повторил ши, — ты не совсем бесполезен.
Детектив 4
Я с сомнением смотрел на покачивающийся
— И что ты хочешь показать мне в море? — поинтересовался я, наконец оторвавшись от созерцания небольшого судёнышка, чья команда готовила к запуску дизельный двигатель.
— Не совсем в море, скорее, то, что скрывается под его поверхностью.
После этих слов идея Бомона мне стала нравиться ещё меньше.
— Ты многое поймёшь, если спустишься вместе со мной на дно бухты, где упала эльфийская крепость. Я уже бывал там однажды и очень советую тебе самому посмотреть.
— Может, ограничишься пересказом?
Лезть в катер, а потом ещё и нырять в не самую тёплую воду залива я не горел желанием.
— Нет, — улыбнулся Бомон, — сам же знаешь, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Выбора он мне не оставил, и я первым прыгнул на борт катера. Бомон незамедлительно последовал за мной. Капитан судёнышка покосился на Бомона, и тот кивнул ему, давая сигнал отчаливать. Почти тут же двигатель затарахтел громче и катер отвалил от причала.
Я хоть и житель приморского урба, но предпочитаю твёрдую почву под ногами. К качке привыкать пришлось довольно долго, хорошо, ещё морская болезнь обошла меня стороной. Провести большую часть и без того не самого приятного путешествия, перегнувшись за борт, было бы уже слишком.
Первым делом Бомон затащил меня в кормовую надстройку, где с гордостью продемонстрировал два разобранных до поры водолазных скафандра.
— В этом мы спустимся под воду — и я продемонстрирую нечто такое, от чего у тебя просто челюсть отвалится.
— Пересказ меня бы полностью устроил, — сказал я, хотя и понимал, что ничего из этой попытки не выйдет.
— Нет, нет и нет! — решительно заявил Бомон. — Чего стоит пересказ чужих слов, если не видел сам? Кто тебе поверит?
— С чего ты взял, что я вообще кому-то что-то буду пересказывать? — глянул я на него.
— Ты же принял моё предложение, — усмехнулся Бомон.
Тут он меня поймал. Как только я согласился идти с ним, стало ясно, что я связан с одной из спецслужб. Вряд ли Бомон знает, какой именно, да и не имеет это для него значения. Оставайся я просто детективом, которого попросили помочь заправилы портового профсоюза, просто отказался бы, и дело с концом. Теперь же он жаждет показать мне всё, что узнал, чтобы я лично сообщил об этом своим нанимателям.
Бомон перехватил меня на окраине порта, как будто знал, что я вернусь сюда. Я как раз успел переговорить с Гриджаком по поводу того, что привлекло их внимание к конторе по утилизации.
— Первым делом новые хозяева притащили своих работяг, а местных разогнали, — сообщил гоблин. — Это нам не понравилось, тем более что на профсоюз эти аришалийцы походу клали с прибором. Мы пришли и предъявили им — и знаешь что? Нас выставили! Мы были предельно вежливы и пытались объяснить, что так у нас в порту делать не принято, но никто не стал слушать. Перед нашими носами просто захлопнули двери. Понимаешь?!
Он распалился настолько, что едва не подпрыгивал от гнева. Обида, пускай и нанесённая довольно давно, жгла его изнутри. Тем более что напоминание о ней всегда было перед глазами Гриджака. Я решил, что правильно поступил, когда не пошёл с расспросами к председателю. Тот и так был на взводе из-за конфликта с начальством — зачем же ему соль на раны сыпать. Уязвлённое самолюбие для людей вроде него — худшее на свете дело.
— А когда вы решили разобраться в более жёсткой манере, вам быстро укоротили руки.
— Ага, в точку, так оно и было. Председатель, конечно, полез в бутылку — он ведь после дела с «Милкой» заимел известный вес в нашей организации, с ним теперь даже канцелярия мастерового считается. — После истории с сухогрузом, облюбованным сидхскими шпионами, по канцелярии марнийского мастерового прошлись катком едва ли не все спецслужбы, вычищая оттуда тех, кто обеспечивал лигистам прикрытие. Слава же этого разоблачения досталась именно председателю профсоюза докеров, так что с ним теперь опасались связываться. — Вот только этих аришалийцев покрывают на самом верху — аж в Рейсе. Приказ пришёл от великого мастерового — никак не меньше. Вряд ли он сам об этом знает, конечно, но его имени достаточно для наших местных чинуш.
Гриджак вроде успокоился и дальше говорил уже не так экспрессивно. Понимать его стало проще.
— Потом всё покатилось в задницу окончательно. Эти уроды заняли целый склад своим оборудованием, поставили охрану — тоже не из наших, привезли кого-то с собой, вроде даже через океан тащили. Все в плащах и шляпах, бородатые, всюду таскаются с дробовиками и пистолет-пулемётами своими. И знаешь что — они не боятся пускать их в ход. Флики к ним тоже не суются, даже после стрельбы.
— Вы полезли, что ли, несмотря на запрет?
— Да не, — отмахнулся лапой Гриджак, — хотя без нас не обошлось. Председатель снова сговорился с ковдорским таном, и тот послал десяток своих самых безбашенных парней прощупать склад. Все отправились под пирсы после перестрелки. Патронов аришалийцы не жалели.
Вся эта история слишком уж напоминала дело с «Милкой», и, наверное, не мне одному. Я собирался вернуться к Дюрану, чтобы сообщить ему о том, что узнал от Гриджака, когда меня перехватил Бомон. В итоге я оказался на борту катера, идущего к месту крушения эльфийской небесной крепости.