Последний реанорец. Том XII

Павлов Вел

– Да!
– кивнула утвердительно она.
– Их зовут…

– Не надо, - вдруг прошептал я одними губами.
– Это я сам хочу узнать.

По наитию, уже глядя на детей, я мог спокойно понять, кто есть кто из них, и кто их родная мать. Но особенно отличался мой сын и Лиры. Это был полукровка. Наполовину маленький альв, а наполовину маленький человечек. Лицо чуть светлее, чем у матери, а вот волосы, наоборот, чуть темнее. Тёмно-пепельного цвета.

Стоило сделать шаг, как прямо у меня на глазах девчушка,

которая бежала за мотыльком самой последней вдруг замешкалась и, споткнувшись подобно Валери, начала падать. Увидев это, что-то внутри у меня резко вздрогнуло, все три массива оказались тотчас расширены на больший диапазон, и молниеносно переместившись к дочери, я подхватил её у самой земли.

– Ой! Чуть не упала… - вдруг мило прощебетала малышка, а затем быстро подняла на меня свои изумрудные глазки и абсолютно невинное лицо.
– Спасибо вам, дядя…

Во имя Угорских Бесчинств! Это ведь… Настоящее чудо! Она… она ангел. Как же она напоминает Викторию.

От столь неожиданных слов внутри что-то щелкнуло, и я расплылся в своей самой тёплой улыбке.

– С тобой всё в порядке?
– сглотнул невольно я, продолжая улыбаться, а затем ни с того ни с сего присел перед ней на колени.
– Не поранилась?

– Да, спасибо! Нет, не поранилась… - закивала девочка.
– А как вас зовут? Вы знакомый тёти Валери, и дяди Габриэля?
– вдруг спросила она, глядя на упомянутых.
– А я вас здесь раньше не видела.

– Меня зовут З… - но моментально осёкся и вновь улыбнулся.
– Я… я просто друг… Друг дяди Габриэля, тети Валери и ваших мам.

– Друг?
– задумчиво произнесла малышка, вглядываясь в моё лицо, но затем она вновь расплылась в самой безобидной детской улыбке.
– А меня зовут Лика.

Лика?

– У тебя замечательное имя, - потрепал я как можно нежнее дочь по голове.

– Вы знакомы с нашими мамами?
– вдруг раздался мальчишеский голос сбоку.

Лишь секунду спустя я смог понять, что все три мальца потеряли всякий интерес к мотыльку и уже некоторое время наблюдают за нашей беседой.

Ярко-карие глаза, каштановые волосы, чуть выделяющиеся скулы и несколько веснушек на носу. На вид лет пяти. Это же… Марриуз! Матвей.

Разрази меня трижды Бездна! Как же он вырос.

– Да, знаком.

– А почему я вас раньше не видел?
– нахмурился другой мальчишка, чуть ниже ростом.

Черные непослушные волосы, что торчали ежиком, тёмные глаза, невинное лицо, которое пытается казаться серьезным. Смесь меня и Прасковьи.

– Я… я был в дальнем путешествии и вернулся только сегодня, - соврал я, но отчего-то эта ложь болезненно кольнула сердце.

– Путешествовали?
– в один голос выкрикнули заинтересованно дети, а лица их просветлили.
– А где вы путешествовали? Расскажете?

– Вы, наверное, изгой?
– заговорщицки прошептал

маленький альв, расширив вдруг глаза с тёмно-пурпурным зрачком, прямо как у своей матери.
– А как вас зовут?

– Да, изгой, - кивнул согласно я.
– Можете звать меня просто — Друг.

– Круто!
– выпалил черноволосый, расплывшись в широкой улыбке.
– Дядя Ростислав, дядя Вадим и дядь Лёня тоже изгои. И наш папа был изгой.

– Он был сильным!
– выпалил хвастливо маленький альв.

– И хорошим!
– добавил тотчас Матвей.

– И добрым!
– смущенно проговорила Лика.

Сильный? Хороший? Добрый? То есть… это они про меня?

От столь невинных слов горло вновь сдавила предательская горечь, а глаза всего на миг прослезились, но пришлось смахнуть выступившую влагу и взглянуть на сыновей.

– А вас как зовут?

– Мама назвала меня Захаром, - расплылся до невозможности довольный сын Прасковьи.
– В честь папы. Но дядя Ростислав, дядя Вадим и дядя Лёня зовут меня Зеантар или малыш Тар.

– А меня зовут Фларас, - ухмыльнулся весело маленький альв.

Фларас? Неужели… Это ведь… Спасибо тебя, Лира.

– Я - Матвей, - пожал плечами сын Алины, с подозрением вглядываясь в моё лицо.
– Но мама зовёт меня Марриуз. Марриуз мне больше нравится, если честно.

Девчата, как же я вам благодарен.

– Ой!
– вдруг счастливо вскрикнула Лика, потянувшись к моей голове руками.
– А что это у вас в волосах? Ой!
– писк стал еще радостнее.
– И в кармане! И там! Там! За воротником! Что это?!

А? О чем она?

Лишь через пару мгновений до меня дошло осознание, что она умудрилась заметить спрятавшихся фей.

– Ниа, Ифа, Яни, покажитесь, - попросил я.
– Можете не скрываться.

А затем протянув руку вперед, вся троица малышек под слаженный стрекот крыльев спорхнула на мою ладонь и, расплывшись в добрых улыбках, быстро помахали миниатюрными ручками.

– Здравствуйте, - тихо отозвались девчушки, а затем, засмеявшись, стали летать над головами детей.

– Ничего себе! Они живые! Живые!!!
– заголосили в один момент завороженные дети.
– Это круче, чем у тети Валери!

– Дядя Друг, а можно мне их подержать?
– зашептала с мольбой в голосе мне на ухо дочь.

– Ниа, ты позволишь?
– обратился я к подруге.

– Разумеется, добродетель, - кивнула, лучезарно улыбаясь та.

В следующий же миг фея мягко спикировала на миниатюрную ладонь радостно завизжавшей Лики и в тот же момент троица мальчишек облепила сестру со всех сторон и параллельно с этим каждый норовил коснуться Ниа пальчиком. Нужно сказать, что делали это дети очень осторожно, чтобы не навредить малютке и её крыльям.

– Надо рассказать маме, - зачаровано прошептала дочь.