Последний Рубеж
Шрифт:
— А ты все посуду портишь, — сказал Ганвэйн весело, — так тебя любая женщина терпеть не станет.
— Мы уже выпили. Где она, Ган? — буркнул Ассир.
— Это называется, выпили! Бутылка то еще полная.
— Ты не понимаешь, — ответил Ассир. — Не понимаешь, дружище… Я должен ее спасти, иначе мне конец. Я даже не думал, что вот так может быть… Мне даже друзей не так хочется вернуть как ее. А что там! Я о них совсем забывать стал! Я схожу с ума, Ган. Мне было так горько, что я готов был уничтожить каждого, кто причастен к ее смерти,
Ганвэйн покачал головой:
— Это говоришь не ты, Ас, а твои чувства. Эмоции если хочешь. В них легко увязнуть. Давай лучше выпьем, ты немного успокоишься, и я расскажу тебе что придумал. Не могу же я тебя целый день уговаривать. Мои люди, как и твои — погибли. Давай же выпьем за них! Ведь и они, как ты любили!
Ассир поджал губы, тяжело вздохнул: а ведь старый рубака прав, надо уважить погибших хотя бы поднятой чарой.
— Еще чарки есть? — спросил он виновато.
— Одна, но если и эту расплющишь, больше не дам!
— Не жмись, не буду больше давить.
Ганвэйн вынял из бардачка еще один стаканчик, такой же блестящий, как и первый. Зеленый настой красочной струей устремился в чарку, пара капель сползли по гладкому боку и сорвались вниз, они горели и искрились в лучах солнца похожие на крошечные изумруды. Ассир взял стаканчик в пальцы бережно, будто действительно внутри полно драгоценностей.
— За них, и за нас, — тихо сказал он. — Земля им пухом, а нам чтоб не лежать к верху брюхом.
— Пусть примут их боги, — кивнул Ганвэйн. — И про нас не забывают!
Ассир громко выдохнул и выпил до дна. Губы обожгло, холодящий напиток мигом превратился в огонь, по горлу пробежало тепло, в груди вспыхнуло огнем, будто подожгли канистру с горючим.
Ганвэйн пил медленно, но прямо с горла, цедил сквозь зубы, полоскал во рту, вот ведь чудак, так можно весь рот обжечь, но ему хоть бы что, глотнул и глазом не моргнул.
— Ну что еще по одной?
— Давай, — кивнул Ассир.
— Видишь, — он указал пальцам на стаканчик. — Я слово держу!
— А то! — Ганвэйн добродушно улыбнулся. — Ты все больше похож на себя. Но еще не совсем. Не тот Ас которого знаю!
— Наливай, скоро будет тот, — рассмеялся Ассир громко, уже чувствовал как хмель подбирается к мозгу, в ушах легко шумит, по телу разливается приятная истома.
Ганвэйн тут же плеснул еще, тугая струя выгнулась красивой дугой, вспыхнула на солнце, Ассир засмотрелся. Эту выпил с жадностью, без отрыва. Ганвэйн лишь улыбнулся краешком губ и задрал фляжку дном кверху, послышалась тихое бульканье. Ассир лишь головой покачал, хлещет как воду, а ведь там крепчайший абсент! Ох уж эти гемерянци, с ними не соскучишься.
Но напиток действовал, Ассир чувствовал что приободрился, в глазах уже не режет, и тело не ноет, будто прошлись молотом.
— Говори теперь! — сказал он бодро. — И наливай еще!
— И налью, — радостно согласился Ганвэйн. — Давно мы с тобой не пили вот так, прямо на поле боя!
— Давно, — кивнул Ассир, шум в мозгу становился все громче, раненые рыцари посматривали на них с любопытством, наверно и им хотелось хоть пригубить из офицерской фляжки. Ганвэйн по-хозяйски улегся на сиденье своего железного зверя, вздохнул с облегчением:
— Вот теперь расскажу…
— Ну…
Ассир тоже разлегся, но не на аэроцикле, а прямо на земле, среди дымящихся обломков. Ногу закинул на ногу, спиной оперся о длинный и плоский кусок двери, получилось не хуже чем в кресле.
Ганвэйн сделал еще глоток из фляжки и ответил без запинки:
— Знаю, такое тебе нельзя говорить, но все равно скажу: я знавал парня, который за ней приударил, за Эоной твоей… Эх, жаль напиток кончается, еще бы бутылочку…
— Говори, же!
— Так вот есть парнишка, — сказал Ганвэйн неторопливо, словно наслаждался каждым словом — на Дионисусе обитает. Ты должен знать, мы были там с тобой, планета- казино! Там еще прямо на посадочном кольце бабы голые везде, какие хочешь, и землянки, и гемерянки всех цветов радуги, даже антарианки есть, как я слышал…
— Ган! — проревел Ассир — Да говори уже! Зачем мне те бабы!
— А вот зря, может поубавилось бы жару! — ответил Ганвэйн звонко. — Контрабандист он, персона нон грата во всей галактике. Лотаром, зовут, кроме того он эксперт по оружию. Если надо какую редкую пушку — это к нему. Говорят Старик Мендес и этот Лотар были неразлей вода.
Ассир сказал нетерпеливо:
— Это понятно. Ты сразу о деле! Что этот Лотар может знать и где его найти?
Ганвэйн неторопливо повертел фляжку в ладони, ногтем поскреб серебристый металл, лоб покрылся глубокими складками задумчивости.
— Не знаю что известно… — сказал он несколько грустно, — я с ним не встречался, и про девку твою тоже не выспрашивал. Но мне приходилось ставить на крейсера аннигиляторы третьего поколения, антарианские. Таких на флоте нет, а с жабьими джаггерами как то надо справляться… Приходилось работать с ним, оттуда и знаю что бегал он за твоей Эоной, помогал ей отца искать и заодно ухлестывал.
Сердце Ассира радостно заколотилось, в груди стало легко, хотелось обнять старого вояку, сдавить чтоб аж кости затрещали. Стараясь сдержать дрожь нетерпения, он произнес как можно медленнее:
— Я тебя обожаю, Ган. Ты. Ты..
— Да знаю, знаю, я тебя тоже люблю. Вставай, хватит разлеживаться, на моем грифоне докатим до базы, а оттуда садись на первый круизный и вперед! Заодно медиков сюда вышлем.
Справа от них стоял рыцарь, ему повезло больше остальных, броня выдержала взрыв и не лопнула, лишь закоптилась, как заслонка в котле. Воин, прогудел добродушно: — Не горюй! Хоть твоя девушка и далеко, зато ты с друзьями, дышишь свежим воздухом у моря, а не смрадом тесных земных городов!