Последний шанс
Шрифт:
— Лютеранин. А ты?
— По-настоящему никто. В семье обнаруживается протестантский след. А я копаюсь в этих вещах — истории христианства и становлении ранней церкви. Люблю искусство.
— Здесь полно старых церквей, — кивнул Рик. — И все католические.
— Знаю, — ответила Ливви, не покривив душой.
До ленча они осмотрели церковь эпохи Возрождения Сан-Джованни Еванджелиста, являющуюся религиозным центром города, и церковь Сан-Франческо дель Прато. По словам Ливви, это был один из самых замечательных образцов францисканской готической архитектуры в Эмилии. А Рику показался интересным только один факт — красивый собор одно время служил тюрьмой.
В час он
За восемь месяцев жизни во Флоренции она съездила в одиннадцать из двадцати областей Италии. Чаще всего путешествовала одна по субботам и воскресеньям, поскольку ее подружки то ленились, то им было неинтересно, то они страдали головной болью после выпитого накануне. Ливви поставила перед собой цель посмотреть все области страны, но у нее не хватало времени. Через две недели предстояли экзамены, и на этом долгие каникулы заканчивались.
Вместо того чтобы после обеда прилечь и отдохнуть, они отправились в церковь Сан-Пьетро Апостоло и Сан-Рокко. Затем прошлись по парку. Ливви, впитывая историю и наслаждаясь искусством, фотографировала и делала записи. А Рик, борясь со сном, тащился следом. В парке он рухнул на солнце на траву и положил голову ей на колени, а Ливви тем временем занялась изучением плана города. Проснувшись, он убедил ее вернуться домой и там уже предаться сну по-настоящему.
В пятницу после тренировки Ливви блистала «У Полипо». Все пришли в полный восторг. Квотербек подыскал себе прелестную американку, бывшую участницу группы поддержки футбольной команды и все такое. Итальянцы спешили произвести на нее впечатление и, опустошая кружки с пивом, пели разудалые песни.
История о сумасшедшем броске Рика в Кливленд, чтобы наказать Крея, стала легендой. Рассказ Сэма невольно подкрепил в их сознании Рик, отказавшись распространяться об этом эпизоде. Все почти соответствовало фактам. Кроме одной маленькой детали, заключавшейся в том, что Рик улетел из Италии, дабы прозондировать возможность контракта с другой командой, а значит, бросить «Пантер» в разгар сезона. Здесь об этом никто никогда не узнает.
Негодяй Чарли Крей явился к ним в Италию писать гнусности об их команде и квотербеке. Он их оскорбил. Рик, изрядно потратившись, догнал его, сшиб с ног и тем самым достойно наказал, а затем немедленно вернулся в Парму, где ему ничего не грозило. Здесь он был в полной безопасности: пусть только попробуют преследовать Рика на их земле — им не поздоровится.
Тот факт, что их квотербек в бегах, только добавило ему обаяния и окутало романтическим ореолом, против чего не в силах устоять ни один итальянец. В Италии, где на законы плюют и зачастую идеализируют именно тех, кто их нарушает, тема преследования полицией возникала, едва вместе собирались два игрока «Пантер». Они шумно спорили и нередко добавляли к известному собственные детали.
А Рика, как выяснилось, никто не преследовал. В Кливленде был выписан ордер на его арест за нападение без отягчающих обстоятельств и мисдиминор, [38] но с наручниками за ним не гнались. Власти знали, где он находится. Подразумевалось, что преступник немедленно подвергнется наказанию, если снова окажется в Кливленде.
38
Категория мелких уголовных преступлений, граничащих с административными правонарушениями.
Но
Суббота, как и пятница, была тоже посвящена повышению образовательного уровня. Ливви сводила Рика в театр «Реджо», и он испытывал огромную гордость, поскольку уже успел побывать в этом месте. Затем на очереди оказались Епархиальный музей, церковь Сан-Марселино и часовня Сан-Томазо Апостоло. Перекусили они пиццей возле палаццо делла Пилотта.
— С церквями покончено, — заявил сытый по горло достопримечательностями Рик. — Больше не выдержу ни одной. — Он растянулся на траве, млея на солнце.
— Я хотела бы заглянуть в Национальную галерею, — возразила Ливви.
— А что там?
— Много живописи со всей Италии.
— Нет.
— Да. А потом в археологический музей.
— А после него?
— После него я устану. Вернемся домой, поспим и подумаем насчет ужина.
— У меня завтра игра. Хочешь меня убить?
— Да.
После двух дней прилежного туризма Рик рвался на поле, несмотря на дождь. Чтобы больше никаких древних церквей. Пусть покрытие сплошная грязь, он облачится в форму, вступит в игру и, может быть, отведет душу, устроив кому-нибудь взбучку.
— Очень мокро, — проворковала из-под одеяла Ливви.
— Придется не сладко, моя болельщица, — ответил он. — Но представление не отменяется.
Ливви повернулась на бок и положила ногу ему на живот.
— Нет, — решительно мотнул головой Рик. — Перед игрой — ни-ни. У меня и так дрожат колени.
— А я считала, что ты квотербек из породы половых гигантов.
— Сейчас только квотербек.
Ливви убрала ногу и свесила ее с кровати.
— С кем сегодня сражаются «Пантеры»? — Она встала и повернулась боком, очень соблазнительная.
— С «Гладиаторами» Рима.
— Вот это название! Они умеют играть?
— Еще как. Нам пора.
Рик усадил ее под навес с пармской стороны трибун, где за час до игры собралось не больше десятка болельщиков. Ливви закуталась в пончо и съежилась под зонтом, относительно укрытая от непрекращающегося дождя. Он даже пожалел ее. Через двадцать минут Рик вышел на поле в форме и, косясь на Ливви, начал с товарищами по команде разминаться и разогревать мышцы. Он почувствовал себя студентом или даже школьником, выбегающим на поле не только из любви к игре и ради победы, но еще и для того, чтобы им залюбовалась симпатичная девчонка на трибунах.
Получилась не игра, а возня в грязи — дождь не затихал ни на минуту. Франко дважды выпускал из рук мяч, Фабрицио пару раз не сумел принять пас. Но и «Гладиаторы» увязали в трясине. За минуту до перерыва Рик ушел от опеки и, пробежав тридцать ярдов, обеспечил успешную атаку. Фабрицио, получив после отрыва мяч, открыл счет — 6:0. Сэм две недели не имел возможности отругать подопечных и в раздевалке отвел душу. Всем сразу стало легче.
К четвертой четверти лужи стояли по всему полю, и игра превратилась в драку на линии схватки. Во время второй попытки, имея в запасе два ярда, Рик сделал обманное движение, будто собирался отдать мяч Франко, затем — Джанкарло, замыкающему нападение третьего состава, а сам бросил вышедшему вперед Фабрицио, и тот пробежал двадцать ярдов без всяких помех. После двух удачных взятий зачетной зоны противника Сэм при каждом розыгрыше давал указание блокировать квотербека «Гладиаторов», и те ни в одной серии из четырех попыток не продвинули мяч и на десять ярдов вперед. За всю игру максимум наскребли пять.