Последний шанс
Шрифт:
Теду удалось открыть окно.
– Ребенок! – крикнул он. – На покрышке сидит опоссум!
Материнский инстинкт сработал мгновенно: одна из женщин вскочила со скамейки и бросилась к девочке.
– Роуз!
Группа мужчин, только что стоявших у окна, уже мчалась к месту событий. У бежавшего впереди в руках был веник. Мать подхватила Роуз поперек туловища, подняла и со всех ног бросилась прочь от покрышки, как будто та вот-вот взорвется.
Теперь все три окна были открыты, и гости молча наблюдали за происходящим. Опоссум спрятался внутри покрышки, но спастись ему было некуда, разве что бежать куда глаза глядят. Тед спрашивал себя, остановит ли зверька веник.
– Эй, вы! – скомандовал один из охотников-добровольцев детям, толпившимся у карусели. – Залезайте все на карусель!
Их было восемь, а мест на карусели всего четыре. Но они ухитрились забраться на нее все.
– Эй, Стив… – сказал тот, что с веником, – пойди поищи чего-нибудь посущественнее. Лопату, что ли.
Замыкающий сошел со сцены. Но боевой трезубец не остановился. Дети на карусели, женщины с ребенком на скамейке, наблюдатели в окнах – все следили за развитием событий затаив дыхание. Тот, что с веником, остановился метрах в трех от цели, слегка присел и, повернув веник черенком от себя, сделал выпад вперед как можно дальше.
– Подожди, пока Стив вернется! – крикнула женщина из окна.
Мужчина отрицательно замотал головой. Покрышка уже не качалась.
Черенок веника ткнулся кончиком в покрышку, она заплясала, описывая круги. Тут подоспел Стив. Лопаты он не нашел, зато принес бейсбольную биту. Новое оружие получило всеобщее одобрение. Тот, что с веником, велел Стиву подойти с противоположной стороны, а сам сказал, что будет тыкать черенком веника внутрь покрышки, чтобы выгнать оттуда зверя.
Так и сделали. Они бродили вокруг покрышки, тыча в разные ее места веником. Опоссум, возможно, передвигался в выемке, а значит, его невозможно было оттуда выгнать. Охотники подходили все ближе и ближе, пока не разглядели покрышку изнутри.
Там не было никакого опоссума.
Тот, что с веником, поднял покрышку обеими руками и продемонстрировал ее зрителям в окнах, как фокусник, показывающий, что цилиндр, в котором секунду назад сидел голубь, пуст. Взгляды с покрышки переместились на Теда. Все одновременно. Дети, все еще теснившиеся на платформе карусели, недоверчиво разглядывали чужого дядю, который, похоже, затеял весь этот переполох. Взрослые – тоже. Те, что стояли к нему ближе всех, отступили, как будто боясь, что галлюцинации заразны.
Тед едва ли осознавал, как на него реагируют. Он единственный не отрывал взгляда от качелей. Опоссум был там, и он не мог сбежать незамеченным. Тед отвел взгляд всего однажды, когда боролся с задвижкой на раме, но в это время все остальные смотрели в окна. Он повернулся спиной к окну. В гостиной царило молчание. Все уставились на него, вероятно, в ожидании объяснений. Ланселот и Тереза смотрели с укором, Бобби Пендергаст – с некоторым презрением. Норма прожигала его взглядом насквозь. Артур Робишо, который вышел из кабинета, возможно встревоженный недавней суматохой, первым подошел к Теду и положил ему руку на плечо. Тед не шевельнулся.
– Нам повезло с Линчем, – сказал Артур. Тед не сразу понял, о чем речь. – Он – частный адвокат.
Робишо протянул Теду исписанную от руки карточку.
– Мне дали адрес и телефон его конторы. Надеюсь, это то, что тебе нужно. Звони, держи меня в курсе. А пока тебе лучше уйти.
Тед был того же мнения.
11
Дом, где располагалась контора Линча, стоял на окраине города, это была ветхая кирпичная громада, окруженная с двух сторон пустырями, с третьей – автостоянкой, а с четвертой – подходившими к ней глухими переулками, единственным украшением которых служили полуразвинченные остовы машин и переполненные мусорные баки. Было всего семь вечера, но улицы уже опустели. Светилось только одно окно, на седьмом этаже, а контора Линча была на пятом. Тед набрал на мобильнике телефон с карточки и во второй раз услышал усталый голос пожилой женщины, объявлявший, что прием посетителей ведется с семи утра до четырех часов дня и что он, если желает, может оставить сообщение после сигнала. Тед не стал этого делать. Он еще по дороге сюда подумал, что едва ли застанет Линча в этот час, но все же решил попытаться: а вдруг он из тех, кто любит работать сверхурочно.
Пока последние розовые царапины раздирали горизонт к западу от этого образца архитектурного варварства, Тед обдумывал план, осуществление которого пришлось отложить на следующий день. По дороге домой он умудрился ни о чем не думать, однако, подъехав к дому, почуял что-то неладное и мгновенно насторожился. Входная дверь была приоткрыта. Войдя, он обнаружил, что все вверх дном. В хаосе разбросанных
Ложная информация.
Кого же ты убил?
– Вы кое-что забыли, – сказал Тед вслух. Он был почти уверен, что микрофоны нигде не спрятаны, но подсознательно все же надеялся, что его слышат.
Завтра разберусь с Линчем.
Но если Линч был нанят ими как актер на роль второго плана, а Тед догадывался, что, скорее всего, так и есть, трудно было понять, почему красавчик-адвокат назвался своим настоящим именем. Мог бы придумать какую-нибудь легенду. Теду приходило в голову только самое простое объяснение: организация предполагала, что он попытается получить хоть какие-то сведения о человеке, постучавшемся в его дверь с подобным предложением. А самое надежное – это реальный след. Если бы Тед взял на себя труд выяснить что-то о Линче прежде, через Робишо или как-то иначе, то сравнительно легко нашел бы его, что придало бы достоверности и всему остальному.
Проходя по коридору обратно в гостиную, он на секунду остановился у лестницы на второй этаж и с отвращением взглянул на площадку. Видеть свою спальню и комнаты девочек было бы слишком тяжело, но следовало подняться туда, чтобы оценить масштаб разрушений. Ладно, потом. Он подошел к дивану, стряхнул все, что на нем валялось: коробку от пиццы, декоративные фигурки, лампу и две подушки, – и рухнул без сил, мысленно перебирая список запланированных дел, к которым теперь прибавилось еще одно: навести чистоту и порядок в доме. Жене его смерти будет более чем достаточно; так что надо сделать хотя бы малость: позаботиться о том, чтобы умереть в приличной обстановке. Тед улыбнулся, осознав, до чего смешно это звучит. Он достал из кармана мобильник, провел пальцем по экрану, чтобы тот засветился. В последний раз они с Холли разговаривали во вторник утром, он едва сдерживал слезы и с трудом держался обычного тона. Сказал, что воспользуется оставшимися до ее приезда днями, чтобы порыбачить с Трэвисом. Холли это не понравилось, ведь он отказался от поездки в Дисней Уорлд под предлогом неотложных (но выдуманных, конечно) встреч по работе. Он объяснил, что одного обеда с клиентом хватило, чтобы заключить договор, хотя клиент поначалу казался непробиваемым. Холли огорчилась, но сказала, что утешится в оставшиеся дни со своим поклонником во Флориде. Синди, должно быть, слышала разговор, потому что тут же заорала, что у мамы нет никакого поклонника во Флориде, и потребовала, чтобы ей дали поговорить с папой. Тед поговорил с ней, а потом и с Надин, которая, пожаловавшись, как обычно, на сестру: та, мол, совсем не помогает маме, представила ему детальный отчет обо всем, что они делали в этот день, и Тед его с удовольствием выслушал.
Вот и теперь Холли была от него на расстоянии пальца. Он прокрутил список контактов до ее имени и остановился. Экран начал тускнеть и почти погас, чего не скажешь о его желании поговорить с женой. Он приподнял большой палец и легко ударил им два раза.
Голос Холли был как глоток свежего воздуха при удушье.
– А как же рыбалка на катере?
– Да вот девки нас отфутболили в последний момент…
Холли засмеялась:
– Если они видели ваши фотографии, их нетрудно понять.