Последний шанс
Шрифт:
– Так что можете не беспокоиться, – закончил разговор Георгий, – инфляции не будет и платежная способность рубля скоро увеличится в несколько раз.
Девятая глава
Вор должен сидеть в тюрьме
После беседы с министром Социального развития Георгий поехал в МВД. Из машины он позвонил своему другу, входящему в состав Комиссии по помилованию, и пригласил его вместе с ним поучаствовать в предстоящем разговоре с Корициным.
Аркадий Данилович принял Георгия в своем рабочем кабинете. Поздоровавшись, Георгий предложил обсудить грядущие изменения в пеницитарной системе, [31] пояснив, что в ближайшее время ожидается большое количество
31
В нашей стране органы юстиции и пенецитарная система формально выведены из под контроля МВД. В описываемой реальности это не так и министр МВД может принимать решения по любым вопросам кроме тех, которые входят в компетенцию судов различных инстанций.
32
В 1937 году, считающемся пиком Сталинских репрессий, в тюрьмах и лагерях, а также под следствием одновременно находилось около миллиона человек. При этом количество людей, проживающих в стране, примерно соответствовало теперешнему населению России, то есть свободы были лишены меньше одного процента взрослых граждан.
Корицин согласился, подчеркнув, что этот вопрос является наиболее важным, но далеко не единственным из тех, которые сегодня требуется обсудить. Он предложил сначала разделить предполагаемых амнистируемых и тех, чьи дела будут в ближайшее время пересмотрены либо прекращены за отсутствием состава преступления, на несколько категорий и по каждой из них принимать отдельное решение.
Георгий был полностью согласен с таким подходом, и обсуждение началось.
– Давайте к первой категории отнесем всех тех, кто сидит за мешок картошки, курицу, "палку" колбасы, в общем, за украденную еду, причем, украденную не для перепродажи, а с целью утоления голода, – предложил Корицин. – До сих пор у нас за мешок картошки сажали, за вагон – давали условный срок, а те, кто воровал эшелонами – были вообще неподсудны.
– С этой категорией действительно все просто, – согласился Георгий. – В ближайшие дни амнистируем всех, а в дальнейшем за подобные "чрезвычайно опасные для общества преступления", будем давать 15 суток общественных работ с компенсацией пострадавшим материального ущерба и, после отработки, помогать людям с трудоустройством.
– Ко второй категории, – продолжил Корицин, – следует отнести "правдорубов", посмевших отстаивать собственное мнение, которое не совпадало с мнением власть имущих. Как правило, их осуждали по сфабрикованным делам, причем, достаточно часто эти дела были шиты настолько белыми нитками, что можно было даже не приглядываться.
– Тут придется разбираться с каждым делом в индивидуальном порядке, – отреагировал Георгий. – Давайте создадим профессиональную команду, которая займется проверкой этих дел. Деятельность этой команды нужно построить по следующему алгоритму. Сначала выезд в места заключения и следственные изоляторы с организацией бесед с осужденными и арестованными для составления первичных списков. Потом неформальная проверка каждого случая и отсев профессиональных "сказочников". Все оставшиеся в списке дела негласно проверяются и, в случае подтверждения информации о фабрикации дела, производится рокировка. Невинно осужденные или арестованные выпускаются на свободу, а все уличенные в умышленной подтасовке фактов – занимают освободившиеся места. Для максимального торжества справедливости предлагаю, сажать их именно на такой срок, который был присужден невинно осужденному.
– В целом идея хорошая, – согласился Корицин, – но как найти столько честных людей для того, чтобы ее оперативно
– Один уже едет сюда, – ответил Георгий. – Это мой друг, работающий в Комиссии по помилованиям. Это немножко другой случай, но принципы работы будут достаточно схожи. Он, к сожалению, имеет не юридическое, а высшее техническое образование, но, во-первых, у него не малый опыт работы с "контингентом", а во-вторых, – я лично могу за него поручиться. У Вас наверняка имеется на примете еще несколько человек. Пригласите их и, объединенными усилиями, мы сможем подобрать руководящий состав искомой команды. А дальше, они уже сами подберут остальных из числа следователей, адвокатов и офицеров собственной безопасности МВД.
Корицин согласился и сделал несколько звонков. С каждым из абонентов он проводил короткий разговор и, в случае его положительного результата, приглашал к определенному времени в свой кабинет.
Через некоторое время разговор был продолжен.
– К третьей категории, также достаточно многочисленной, – вернулся к перечислению Корицин, – относятся жертвы или свидетели преступлений, которые посредством телефонного права или банальной взятки были переквалифицированы в преступников. В данном случае можно реализовать схему, аналогичную нашим действиям по второй категории, но с одним отличием – первичная информация может быть почерпнута, в том числе, и из сообщений средств массовой информации. Я уже сейчас могу назвать несколько десятков таких случаев.
– Согласен, – ответил Георгий, – продолжим дальше.
– К четвертой категории, – закончил перечисление Корицин, – относятся люди, получившие за совершенные ими преступления или проступки неоправданно высокие сроки заключения под стражей. В случае если они не представляют опасности для общества, их можно амнистировать. Вот этим пусть займется Комиссия по помилованию. Это ее работа. Другое дело в том, что состав комиссии ограничен, и количество людей, которые благодаря ее деятельности досрочно выходят на свободу, является мизерным. Состав этой комиссии мы расширим. Есть еще целый ряд частных случаев, но с ними мы разберемся сами. Теперь давайте перейдем к противоположным вопросам, – кого и в какой последовательности будем определять на освободившиеся места?
– В первую очередь тех, на кого в прокуратуре уже есть вполне достаточная информация и фактический материал, но "отмашка" сверху пока не поступила, – ответил Георгий. – Просто дайте разрешение, и дальше процесс пойдет по накатанным рельсам.
– Во вторую очередь, совершивших преступления "мажоров" и представительниц прекрасного пола, которых "отмазали" богатые или обладающие реальной властью родители. Таких случаев только "на слуху" – несколько сотен, а всего, по-видимому, тысячи, если не десятки тысяч. Все эти дела нужно направить на доследование.
– Дальше пойдут налоговые преступления. Цифры и список фигурантов Вам завтра предоставят. Тут сажать всех скопом совсем не обязательно, только самых злостных. Мы не американцы. Для остальных будет вполне достаточно конфискации имущества, либо, при незначительных суммах, – простого, но доходчивого предупреждения.
– Ну и последнее. Взяточники. Причем не рядовые милиционеры, врачи и учителя – там надо исправлять всю систему, а обнаглевшие чиновники, берущие взятки за работу, которую им и так оплачивает государство. А также депутаты всех уровней, активно и не особенно скрываясь, лоббирующие интересы конкретных финансовых структур. Информацию по конкретным фигурантам, суммам, поступившим на их счета и датам этих поступлений, Вы получите, а сопоставить их с конкретными действиями – уже работа Ваших подчиненных.
– И, пожалуйста, – акцентировал внимание министра Георгий, – никаких "политических". Исключения только для явных фашистов. Этих сажать нужно, но не всех, а только организаторов и провокаторов.
– Имеется еще один вопрос, – перехватил инициативу Корицин, – который непосредственно связан с двумя предыдущими. Безопасность судей, работников прокуратуры и свидетелей. Даже кристально честный и принципиальный человек пойдет на подлог или оговор, если будет прямая угроза жизни и здоровью его самого или ближайших родственников.