Последний Шлемель, или Рассказы мальчика, выросшего в Варшаве
Шрифт:
В красивой и мудрой новелле "Нафтали-сказочник и его конь Сус" Зингер создал поэтичный образ странствующего сказителя. Герой рассказа, книгоноша Нафтали, всю жизнь ходил от села к селу, сочинял истории и рассказывал их всем, у кого была охота слушать. Вечный странник, он не обзавелся ни домом, ни семьей, но жизнь его не прошла бесследно: истинный творец, Нафтали сумел соединить в своих сказках прошлое и будущее, и труд его оказался бессмертным. Незамысловатый сюжет перерастает в мудрую притчу, ибо: "Пока будущее не наступило, нам не дано предугадать, что оно принесет. Настоя
щее - лишь миг, а прошлое - длинная история. Те, кто не рассказывает историй и не слушает их, живут лишь настоящим, а этого недостаточно".
Главной темой, питавшей творчество Исаака Башевиса Зингера, была судьба еврейского народа. И ее отражение в мировой судьбе. Кто-то из критиков назвал Зингера писателем, который "на мертвом языке пишет о мертвом мире". Но Зингер не верил, что мир, породивший его, исчез навсегда, - слишком много жизненной энергии, красоты, мудрости и даже чудаковатости было заключено в тех людях, которых он встречал в Варшаве и Билгорае, в крошечных местечках и на больших дорогах. Как писатель он знал: мир, о котором рассказывает литература, остается жить.
"Башевис Зингер личным усилием удерживает от сползания в забвение мир своего детства - мир предвоенной еврейской Варшавы, и мир своей юности веселый мир еврейских артистов, поэтов, художников, и родной и душный мир штетла, отлетевший в вечность вместе с дымом труб крематориев", - писала переводчица Наталья Рубин-штейн1.
Книги Исаака Башевиса Зингера, пожалуй, лучшее свидетельство ушедшей эпохи. Однако писателю было важно не просто сохранить память о прошлом, но показать: под остывшим пеплом тлеет огонь и, значит, возможно возрождение.
"Все остается жить и ничего не теряется во времени", - так заканчивается сказка "Сон Менше", герой которой, мальчик-сирота, попадает в зачарованный замок, где живут его умершие родители, где хранится память о его предках и где в запертых комнатах бережно собраны свидетельства его собственной жизни - старые игрушки, одежда, из которой он вырос, подарки, которые получал по праздникам, а еще - звуки счастливых разговоров, песни и смех, голоса родителей и друзей, странные видения, являвшиеся ему в снах и... даже мыльные пузыри! В удивительном замке, "где ничто не исчезает", мальчику приоткрывается и его будущее, тот путь, который ему предстоит пройти, прежде чем он вернется в сказочный замок, чтобы навсегда воссоединиться с теми, кого любил и память о ком всегда живет в его сердце.
"Литература помогает нам сохранить память о прошлом во всем многообразии его проявлений... Для писателя и читателей все герои остаются жить вечно. В реальной жизни многие из людей, о которых я пишу, давно покинули этот мир, но для меня они по-прежнему живы и я надеюсь, что они позабавят читателей своей мудростью, странными верованиями, а порой и своей глупостью", - пишет Зингер в предисловии к первому сборнику сказок "Коза Злата"2.
Произведения, написанные Зингером для детей, можно разделить на три группы - воспоминания о собственном детстве, пересказы библейских легенд и сказки, основанные на фольклорных мотивах. Фольклор, древние предания - вот корни, питающие национальную культуру, та почва, которая определяет формирование личности человека. Именно сказки дали Зингеру возможность обратиться к самым главным первоисточникам еврейской культуры, воссоздать, пусть лишь на книжных страницах, атмосферу жизни народа - населив ее строгими раввинами и оборотистыми торговцами, мечтателями и чудаками, шлемелями и мудрецами из Хелма.
Сказка привлекала Зингера еще и своей способностью превращать самые невероятные события в логичные и достоверные. "Я всегда стремился показать читателю, что, даже если жизнь представляется нам хаотичной, она не столь бессмысленна, как нам кажется"3. И в самом деле, сказка, развивая традиционные сюжетные линии, в то же время поражает многообразием форм их художественного воплощения. Заданность сказочного сюжета и непредсказуемость его развития с наибольшей полнотой отражают представление Зингера о мироустройстве, где все предопределено, но путь каждого человека от рождения до смерти непредсказуем. "Я верю, что создатель вселенной имел план... Я верю в доброго Бога, а не в злого. Но и добрый Бог может причинить немало бед малым существам, не понимающим его замысла... Мы малы и ничтожны, Бог велик и милосерден"4.
– ---------------------------------------------------------------------
1 Башевис-Зингер И. Гаснущие огни.
– Иерусалим, 1990.
– С. 13.
2 Singer I.B. Zlateh the Goat and Other Stories. N.Y. 1966.
3 Singer, Isaac Bashevis On Literature and Life. Arizona, 1979, p.10.
4 Т а м ж е, с. 12-13.
– ---------------------------------------------------------------------
Писателя манят тайны мира, скрытые и в большом, и в малом. В произведениях Зингера иррациональное, чудесное присутствует постоянно, но лишь в сказках оно обретает новые силы и становится главной пружиной, позволяет верить, что возможно все и счастливый конец закономерен и предопределен вечным порядком мироустройства.
Сказочные чудеса предполагают наличие специальной "волшебной среды" колдунов, гномов, демонов, королей и принцев, заколдованных дворцов, таинственных кладов, - всеми этими "реалиями" щедро пересыпаны сказки Зингера. И порой уже не разберешь, демон или праведник держит волшебный дрейдл , определяющий судьбу героев. И становится жутко и страшно, и радостно оттого, что наперед знаешь: зло будет повержено и изгнано "в тот край, где ни люди не ходят, ни скотина не бродит, где небо из меди, а земля из железа".
Писатель вспоминал, что в детстве истории о демонах и нечистой силе были в семье своеобразным средством воспитания: "Чтобы не пропало мое рвение к вере, старшие рассказывали мне бесконечное множество сказок - про диббуков1, про колдовство и про дома с привидениями, про мертвецов, встающих из могил". Осознание опасного соседства удивительного мира, населенного сверхъестественными существами - бесами, ведьмами, домовыми, - придавало жизни маленького Итчеле особый терпкий привкус, расширяло границы реального мира, и, главное, будило фантазию, тем самым способствуя воспитанию будущего писателя.
Конечно, сказки Исаака Башевиса Зингера - не только для детей: они вобрали в себя золотые крупицы памяти об ушедшей жизни, о мире и людях, навсегда, казалось бы, канувших в прошлое. Если в романах, прославивших Зингера на весь мир, писатель воссоздал историю еврейского народа - от Средних веков до трагических дней Катастрофы, объединив детали быта, смятение страстей и духовные искания в объемное полотно, то в сказках оживают мечта, фантазия и... вера в чудо.
Вера в чудо, напряженное ожидание его - важная черта еврейской ментальности, а сказки, наполненные чудесами и волшебством, как бы подтверждают реальность и оправданность наших надежд.