Последний штурм

Домогацких Михаил Георгиевич

— Знаете, господин начальник, как воюют американцы? У них все: машины, вертолеты, самолеты. А нашим парням приходится лезть в пекло, где машины часто ничего не стоят, — болота, джунгли.

— Вот-вот, так и сын пишет. Самую, говорит, опасную работу делаем мы, вьетнамцы, а американцы только с вертолетов войну ведут.

— Нет, господин начальник, американцам тоже достается. Знаете, сколько они гробов отправляют из Вьетнама! Но я хочу вам дать, господин начальник, один добрый совет: напишите сыну, чтобы в письмах был осторожнее, узнают о его мыслях недобрые люди — погибнет парень ни за что. Сейчас у нас очень строго. Власти

боятся, что молодые ребята могут потерять веру в себя, не захотят умирать понапрасну. Президент Тхиеу требует установить строгое наблюдение за солдатами, а то многие дезертируют или переходят к Вьетконгу.

— Пусть бы президент заставил своих родственников побыть в шкуре таких ребят, как мой сын, — возмущенно произнес начальник станции. — Они-то, наверное, все на тепленьких местечках в Сайгоне устроены или в Америку уехали. Им нечего бояться за свою жизнь, а нашим даже правду говорить опасно. Вот какие тяжкие времена настали, господин Куок. Не знаешь, с какой стороны беды ждать. Спасибо, что так хорошо поговорили. И за совет спасибо. Сейчас я вам билет сделаю, а будете в наших краях, заходите, буду рад с вами встретиться снова.

— Непременно, господин начальник, непременно. Мне тоже было очень приятно поговорить с вами. А сыну обязательно посоветуйте быть осторожнее.

— Да, да, господин Куок. Я и не подозревал, что даже из-за письма человек может пропасть.

Приехав в Куинён поездом до Лечунга, Фам Лань уже добирался на старом, готовом развалиться на части грузовике какой-то торговой компании, доставляющей соль на Центральное плато. Он остановил грузовик за городом и попросил шофера подвезти его.

— Далеко ехать? — спросил шофер.

— До Лечунга.

— Это вам будет стоить кучу денег, — сказал он и назвал сумму.

Она была по карману Фам Ланю, Куок снабдил его деньгами, и он согласился.

Шофер оказался из того племени разговорчивых людей, которые по любому поводу имеют свое мнение и обо всем судят самостоятельно.

— Чего это вас в такую дыру несет? Хм, Лечунг! Вот бы где я не хотел жить. Ни кино, ни приличных девочек. Скука. Вы там живете, что ли?

— Нет, еду навестить родственника.

— Нашли время навещать родственников,— высказал свое неодобрение шофер.— Там недавно Вьетконг устроил праздничный фейерверк, подорвал несколько машин. Слава богу, на мою развалину никто не позарился.

— Что, Вьетконг уже и до Лечунга добрался? — равнодушным голосом спросил Фам Лань.

— А где его нет сейчас? Только и разговоров: Вьетконг, Вьетконг. Вон у нас в Куинёне на американском корабле три мины обнаружили. Что же вы думаете, американцы их установили?

— Ну, а как мог это сделать Вьетконг? Порт охраняется, на корабль кого зря не пускают, везде вооруженные посты.

— Эх, дорогой господин, ты и не знаешь, что это за ребята! Года два назад они в Плейку вывели из строя десятка три американских самолетов и вертолетов. Больше двухсот американских солдат вернулись в Америку в цинковых ящиках. А ведь там тоже была охрана, да еще какая. Вьетконг, он не шутит.

— Я вижу, у вас хорошая информация. Тогда скажите: кто же идет во Вьетконг? Кому охота прятаться по лесам и горам, голодать, попадать под американские бомбы? Ведь за это не платят, выгоды никакой.

— Верно, денег там не заработаешь, но разве мало понимать, что тебя сами американцы боятся. Про наших солдат я и не говорю, они от одного слова

Вьетконг трясутся, как больные лихорадкой. Конечно, для меня это не подходит. Мне что надо: веселая, легкая жизнь. Кручу баранку, получаю денежки. Потом иду в клуб, а там девочки — пальчики оближешь. Вот это по мне. Но мой дружок — вместе когда-то в школе учились, — говорят, стал большим командиром у Вьетконга. За его голову сам президент Тхиеу назначил большую премию. Только попробуй достать эту голову, свою скорее потеряешь. А если обо мне говорить, то встреть я своего дружка, обнял бы как брата.

— А как же деньги президента Тхиеу? — подзадорил Фам Лань.

— Да плевал я на эти деньги и на самого президента! — энергично произнес шофер. — Подсказал бы своему дружку, кто его родителей расстрелял, пусть бы он с ними поговорил на своем языке.

— Смотрю я на вас, — сказал Фам Лань, — и думаю: смелый вы человек. Наверное, вот такие и воюют на стороне Вьетконга?

— Это почему же вы так решили? — насторожился шофер.

— Говорите смело, думаете правильно. Ну то, что ругаете Тхиеу, неудивительно, его все у нас ругают. А вот что о друге своем хорошо отзываетесь — это очень благородно и честно. Вот я и решил, что вы смелый парень. Но если вас заберут в армию, что будете делать? С Вьетконгом воевать — дело непростое. Вон даже американцы, как вы говорите, его боятся.

— В армию я постараюсь не попасть. Почувствую опасность — скроюсь так, что никакая полиция не найдет. Ну, а об американцах у меня свое мнение. Богатые, конечно, деньги на ветер бросают горстями, только у нас им долго не высидеть. Попомните мое слово, унесут они отсюда ноги. Бросят все на вашего президента Тхиеу, пусть он хлебает сам тот суп, который они сварили.

— Ну и бросят, а у него какая армия? Всю технику ему отдадут.

— Отдадут-то ему, а достанется она Вьетконгу, вот попомните мое слово. Как только американцы уйдут, Тхиеу не долго продержится.

— Да они и не собираются уходить никуда, — возразил Фам Лань.

— А куда им деваться? Думаете, дядя Хо зря их притащил в Париж? Вы что, радио не слушаете, газет не читаете? Дядя Хо дай бог, какой человек! Он — не Тхиеу, он по-другому будет говорить с американцами. Он их прижмет и там, и здесь. Попомните мое слово. Мы этих американцев каждый день видим у себя в Куинёне. Для них что главное? Бизнес. Посмотрите, как они ведут себя. Чтоб получить деньги, готовы продать что угодно — машину, обмундирование, даже оружие, если найдется выгодный покупатель. Были бы у меня деньги, я давно бы обзавелся собственной машиной. Хоть самым большим грузовиком. Побывайте в порту, когда приходят их корабли с грузами. Кого только там нет! И чего только, не тащат целыми ящиками. Торговцы обманывают их, как хотят. Я думаю, будь у Вьетконга доллары, он бы легко мог и винтовки, и бронетранспортер, и даже вертолет купить. А вот посмотрите, — шофер затормозил.

Три военных бронетранспортера с пулеметами в бойницах беспорядочно лежали в кювете.

— Бросили, как пустые консервные банки, — сказал шофер. — Давайте посмотрим.

Они вышли из машины.

— Нет, тут другое дело, — сказал он, — тут без Вьетконга не обошлось. На минах подорвались, видите, как разворочены? Молодцы ребята!

— Кто? — спросил Фам Лань, сделав вид, что не понял.

— Кто, кто? Вьетконговцы, конечно. Только почему же они пулеметы не забрали? Как вы думаете?