Последний штурм
Шрифт:
Помимо обслуживающего персонала, помощников и советников, президента сопровождало около сотни корреспондентов газет, телевидения, радио — как американских, так и иностранных. Им предстояло освещать «исторический визит», поскольку ни у кого не было сомнения, что президент изложит программу, которая может поставить историю с головы на ноги. Среди журналистов царило оживление, каждый хотел выведать у собеседника то, чего не знал сам и что пролило бы хоть лучик света, дало бы хоть грамм достоверного материала о том, что думает президент. Остальное можно было бы домыслить. Но разговоры вертелись вокруг
Рональда Зиглера, помощника президента по связи с прессой, вышедшего из салона президентского самолета, журналисты атаковали так, что он взмолился.
— Gentlemen of the Press [3] , — поднял он руки вверх, — сядьте на свои места — и выпьем по стаканчику виски. Это самое лучшее, что мы можем сделать, чтобы скоротать время.
— Рон, — перебили его, — неужели президент не выйдет к нам и не поделится своими мыслями?
— А разве вам недостаточно моего выхода? И я пришел сообщить вам самую главную мысль президента.
3
«Джентльмены прессы» — распространенное обращение к журналистам (англ.).
Блокноты, автоматические ручки, портативные магнитофоны, фотоаппараты и кинокамеры — все было взято на изготовку. Сейчас будут сказаны слова, которые станут заголовками в газетах, новостью номер один для телевизионных компаний, хлесткими ходами радиокомментаторов.
— Ну, не тяни, Рон, выкладывай.
— Итак, господа, — торжественно начал Зиглер, — президент просил меня передать вам, что он имеет твердое намерение — это сообщаю для вас совершенно официально — в течение всего визита не отвечать ни на один вопрос журналистов.
Что тут началось! Даже могучий «боинг», кажется, чуть покачнулся от беспорядочных перемещений журналистов. Их крики заглушали рев моторов. Из салона президента вышел массивный телохранитель, чтобы успокоить корреспондентов, но, увидев, что творится в салоне, так и не произнес ни слова и остался стоять с открытым ртом. Зиглер, подняв руки, с бесстрастным выражением на лице, спокойно наблюдал за бурной вспышкой недовольства. Он хорошо понимал этих ребят, но ничего сделать для них не мог.
— Ты над нами издеваешься, Рон? — прорвался сквозь невообразимый гвалт чей-то голос.
— Ничего подобного, господа, — спокойно произнес он, когда наступила относительная тишина. — У вас будет достаточно пищи, это я вам обещаю. Только, пожалуйста, учтите пожелание президента. Он встретится с вами в конце визита и ответит на все вопросы, даже самые каверзные, а до этого старайтесь обстоятельно и — желательно — без лишних домыслов рассказывать своим читателям и слушателям, о чем будет говорить президент со своими партнерами в азиатских странах. Еще хочу сообщить, что первую посадку наш самолет совершит в Аганье, главном городе на острове Гуам. Надеюсь,
— Ты еще скажи, Рон, что это остров в системе Марианских островов, — пошутил кто-то.
— Не буду, хотя намеревался. Но поскольку школьные знания у вас еще сохранились, урока географии не состоится. А теперь самое время принять по стаканчику виски, господа.
К Гуаму подлетали в полдень. Внизу сверкал голубизной океан, ровный, как хорошо натянутое полотно, стояли, словно на макете, пальмы, живописно виделись сверху рыбацкие поселки, редкие в эту пору дня паруса лодок недалеко от берега.
Самолет приземлился на военно-воздушной базе США. Здесь президента встречали власти острова, представители командования военно-морских сил в этом районе, деловые люди. Прямо к трапу самолета подали машины и автобусы, и длинная колонна их направилась в лучший отель, построенный для туристов. После обеда президент подозвал Зиглера.
— Рон, собери, пожалуйста, журналистов, я хочу сделать важное заявление, — сказал он как бы между прочим.
— Но, господин президент, я сообщил им, что никаких встреч не будет до конца визита. Так вы просили… — удивленно произнес пресс-секретарь.
— Что делать, Рон, если мне пришла мысль сказать кое-что важное? Пусть они будут приятно разочарованы.
Представители прессы встретили президента очень тепло. Он поздоровался со всеми, наиболее известных ему журналистов называл по именам.
— Я уже сказал Рону Зиглеру, — начал он, когда установилась тишина, — что мне пришла мысль поделиться с вами кое-какими соображениями, касающимися нашей политики в Азии. Зачем, думаю, ждать, если можно проверить свои идеи на самых компетентных людях, может, немного даже подискутировать с вами, если в чем-то у вас будет другой взгляд на вещи. Когда-то древние римляне сказали: «Истина — в вине». И хотя про вино тоже забывать не следует, но еще лучше попробовать найти эту коварную штуку — истину — в дружеском споре. Верно я говорю, друзья?
— Конечно, господин президент, — ответил за всех обозреватель журнала «Тайм».
— С чего я хочу начать свое выступление? Прежде всего, с того, нравится или не нравится кому-то, но само географическое положение США делает их тихоокеанской державой, а значит, и глубоко заинтересованной в азиатских делах. Тем более что мы уже десятилетия активно присутствуем в Азии. Сейчас этот район земного шара представляет самую большую угрозу миру во всем мире, и по этой причине Соединенные Штаты должны продолжать играть там значительную роль. Из этого я хочу сделать однозначный вывод: Соединенные Штаты не уйдут из Азии.
В зале стояла такая тишина, что было слышно, как переворачивались страницы блокнотов, стрекотали кинокамеры.
— В любой стране, которую мы посетим, — продолжал Никсон, — азиаты будут говорить, что они не желают, чтобы им диктовали со стороны. Что ж, не будем никому ничего диктовать. Но мы должны избегать и такой политики, когда нам попытаются диктовать. А это может произойти в том случае, если мы сделаем азиатские страны настолько зависящими от нас, что им ничего не будет стоить втянуть нас в конфликты, подобные тому, который мы имеем во Вьетнаме.