Последний сон разума
Шрифт:
Синичкин несколько подумал, не стал входить в квартиру пропавшего без вести, а позвонил в квартиру напротив. Под дверью зашебуршали, и Синичкин громко оповестил, что прибыл участковый и просит дверь открыть для разговора.
Дверь открыла молодая девица, дочь хозяина, и тут же проинформировала, что папки дома нет. А сквозь приоткрытую занавеску Синичкин разглядел мужское плечо и часть небритой щеки.
— Митрохин! — позвал он громко.
Плечо дернулось, щека спряталась.
— Ну выходи, выходи! — прикрикнул участковый. —
Занавеска отдернулась, и из-за нее вышел мрачный Митрохин с физиономией, отливающей синевой.
Били его или дрался еще совсем недавно, — догадался Синичкин, а девушке сказал, что врать нехорошо, что до добра не доведет это!
— А вы не имеете права врываться в чужую квартиру! — с вызовом произнесла Елизавета. — Санкция есть?
— Подкованная девочка, — отреагировал участковый.
— А ну пошла в комнату! — рыкнул Митрохин и оборотил к пришедшему физиономию. — Чем обязан?
— Да вот, уточнить кое-что хочу, — ответил Владимир и сделал паузу.
В это затишье Елизавета, взметнув подбородком к небу, прошествовала в комнату, покачивая бедрами от одной стены до другой.
— Что же вам уточнить требуется?
— Зачем вы пломбу на двери Ильясова срывали?
— Я?!! Да зачем мне это нужно! Это ошибка какая-то!
Синичкин отчетливо видел, как испугался Митрохин, а потому вдогонку дожал его, пахнущего перегаром:
— А пальчики ваши на пломбе!
— Мои?
— Ваши.
— Да, да! Признаюсь! Показалось мне, что Ильясов вернулся как-то ночью, вот я и решил проверить! А пломбу не я срывал!
Митрохин задумался, и было отчетливо видно, как шевелятся его мозги под волосами.
— Как же вы тогда мои пальчики нашли?
Синичкин пристально смотрел на похмельного и вновь чувствовал себя следователем, обладающим неза-урядной интуицией.
— На понт взяли? — догадался наконец Митрохин.
— И что там было в квартире Ильясова? — не счел нужным отвечать участковый
— Да ничего, показалось мне! Таракан один прежирнющий ползал, да и только.
— Ну что ж, — подвел черту под разговором Синичкин. — Будете отвечать перед законом за срыв государственной пломбы! Годик-другой! В лучшем случае
— условно!
— Да за что же! — побелел Митрохин.
Синичкин развел руками.
— Закон такой. А теперь собирайтесь.
— Куда? — совсем потерялся отец Елизаветы.
— Куда-куда! В отделение для начала! Показания снимем, как вы убивали Ильясова!
— Не убивал я! Не убивал! — отчаянно завизжал Митрохин. — Это все Мыкин! Он его топором по ноге, а потом ледорубом голову попортил!
— Так-так-так! — проговорил Синичкин спокойно и сделал вид, что все это ему было давно известно. — Пойдемте-ка в квартиру убиенного и там все тщательно запишем!
Митрохин, сгорбленный, с руками, опущенными, как у гориллы, покорно проследовал за участковым в квартиру татарина, и там они устроились за столом, предварительно очистив его от крошек.
Еще на столе лежал атлас речных рыб, открытый на разделе «Сомы».
— Вот такую мы рыбу хотели поймать, — указал на страницу Митрохин
— Значит, Мыкин убил?
— Ага.
— Так и запишем.
Синичкин достал из кармана чистый лист бумаги и написал на нем: «Протокол допроса».
— С ваших слов получается, что Мыкин ударил ледорубом по голове Илью Ильясова?
— Именно так! — подтвердил Митрохин.
— Так и запишем. Сколько раз?
— Один.
— Уверены?
— Так точно. Но ударил сильно, так что в голове у него хрустнуло!
— А потом взял топор и ногу отрубил?
— Ага.
— Садист, что ли? Чего мертвому ноги рубить?
Митрохин пожал плечами, а Синичкин пытался отыскать несоответствия.
— А кто ухо отрезал Ильясову? — поинтересовался он.
— Ухо?.. — удивился допрашиваемый. — Какое ухо?
Капитан внимательно поглядел в лицо Митрохина и понял, что тот не врет и в действительности ничего об ухе не знает.
— Да поймите вы! — прижал к сердцу руки отец Елизаветы. — Мы рыбу ловили с помощью эхолота. Дикие деньжищи отдали за прибор. Мы же никак не думали, что этот Ильясов ночью, в холод купаться надумает! Мы на него сеть и накинули, думали — рыбина. Да и в темноте так показалось. Не человека убивали — рыбу!
— Бред какой-то! — занервничал Синичкин. — Как вы человека за рыбу?..
— Да он как будто из рыбы в человека превратился!
— А труп куда девали?
— Так на берегу и бросили.
— И куда он делся?
— А шут его знает!.. Может, волной в озеро снесло?..
— Может, — согласился участковый.
Он задумался и вспомнил, что ухо в спичечном коробке ему передал именно Мыкин. Стало быть, действительно, ухо было отчленено раньше и не ими.
Капитан вновь порадовался удачному логическому построению, перестал нервничать, а потому вольготнее откинулся на спинку стула и стал осматривать комнату Ильясова.
Совсем бедно жил человек, сделал он вывод.
Из-под старого растрескавшегося буфета на свет выбрался таракан, каких Синичкин в своей жизни еще не видел. Таракан был величиной с ладонь большой руки, шевелил усами и таращился на капитана.
— Ишь ты! — изумился милиционер. — Чудо природы!
Он не заметил, как Митрохин снял с ноги ботинок, как примерился и запустил в насекомое обувью. Впрочем, с похмелья он здорово промахнулся, метра на два в сторону, а таракан от греха подальше пополз обратно под буфет, переваливаясь на одну сторону, как будто прихрамывал.
— Поехали, — сказал Синичкин.
— Куда? — не понял Митрохин.
— Как куда? В отделение.
— Так я же все рассказал!
— Так ты и рассказал лет на пять! Так что давай зайди домой, возьми необходимое!