Последний танец за мной
Шрифт:
– Сочувствую вам, – сказала я, пытаясь сообразить, встречала ли я информацию об этом покушении в криминальных сводках, которые регулярно просматриваю. Кажется, ничего такого там не было…
– Но Петя остался жив, – всхлипнула Южина. – То есть в тот вечер остался жив. Ну, «Скорая», полиция приехала. Петенька лежал без сознания, а когда пришел в себя… Его убили во второй раз.
– Простите?!
– Кто-то пробрался к нему в палату и задушил подушкой. И все… Петечка умер.
Южина залилась слезами. Пока она рылась в сумке в поисках салфеток, я размышляла
– Скажите, а чем занимался ваш муж?
Любовь промокнула слезы салфеткой и ответила:
– Петина работа тут совершенно ни при чем. Он был преподавателем философии. Он в жизни ничем другим не занимался, только студентов учил. Даже защитил кандидатскую диссертацию – «Влияние перипатетиков…» Простите, дальше не помню.
Да, действительно, непохоже, чтобы причина убийства лежала в профессиональной сфере… Перипатетики, это же надо!
– Это какая-то ошибка! – вдруг строгим голосом сказала Южина. – У Петеньки просто не могло быть врагов! Ладно бы еще у меня… Но Петенька в жизни и мухи нет обидел! Знаете, – Любовь поманила меня пальцем и понизила голос, – теперь я даже думаю, что смерть свекрови была неслучайной! Ее тоже убили, как Петю! И убьют кого-то еще из нас!
Я незаметно, но очень внимательно изучила лицо моей собеседницы. Южина явно верит в то, что говорит. Несмотря на вполне понятные в такой ситуации слезы и некоторую нервозность, баба она стойкая. К фантазиям не склонна, по образованию бухгалтер либо товаровед. Деньги свои заработала самостоятельно, за мужем, как за каменной стеной, никогда не сидела. Привыкла командовать и подчинять своей воле окружающих. В общем, хорошо знакомый мне типаж «матушка-императрица».
Но вот насчет восьмидесятилетней старушки, намеренно сбитой машиной, – это, по-моему, уже перебор…
– Кого я должна охранять?
Южина немедленно оживилась:
– Никита! Никита! Идите скорее сюда!
В комнату вошли двое – беременная женщина лет двадцати, анемичного вида, и пухлый молодой человек в желтой рубашке поло, с точно такими же голубыми глазами, как у Южиной. Вероятно, сын хозяйки.
– Это мой сын Никита и его жена Алена, – деловым тоном проговорила Любовь. – Я хочу, чтобы вы обеспечили их безопасность. Никиту нужно провожать до работы и встречать. Алена почти не выходит из дома – только в женскую консультацию.
Как будто мне поручают школьника младших классов…
Никита бросил на меня затравленный взгляд, но ничего не сказал. Алена вообще стояла как сомнамбула – большая часть сознания невестки где-то витала либо была занята интегральными исчислениями.
Так, понятно. Ребята живут на положении ручных хомячков – делают все, что скажет авторитарная мамочка. И посмей только возразить!
Южина отпустила молодых властным движением руки. Когда за ними закрылась дверь, я поинтересовалась:
– Скажите, а почему вы уверены, что опасность грозит
Южина вытаращила и без того выпуклые глаза:
– Я?! Да пусть только попробуют ко мне сунуться! Я прямо-таки мечтаю об этом!
Ой-ой-ой… подобно большинству моих сограждан, никогда не сталкивавшихся с насилием в реальной жизни, женщина преувеличивает свои возможности. Да, градус ненависти у Южиной, потерявшей в течение двух недель свекровь и мужа, очень высок. Но чем это поможет при встрече с неизвестным киллером?
– Любовь… простите, как вас по отчеству?
– Просто Люба! – махнула рукой Южина.
– Люба, если все так серьезно, как вы говорите, охрана нужна и вам тоже. Хотите, я позвоню в отличное охранное агентство?
– Ничего мне не надо, – мрачно сказала Люба. – Я сама могу за себя постоять. А вот Никитка – добрый мальчик. Мухи не обидит. Случись с ним что, я не переживу.
О беременной невестке хозяйка даже не упомянула.
– Хорошо. Уточняю: моя задача – охрана вашего сына и невестки. Все верно? Начинать с сегодняшнего дня? Срок – две недели?
Южина кивнула:
– Да, правильно. Если до этого времени убийцу Петеньки не найдут, то мы продлим контракт. Плачу я хорошо, так что не волнуйтесь. – Южина кинула на меня слегка насмешливый взгляд. Ладно, признаю – заслужила…
В Петра Южина стреляли. Это вам не бытовая драка на фоне совместного распития алкоголя, значит, дело ведет кто-то из городских… Хорошо, узнаю.
Я встала и сообщила:
– Я готова приступить к работе.
Южина кивнула:
– Наконец-то я смогу не волноваться за детей. А мне надо съездить на работу. Я там два дня не была – с самых похорон. А народ сейчас такой… сами знаете – только отвернись… Совершенно не умеют работать. И вдобавок не хотят. Постоянно приходится понукать!
Люба еще минут пять распиналась на тему «совсем распустилось население», но я ее уже не слушала. У всякого своя правда – и у работодателя (в отличие от трудолюбивых китайцев наши сограждане норовят работать поменьше за те же деньги), и у наемных работников (да, народ совсем не желает вкалывать на чужого дядю за копейки)… Но я сама себе и начальник, и подчиненный, и секретарша, и отдел кадров. Так что меня ничуть не трогают жалобы бизнес-вумен…
Наконец Южина выдохлась, попрощалась и уехала на работу. А я деликатно постучала в комнату молодых.
– Войдите! – ответили мне. Я толкнула дверь. Молодые сидели на диване, плечом к плечу, как попугайчики-неразлучники. Никита и Алена смотрели на меня одинаково испуганными круглыми глазами. Вообще я обратила внимание, что они очень похожи друг на дружку – словно не муж и жена, а брат и сестра. Такое сходство часто возникает между супругами, прожившими в браке лет тридцать-сорок. Но эти женаты не больше двух лет, разве что Никита взял в жены несовершеннолетнюю…
– Привет! – сказала я и поймала себя на мысли, что обращаюсь с супругами, как с дошкольниками. – Какие планы на сегодня?