Последний танец за мной
Шрифт:
Из окна кухни до меня доносились голоса Любы и Никиты. Мать и сын попросту орали друг на друга, никого не стесняясь.
– Почему ты мне ничего не рассказал?!
– А че такого-то?! – отбивался Никита.
– Ты же знаешь, как я за тебя волнуюсь!
– Да ничего не случилось ведь! Ну замочили одного козла, я-то тут при чем?
– Почему ты мне не позвонил?!
И так далее, по кругу. Похоже на диалог глухого с умственно отсталым. Неполиткорректно, зато точно. Мать и сын не просто не слышат друг друга – они существуют в параллельных мирах, в непересекающихся реальностях… Глядя на пыльные верхушки тополей, вымахавших аж до восьмого этажа, я слушала длинные гудки в трубке. В двух
– Диктуйте адрес. К утру все закончим. Оплата по факту. Не понравится – высчитаем неустойку.
– Здорово! – искренне восхитилась я. Надо же, все для удобства клиента!
– Но у нас такого не бывает, – с ноткой гордости в голосе заявил мой собеседник. Мы распрощались, и я наконец-то вздохнула с облегчением. Уф, спасибо «Пандоре»! Если бы не они, что бы я стала делать со своим обещанием бедной даме?!
Но до чего же удивительное название, а? Насколько я помню древнегреческие мифы, Пандора – это именно та баба, что из любопытства открыла ларец, в котором мирно покоились всяческие несчастья и напасти. После чего они выбрались на волю и теперь терзают род человеческий… Неудачное название для агентства, которое помогает людям. Но в провинции это дело обычное. Я сама пару раз посетила парикмахерский салон «Лилит». Банно-гостиничный комплекс под названием «Персефона» тоже заставил меня хрюкать от смеха. Владелец его – бывший вор в законе, погоняло Серебряк, даже не догадывается о том, что его заведение с девочками названо в честь супруги Аида, властелина загробного царства. А что, название красивое! Наводит на мысли о персиках…
Вернувшись на кухню, я обнаружила, что отбивные подгорели, зато ссора угасла. Вдоволь наоравшись друг на друга, мать и сын мирно ужинали. Я присела за стол, а вскоре к нам присоединилась и Алена.
– Жень, я слышала, ты в «Пандору» звонила? – вдруг спросила Люба, жуя салат. – Хорошее агентство! Я всегда их нанимала!
– Ага! Донанималась! – фыркнул Никита. – Не забыла еще, как эта дура из окошка спланировала?
– Сынок, ну что ты говоришь! – с мягкой укоризной произнесла Южина. – Это был просто несчастный случай! Сима сама виновата – зачем было так высовываться!
– Погодите, – сказала я. – О чем вообще речь?
Никита принялся рассказывать:
– Мама несколько лет подряд нанимала одну тетку из этого агентства. Окошки мыть она к нам ходила. Ну, недели три назад она и выпала. Сразу насмерть! Кровища!
На лице Никиты появилось мечтательное выражение. Вот так маньяки и получаются…
– Да ну тебя, Никит! – отмахнулась Южина. – Зачем за столом такое рассказываешь, весь аппетит пропал…
– И ничего не насмерть! – вдруг подняла глаза от тарелки Алена. – Она еще успела перед смертью что-то сказать. Долго так говорила, а мы все стояли вокруг и слушали. Что-то про убийство… или про камеру какую-то… В общем, я не расслышала.
Алена мечтательно возвела глаза к потолку, вспоминая интересное происшествие.
– Кто это – мы? – поинтересовалась я.
– В смысле?! – вскинула бровки Алена.
– Вы сказали: «Мы все стояли вокруг и слушали». Правильно?
– Ну… Мы с Никитой… Любовь Витальевна, Петр Петрович и Марья Семеновна…
– Кто такая Марья Семеновна? – не поняла я.
– Моя бабка, которую машина сбила, – жуя, пояснил Никита.
– Да, и еще какие-то люди сбежались. Я никого из них не знаю. Только медсестра из поликлиники, Верочка.
Так, приехали.
Из перечисленных Аленой граждан двое уже мертвы, а на третью было совершено покушение.
– Скажи, Никита, а этот Подниекс – он тоже там был? – осторожно спросила я. Если был, то пазл можно считать собранным.
– Не-е! – протянул Никита. – Его точно не было.
Ладно, разберемся…
– Люба, а эта погибшая женщина – она давно у вас работала? Как ее звали?
– Сима-то? – Люба почесала голову ручкой вилки. – Фамилии ее я не помню… Смешная такая фамилия… А, Ёжикова! Лет пять она ко мне ходила. Каждую весну и осень, и два раза за лето. Ничего не скажу – мыла она хорошо, чисто. Но любопытная была – страсть! Вечно нос совала куда не просят. Оставишь квитанцию на видном месте или еще какую бумажку, глядь – она уже изучает. Я ей: «Серафима, совести у тебя нету!», а она мне: «Ой, Любовь Витальна, грешница я! Сама знаю!» И хохочет.
Южина пригорюнилась, вспоминая погибшую Симу.
– Вспомните, пожалуйста, что Серафима сказала перед смертью, – попросила я.
Южины дружно наморщили лбы.
– Вроде бы… Вроде бы она сказала: «Меня убили!» – протянула Люба.
– Ну, это ты слышала, а мы с Аленой потом уже подошли, – сказал Никита.
– Она ясно сказала: «Мельникову довели! Ищите камеру номер четыре!» – припомнила Алена. – А что все это значит?!
– Пока не знаю, – сказала я. Мозги начинали потихоньку закипать.
– Ладно, всем спать! – скомандовала Люба, тяжело поднимаясь из-за стола. – Завтра рано вставать.
Молодые поспешно встали.
– Ты, Жень, оставайся пока! – кивнула мне Южина. – Надо все же разобраться, что у нас творится…
Час и вправду был поздний. Время приближалось к одиннадцати. Мне предстоял один важный звонок, но придется отложить его до утра…
Утром я, как обычно, проводила Никиту до банка. Честно сказать, я удвоила бдительность и всю дорогу ожидала какого-нибудь происшествия. Выпрыгнет из-за угла отморозок с ножом… Или вылетит на полной скорости машина с заляпанными грязью номерами… Но все обошлось.
Вернувшись в квартиру (Люба уже усвистела в свои магазины), я обнялась с телефоном и принялась названивать майору Мироновой.
– Охотникова, от тебя нету спасения! Ты хуже майских комаров, честное слово! – в сердцах высказала мне Галина.
– Я лучше! – возразила я. – Комары не могут тебе помочь раскрыть дело Петра Южина, а я могу!
– Правда?! – не поверила капитанская дочка.
– Ага! Честное скаутское. Слушай сюда. Три недели назад из окна квартиры Петра Южина выпала сотрудница агентства под названием «Пандора». Звать Серафима, фамилия Ёжикова. Ну, тут сбежался народ, как у нас обычно бывает… Перед смертью эта Сима рассказала что-то такое, чего сердобольным прохожим знать не полагалось. И кто-то – пока я понятия не имею, кто бы это мог быть – оказался крайне этим недоволен. И принялся по одному убирать свидетелей происшествия. В списке уже Марья Семеновна и Петр Южины. А кто будет следующим, не знаю. Ну что, интересная история?
– Красиво излагаешь, Охотникова, – хмыкнула Галя. – Тебе бы романы писать! Только вот понимаешь, какая штука… Дело Южина закрыто.
– Как закрыто?! – Я аж подскочила на стуле.
– Да так. Дело забрали у меня наверх еще вчера. Пришли результаты патанатомии окончательные и заключение. Оказывается, помер твой Южин от эмболии, никто его не убивал. Вот так вот…
– Как закрыли? – Я все не могла успокоиться.
– Ты что, Жень, тупая совсем? – рассердилась Миронова. – Не знаешь, как это бывает? Я человек подневольный, не то что ты… Так что твоя красивая история не для меня. Если чем могу помочь, обращайся, Жень. Я добра не забываю. А про Южина больше мне не напоминай, ладно? Он и так у меня в печенках сидит… – Галина вздохнула и сказала: – Ну, до связи?