Последний тоннель
Шрифт:
Когда он замолчал, чтобы собраться с мыслями для заключительного предложения, с тележки раздался недовольный голос красавца:
– Ну что, теперь едем?
Веник замер, весь задрожав от ненависти.
"- Все!
– подумал он.
– Пора с этим решать!".
Он развернулся и направился к тележке, сунув руку в карман и сжав там рукоятку пистолета, который он добыл на "Красногвардейской".
– Давай, Серега, - сказал Серафим.
– Залезай.
– А он чего, тут с нами поедет?
– с недовольным голосом
Веник подошел вплотную к тележке.
– Послушай, Павлуха, - обратился он к красавцу.
Тот ухмыльнулся, продемонстрировав ровные ряды зубов во рту.
– Положим, - сказал он, - для кого-то я и Павлуха, а для тебя я Павел Николаевич.
Веник кивнул.
– Хорошо, Павел Николаевич! Дело в том, Павел Николаевич, что сдается мне, вам пешком придется пойти.
– Это почему же?
– ухмыльнулся тот.
Одна из девок хихикнула.
– Да потому что я так хочу, - улыбнулся искусственной улыбкой Веник, глядя в глаза красавцу.
– Пойдешь пешком!
– А если не пойду?
– продолжал скалить зубы тот.
– Тогда что?
Веник остолбенел от такой наглости. Тут же он вспомнил поведение Дубровского на "Севастопольской".
– Ничего, - сказал парень.
– Ровным счетом, ничего.
Не торопясь, он достал пистолет, навел его на Павлуху и выстрелил прямо в рот красавцу.
Брызги крови, ошметки мозгов и осколки от зубов разлетелись в стороны, оседая на окружающих. Хороший красный шлепок попал Серафиму в лицо, однако бывший ангел ничего не сказал и никак не выразил своего недовольства, начав вытирать пальцами кровь с лица.
В следующие несколько минут, при помощи местных доходяг, тело красавца выгрузили на платформу и какой-то угодливый местный шпендик вытер тряпкой кровь с тележки.
– И еще, - сказал Веник Серафиму, усаживаясь на тележку.
– Митяй и бабы пускай пешком идут.
Товарища мертвого Павлухи словно ветром сдуло с тележки.
– Ну-ну, Серега, - бывший ангел положил руку на плечо товарищу.
– Пусть бабы едут. Прошу тебя.
– Хорошо, - кивнул Веник и посмотрел на усатого.
– Садись сюда, дядя Василий. Поедем.
Усатый забрался на тележку.
– Едем!
– велел Серафим.
Закованные мужики только этого и ждали. Они сразу же начали толкать тележку, которая покатилась по рельсам туда, откуда недавно приехала. Обитатели станции безмолвно смотрели им вслед. Почему-то на душе стало погано. Веник заметил, что несколько местных обитателей станции увязались за ними следом, видимо, поддавшись на пропаганду парня. Это немного утешало.
Тележка въехала в тоннель. Света ламп над тележкой оказалось достаточно, что хорошо осветить окрестности и видеть каждую трещину на стенах тоннеля. Однако Венику было не до этого. Пригорюнившись, он молчал.
Видимо, усатый подумал, что Веник переживает из-за убийства красавца, поэтому сказал:
–
– Этот твой Павлуха сам виноват, - заметил тому Серафим.
– Ты ведь его знаешь?
– показал он на Веника.
– Видишь ведь, какой это человек.
– Знамо дело, - пробормотал усатый.
– Ну вот. А Павлуха ваш не проявил уважения и получил.
– Так он же не знал.
Серафим ухмыльнулся.
– Незнание законов не освобождает от ответственности! Слышал такое выражение?
– Слыхал, - кивнул усатый, угрюмо задумавшись о чем-то.
Бывший ангел подобрался ближе к товарищу и обнял его за плечи.
– Конечно, - сказал он.
– Может, и не надо было его убивать. Прострелил бы коленки и хватит с него. Но не об этом речь. Сейчас-то все нормально, так ведь?
– Ну...
– протянул Веник.
– Конечно! Едем куда надо, вокруг нормальные люди. Только ты в напряге и этот плохо! Я с тобой об этом и хочу поговорить. Нельзя так, Серега!
– Как, так?
– Игнорировать потребности организма! Я тебе про это еще на "Китай-городе" говорил. Человеку нужна баба! Я ведь тоже такой был. Тоже срывал злость, а зачем? Виноваты они, что у меня давно бабы не было? Нет! Я сам виноват!
Веник только отмахнулся.
– А и правда, - подала голос черноволосая подруга Серафима.
– У него, поди, и девки ни разу не было. Надо ему было со Светкой идти. Да она и сейчас, прямо здесь, сможет. Да, Свет?
Вторая девка откликнулась:
– Да ну тебя!
Обе они рассмеялись, чем только разозлили парня.
Веник посмотрел на Серафима:
– Скажи ей, чтобы молчала.
– А ты мне рот не затыкай!
– бойко откликнулась черноволосая.
– Помолчи, - бросил ей Серафим.
– А чего он...
Бывший ангел убрал руку с плеча Веника, повернулся и несколько раз сильно и без злобы ударил девушку. Та, вскрикнув от боли, упала на бок и тихо заплакала.
– Вот что я хочу сказать, - как ни в чем ни бывало вернулся Серафим к товарищу.
– Запомни, Серега, три простые вещи. Первое: бабы нужны! Без них никак. Второе: бабу надо бить! Иначе, она тебя на шею залезет. А третье: баб нельзя воспринимать всерьез! А то есть такие чудики, которые ради них готовы на карачках ползать...
– Знаешь, Серафим, - перебил товарища Веник.
– Мне последнее время мысли разные в голову лезут и покоя не дают!
– Какие мысли?
– Да разные! Вот все, что тут творится. Этот беспредел вокруг. Все эти люди, Павлухи, Адмиралы и бабы твои. Это ведь скотство сплошное. Они все ведь когда-то были маленькими и добрыми. А теперь что? Скоты самые натуральные. Сами они, что ли, стали такими? Нет! Их специально оскотинили. И сделали это те уроды, которые наверху. Всякие там профессора Мелюзгевичи и прочая сволочь. Разве не так?