Последний трюк
Шрифт:
Для женщины, которая меня обманула, отравила и притащила сюда, она казалась чрезвычайно озабоченной моим благополучием.
– Клянусь предками, – выругался Ке-хеопс, раздражённо наморщив лоб и окинув взглядом Шептунов, сидевших за столом. – Будьте любезны отменить ваш так называемый «смертный приговор», чтобы мы могли заняться более неотложными делами.
Он поднял палец.
– Да, и прежде чем кто-либо из вас будет угрожать мне такой же чепухой, подумайте о том, что все принцы клана джен-теп знают о моей миссии здесь. Если я пострадаю от неких таинственных
Он снова сел.
– Учитывая, что вышеупомянутая империя в настоящее время висит на волоске, это доставит значительные неприятности тем, кто отвечает за её существование, вы согласны?
– Чёрт, окуните меня в мёд и осыпьте красными муравьями! – прорычала Эмельда, опережая пыхтение и сопение остальных.
– Так точно, – сказал я. – Он и на меня так действует.
– Не начинай, аргоси. Я должна убить тебя здесь и сейчас просто из принципа.
Несмотря на то, что устроенная отцом демонстрация силы всех отвлекла, я ждал, когда же Эмельда сделает свой ход. Но, когда она его сделала, всё произошло слишком быстро и я не успел среагировать. Неожиданный укол ногтя, вонзившегося в кожу тыльной стороны моей ладони, – и пальцы мои обмякли, как мокрая лапша. Я выронил карту, и Эмельда ловко её поймала.
– Пожалуй, оставлю себе на память, – сказала она, засовывая карту в карман пальто.
Я несколько раз потёр руку, пытаясь оживить пальцы.
– Отравление людей – ваш семейный бизнес или что?
– Скорее хобби. Наш бизнес – устранять угрозы трону.
Ториан снова встала на мою сторону.
– И я уже говорила, что меткий маг не…
– Хватит, дорогая, – перебила Эмельда и кивнула моему отцу. – Свидетель прав, у нас есть более насущные проблемы, чем один крайне раздражающий шулер-аргоси. Я предлагаю перенести вынесение смертного приговора Ке-хелиосу…
– Келлену, – поправил я.
– Да всё равно. Совет Шептунов откажется от права тебя казнить.
– На срок не менее одного года, – добавила Ториан.
Она повернулась ко мне.
– Даже если они отменят приговор, один из них может просто потребовать проголосовать заново в любой момент, удобный для их порочных маленьких сердец.
Эмельда бросила на дочь испепеляющий взгляд.
– Будь твой отец здесь…
– Тебе понадобится лопата, если захочешь узнать его мнение, мама.
Бойкий ответ неприятно зацепил Эмельду, это было видно по её глазам. Но она быстро скрыла свои чувства.
– Прекрасно. Настоящим мы откладываем приговор Келлену из дома Ке на срок не менее одного года.
Остальные слегка поворчали и посетовали, но вскоре жалобы и ворчание рассеялись, как дым на ветру. Шептуны, по-видимому, так же быстро миловали, как и приговаривали.
Что не имело никакого смысла…
– Хорошо, – сказал отец, положив руки на стол, как будто это было его личное святилище, а все остальные явились сюда по его приглашению. – Обратимся теперь к…
– Погоди-ка минутку, – сказал я.
Отец приподнял бровь. Ториан покачала головой, предупреждая, чтобы я не давил на Шептунов. Наверное, она была права. Нет смысла тыкать в морду медведя сразу после того, как он пообещал тебя не есть.
– Вы жалкая, несчастная кучка лжецов, – выкрикнул я. – Вы почти поймали меня.
Поднялись яростные голоса. По столу застучали кулаки. Возобновились призывы к моей немедленной казни. Только Эмельда – стервятница – смотрела на меня, как на клоуна.
– Что ты задумал, аргоси?
Второе правило арта превис – восприятия. Каждый обман – это театр. Спектакль с актёрами, декорациями и реквизитом. Читайте между строк, и вы раскроете, какие у кого намерения. Я улучил минуту, чтобы размотать клубок всех поступков, которые привели меня сюда: арест, предательство Ториан, загадочный «суд» Шептунов, отец, вмешавшийся, чтобы меня спасти…
– Он прошёл испытание? – спросил я, показав на отца.
– Испытание? – вопросил Ке-хеопс.
Обычно он прочно держит себя в руках, но в нём поднималась такая ярость, что я как будто смотрел на сухой куст, готовый заняться пламенем. Его взгляд можно было назвать испепеляющим, даже если забыть о том, что он знает по меньшей мере две дюжины заклинаний, способных превратить тело в пепел самым болезненным образом. Он перевёл взгляд с меня на Эмельду.
– О чём он говорит?
Вместо того, чтобы ответить, Эмельда с хихиканьем повернулась ко мне.
– Что ж, продолжай, мальчик. Если ты такой умный, почему бы тебе самому не ответить на свой вопрос: прошёл ли твой отец наше маленькое испытание?
– Не совсем, – ответил я. – Но он развеял некоторые ваши подозрения.
– Не говори обо мне так, будто меня здесь нет! – прорычал Ке-хеопс. На мгновение он стал похож на Рейчиса. – Я не школьник, чтобы мне устраивали испытания…
– Они хотели проверить твою реакцию, – перебил я.
Перебивать отца всегда было плохой идеей, но меня несло. Я поднял руку, подтягивая рукав, чтобы показать контрсигилы на своих татуировках джен-теп.
– Шептуны знают о наших… непростых отношениях. Им нужно было понять, не является ли твоё присутствие здесь предлогом.
– Предлогом для чего?
Я пожал плечами.
– Либо для того, чтобы подобраться ко мне достаточно близко, чтобы в конце концов убить. Либо… может, наша вражда на самом деле – длинная афера, рассчитанная на то, чтобы пристроить меня при дароменском дворе, где я смог бы шпионить для тебя за королевой.
Я не упомянул, что моя семья на самом деле пыталась использовать меня именно таким образом.
Челюсти моего отца словно из железа. Когда видишь, как они сжимаются, это всегда выглядит слегка устрашающе. Он уставился на Эмельду.
– Что же, скажите на милость, вы решили?
И снова она жестом велела мне говорить.
– Если бы ты явился сюда, чтобы меня убить, отец, ты просто откинулся бы на спинку кресла и позволил Шептунам сделать это за тебя. Если бы мы всё время работали вместе, ты бы вмешался быстрее и нашёл какую-нибудь причину, чтобы они не причинили мне вреда.