Последний удар сердца
Шрифт:
— А дядя Юра с нами поедет? — спросил мальчик.
— Он приедет позже, — стараясь не показывать своих волнений, сказала Юля.
Да, конечно, она переживала за своего жениха. Тем более что оставить его пришлось при таких необычных обстоятельствах. Она все думала, как он там, справился ли с опасностью. Почему-то была уверена, что с ним ничего плохого не случилось. «Ну, а что с ним может случиться? — думала девушка. — Этих негодяев он не интересует. Если Илья жив, то через Юру на него никак не надавишь». Подзаряжать телефон она не стала, полагая, что это пока преждевременно. «Может, Юра и пытался уже мне дозвониться. Но что тут поделаешь!
До приезда автобуса на Чернигов оставалось около десяти минут. Юля и Данька покинули буфет, миновали зал ожидания, вышли к автоплатформам. Ожидающих было не так уж и мало. Прудникова ненавязчиво осмотрела каждого из них, пытаясь понять, нет ли среди них кого-то подозрительного. Пока она это делала, к платформе подъехал микроавтобус с тонированными стеклами. Не успели люди возмутиться, что им подали маленький автобус вместо обещанного большого, из него резво высыпали крепко сложенные парни в штатском. Без каких-либо предисловий или объяснений они схватили Юлю с Данькой и запихнули внутрь микроавтобуса. Пассажиры, стоявшие на платформе, поняли, что происходит, и начали возмущенно кричать:
— Куда вы их тащите?! Мы сейчас милицию вызовем!
— Успокойтесь. Мы из спецслужбы. Проводим официальную операцию по задержанию, — ответил один из парней и даже тыкнул крикливому пассажиру в лицо какой-то «корочкой». Сделал он это так быстро, что ни название спецслужбы, ни фамилию владельца документа прочесть было невозможно. Люди ошарашенно стояли на своих местах и переглядывались, не в силах понять, что могли натворить эта девушка и мальчуган. Микроавтобус тем временем стремительно сорвался с места и уехал с автовокзала.
Везли Юлю и Даника довольно долго. Никто ничего не объяснял и не спрашивал. Лишь случайно, по обрывкам фраз девушке поняла, что их везут в московском направлении. Дорога неблизкая. Успели и поспать, и многое обдумать. Мальчик продолжал удивлять своей стойкостью и бесстрашием. Он не хныкал, смотрел на чужаков так, словно старался их запомнить. И уж насколько прожженными волками были эти чужаки, но даже среди них находились те, кто не выдерживал взгляда юного пленника. Пару раз даже хотели что-то сказать. Но вовремя спохватывались, вспоминая приказ, запрещавший говорить с плененными. Юля, не знавшая ни о каком приказе, просто волновалась за племянника и старалась его одернуть. А он все равно смотрел и смотрел, в душе насмехаясь над ними. Причину этой насмешки тетя не понимала. Хотела спросить об этом по прибытии.
Прибыли они к ночи. Местом назначения был какой-то дом. Разглядеть его особо не дали — завязали на глаза повязки. Опять же молча провели куда-то, где пахло сырым бетоном. «Подвал. Ну кто бы сомневался», — подумала Прудникова, едва с глаз была снята повязка. Им указали на старую тахту, стоявшую в самом дальнем углу. Все вещи, кроме одежды, у них забрали. Среди всего прочего изъяли Юлькин мобильник и айфон Даньки. После этого их оставили в подвале одних, включив приглушенное освещение.
Все изъятое отнесли наверх. Там, в просторной комнате, «заседали» Голубинский и Сахно. Там же находились и несколько спецов по мобильным телефонам и прочим средствам связи. Вскрыть мобильник Прудниковой им труда не составило. Голубь лично взял аппарат и стал пролистывать адресную книгу. Перед глазами мельтешили разные имена, фамилии, прозвища. Что-то на русском, что-то на чешском. Определить навскидку, не спрятан ли среди этого многообразия контактов под каким-нибудь «ником» Илья Прудников, было невозможно. За биатлонистом с момента его выхода из тюрьмы старались следить. Но что он делает, уследить невозможно. Вдруг он купил себе симку? Думать об этом даже не хотелось.
— Голубь, отдай ты «трубу» парням, — вмешался Сохатый. — Они со своей техникой быстро прочитают все номера и пробьют их по базе данных. Через пять-десять минут перед нами будет распечатка с большинством фамилий тех, на кого зарегистрированы телефонные номера из адресной книги ее мобильника. Сечешь?
— Хорошо, — с некой неохотой промолвил генерал, передал телефон одному из спецов и сразу поинтересовался: — А что там с айфоном этого мальчишки?
— Открыли. Ничего нет. Пустой. Ни одного контакта. Ни одного звонка. Сим-карта чиста, как простыня девственницы, — отчитался один из техников.
— Я вижу, ты специалист по простыням девственниц, — язвительно заметил Голубинский. — Пробей-ка живо всю инфу по этой симке. Когда и где куплена, ну, тому подобное.
Тем временем уже работал принтер, распечатывая результаты по адресной книге с мобильника Юли. Сохатый взял первый лист, пробежался глазами и передал компаньону. Тот стал изучать список более тщательно. И так было со всеми остальными распечатками. Море информации, но ничего полезного для себя они не нашли.
— Тут даже старого его номера нет, — посетовал Мотя. — Либо эта бабенка неплохо шифруется, либо действительно ничего не знает и не имеет на него выхода.
— Наступит время, и мы все узнаем, — самоуверенно заявил генерал.
— Но хотелось бы, чтоб время работало на нас, а не на него, — не то выразил надежду, не то, наоборот, намекнул на некие свои опасения компаньон. Впрочем, Голубь не обратил на это никакого внимания. Он еще раз прошелся по списку и отдал его спецам. Как раз подоспела информация по сим-карте айфона. Техник назвал дату ее активизации и адрес салона связи, где это было сделано. Услышав это, компаньоны переглянулись, а Антон Никодимович озвучил то, что пришло им в головы одновременно:
— Это было в те самые дни, когда он тренировался в центре подготовки биатлонистов. Правда, салон находится чуть в стороне. Но это мало что меняет. По дороге мог и заехать.
— Да-да, — задумчиво промолвил Мотя и спросил у техника: — Есть еще что-нибудь по этой симке?
— Есть. На ней лежат три тысячи рублей, — сообщил тот.
Компаньоны быстро сориентировались, поняв, что больше всего их должен интересовать именно этот айфон и все, что с ним связано…
Юля и Данька томились тем временем в подвале. Девушка сидела на тахте, а мальчик лежал, положив голову ей на коленки. Прудникова все гадала, где произошел прокол и как их сумели обнаружить. Грешила на телефоны. Жалела, что не выбросила их сразу же на станции. Впрочем, она не была до конца уверена в своей правоте.
— Знаешь, что я хочу тебе сказать? — внезапно прервал тишину парнишка.
— И что же? — спросила она, возвращаясь из своих размышлений.
— Я видел папу. Он обязательно придет за нами и спасет, — прошептал малыш.
— Да, конечно. Придет и спасет, — тетя сделала вид, что согласилась. В действительности она восприняла слова племянника как попытку утешить себя и ее. Поэтому не стала расспрашивать никаких подробностей, будто все так и должно быть.