Последний в черном списке
Шрифт:
Мужчины расположились в небольшой комнате. Перегудов попросил напарников сесть к письменному столу, а сам подошел к окну и прислонился к подоконнику.
— Что вы мне можете рассказать о ваших коллегах? — начал сыщик.
— Ну, нормальные ребята были. Ничего особенного, — неожиданно проявил инициативу показавшийся Перегудову при первой встрече неприветливым усатый мужчина. — Как и все. Работу свою знали. Стаж у них приличный был… Жалко парней… Честное слово.
— Нормальные-то они нормальные, только Лерайский вообще не просыхал, — прервал напарника другой
— Да ты сам-то, Саша! — поддел его усатый.
— Э-э! Ты смотри! Петр Геннадич! — не на шутку рассердился мужчина. Слегка выпустив пар, он немного смягчился. — И потом что я-то! Я-то хоть после дежурства себе позволяю, а он прямо у пульта. И когда это он умудрялся, понятия не имею… Я тут, на авиа, уже больше тридцати лет работаю! И пока… — мужчина символически трижды стукнул по столешнице, — пока, слава богу, со всеми нештатными ситуациями справлялся…
— Ну ладно тебе, Саша! Ты думаешь, Владик или Кулек не справились бы? Чушь! Лерайский, будь он хоть в стельку пьяный, справился бы! Уж я-то его знаю. Подставили их! — усатый тоже стукнул по столу ладонью.
Разговор приобретал именно тот поворот, который был крайне желателен для Перегудова. Он стоял молча и внимательно слушал, как напарники делятся наболевшим.
— А вот он правду говорит, — неожиданно сказал Саша. — Вы послушайте, послушайте, товарищ следователь. Вот мое мнение такое. Парней сначала уволили, а потом просто убрали, чтобы правду они никому не сказали. Кому нужны скандалы такие?! За такое если посадят — это самое лучшее, а то и чего пострашнее может грозить… А у нас все начальники только и делают, что себе в карман деньги кладут! От мала до велика. До самого верху. Там, совсем наверху, побольше кладут. Здесь — поменьше. Вот и разбери, кто прав, а кто виноват. Конечно, они своих не выдадут. Уволили ребят, затем избавились от них… И все — концы в воду.
— А как вы считаете, по какой причине могла произойти эта авария? Вы думаете, что то, что произошло, напрямую не связано с действиями Лерайского или Кулемина? — уточнил Перегудов.
— Да разве тут разберешь без пол-литра! Кулемин и Лерайский — оба были довольно опытные специалисты. Не могу сказать, что они не знали, что делать за пультом, — начал было Саша.
— Понятно по какой, — тут же заключил Петр. — Скорее всего, виновата та диспетчерская база или второй самолет. Только ведь правду все равно не скажут, как всегда.
— Хорошо. Ну, насчет Лерайского я понял. А что вы можете сказать насчет Кулемина? — поинтересовался следователь.
— Кулемин… Вот Кулемина я почти не знал. С Лерайским мы хоть пару раз в баре посидели после дежурства… Зинка, буфетчица наша, та, как я заметил, вообще Владика знала хорошо. Вы с ней поговорите, — посоветовал общительный диспетчер.
В это время дверь кабинета резко распахнулась, и перед собеседниками предстал респектабельный мужчина в строгом, черном в полоску деловом костюме. Оба диспетчера вскочили со своих мест и тревожно переглянулись.
— Это вы — представитель прокуратуры?
— С кем имею честь? — спокойно поинтересовался сыщик.
— Мы с вами сегодня говорили по телефону. Я, как и договаривались, ждал вас в два…
— А я пришел пораньше. Следствие иногда вносит свои коррективы в наши планы. А вы, стало быть, Николай Карпович?
— Давайте пройдем ко мне в кабинет, — предложил, не отвечая на вопрос следователя, директор.
— Я вообще-то разговаривал с диспетчерами. Но, если вы готовы уделить мне время прямо сейчас, я не против. В принципе, мы уже закончили разговор. Да, и еще одно, — следователь обратился к диспетчерам. — Оставьте мне, пожалуйста, свои телефоны.
Напарники одновременно посмотрели на своего руководителя.
— Не волнуйтесь, вы не делаете ничего противозаконного. Вот бумага, — следователь взял с рабочего стола чистый лист бумаги и жестом поторопил диспетчеров.
Те молча по очереди записали свои координаты на листочке и, не оглядываясь, вышли. Перегудов жестом показал Николаю Карповичу, что готов последовать за ним.
— Я посылал вам запрос вчера. По какой причине компания ничего не ответила?
Мужчины шли по узкому коридору административного здания.
— Это не мой вопрос. Я этими делами не занимаюсь, — отрывисто бросил директор и ускорил шаг, удалившись от Перегудова на расстояние, на котором невозможно было разобрать слов собеседника.
Николай Карпович пригласил Перегудова в кабинет и предложил ему на выбор кофе и чай. Перегудов отказался.
— Я вас слушаю, — начал директор, заняв свое рабочее место.
— Я, собственно, изложил уже цель своего появления… — сказал следователь.
— Если вы имеете в виду информацию по рейсу семьсот сорок три, то я вам могу сказать: двести четыре человека погибли, включая наших сотрудников, и авария произошла четвертого октября в двадцать три пятьдесят семь.
— А по какой причине произошла авария? — спросил сыщик.
— Больше к тому, что сказал, я ничего не могу вам добавить. Это закрытая информация.
— Не очень вас понимаю, — Перегудов сел на стул напротив хозяина кабинета.
— Большая доля вины лежит на диспетчерах нашей авиакомпании. Они оба понесли соответствующее наказание. И уволены. Это вся информация. Всем занимается ФСБ. Документация опечатана. Все под следствием.
— Простите. Под следствием или все же дело уже закрыто?
— Я вам еще раз повторяю, я не имею к этим делам никакого отношения. Если вас только эти вопросы интересуют, то нам не о чем говорить. Все к представителям Федеральной службы безопасности. А официальную информацию я предоставлю. Списки погибших, например. Пожалуйста, — директор, не дожидаясь ответа Перегудова, нажал на кнопку вызова на телефонном аппарате и сказал в микрофон: — Верочка, подготовь, пожалуйста, списки погибших с расшифровками инициалов… Ну да, полные. Вера, проверь все, пожалуйста. Для прокуратуры…