Последний вагон
Шрифт:
Они чокнулись и сделали по глотку.
— Повезло вам с женой. Так долго ждать…
— По мне видно, что так долго?
— Конечно!… Видно, что долго и ещё видно, что жены у вас нет. Колыбели тоже.
Алекс изобразил удивление:
— Ого?! Что ещё?
София, ещё раз окинув его оценивающим взглядом, продолжила игру:
— Некоторые черты характера… обострённое чувство справедливости… в основном, конечно, в отношении других. Властный и непокорный… всегда последнеё слово за вами и не терпите, когда вам возражают. Очень гордый… и богатый…
Алекс улыбнулся и притворно
— И про богатство вам известно?
София закончила шутку:
— Гордость дорого обходится. И раз вы можете себе её позволить… Есть и другие слабости… любовь к деньгам… и ещё больше к женщинам… Светлана вас ревнует, — прошептала София, выглянула в проход вагона и кивнула в сторону Проводницы, — наверное, закрылась и горько плачет в одиночестве.
В это время в своём купе Светлана одела хозяйственные перчатки, развернула свёрток из полотенца, извлекла оттуда кинжал и стала внимательно его изучать.
Алекс отпил вина и весело продолжил беседу:
— Что ещё?… Не люблю вставать по будильнику… Работать с дураками… И ненавижу, когда пытаются давить! Обязательно сделаю наоборот… из плюсов это всё. А вы… хоть что-то доброе во мне заметили?
София отшутилась:
Доброе требует усилий… Сами по себе растут только сорняки.
Мимо них, даже не взглянув, прошла Проводница с веником. У купе Морячка она остановилась и подколола тупо смотрящего в окно трезвеющего Толика.
— Ну что, статусом не вышел?
Морячок, не оборачиваясь, сухо произнёс:
— Время лечит.
Проводница усмехнулась:
— Опять облом?
— Время покажет на…
На этот раз он снова обозначил первые две буквы ругательства. Поводов для этого у него было предостаточно. Лидировало подступающее похмелье, которое, как он только что убедился, в расчёт никто не берёт! И второй нюанс: Во время несправедливого «наезда» Алекса, он не нашёл под матрасом своего неразлучного друга — кортика. В результате он обнаружил себя полностью оплёванным и без дорогой его душе вещи, которая, несомненно, была отметена Проводницей. А кем ещё, если в вагоне едут только он, полудурок Алекс и искренне уважаемый им Батюшка!
Морячок вдруг оживился:
— А, Светик?! Где наша не пропадала! Может найдёшь ещё газку в адмиральской? Машину времени подзаправить бы!
В доказательство Толик показал ей пустую тару.
Проводница, не церемонясь, выдернула из его руки бутылку и, собираясь идти дальше, бросила:
— Больше газа нет… Дальше идём на вёслах.
Проводница сделала пару шагов, но Морячок вскочил и схватил её за руку.
— Светик… постой-ка! а ты здесь ничего не находила, под люлей на?
Проводница недружелюбно оторвала его руку от своей формы и низко, по-мужски, процедила:
— А я там ничего не искала… Попутчицу свою подозревай…
Толик перешёл от намёков к прямому тексту:
— Я так думаю, кортик мой у тебя пришвартовался?
Проводница как-то резко вернулась от брутального тона к своему женскому и соблазняющему, приблизилась к его уху и прошептала:
— Толик… — она выдержала некоторую паузу и закончила мысль, — пошёл на хрен!
Проводница ушла, но тут же вернулась.
— А зачем тебе в поезде кортик?
В купе Алекса речь также шла о Моряке. София предложила своё описание:
— Вспыльчивый, как все глупцы, и трусливый… но вам его стоит опасаться! С его слов, он на службе одним залпом полсотни придурков утилизировал!
София засмеялась от своей шутки. Алекс поддержал её искренним смехом:
— Да, я наслышан, спасибо, кстати, за комплимент насчёт придурков… Только нам он называл цифру поменьше! Перед красивой девушкой у многих силы умножаются!
София спросила прямо в лоб:
— И у вас тоже?
Она смело смотрела в его глаза, ожидая ответа. Её лицо стало серьёзней, как и сам вопрос. Смутившись немного, он ответил:
— Тоже… Жалко нет шансов.
София выдержала небольшую паузу, получая удовольствие от его признания и улыбнулась.
— Вот и ещё один недостаток…
Она потянулась к нему и шёпотом на ухо закончила:
— У вас плохой вкус.
Затем откинулась на мягкую спинку своего сиденья, не особо стесняясь, закинула ногу на ногу и сменила тему:
— Теперь про эту… На букву С…
Алекс не сразу понял, о ком идёт речь.
«Ну вот, опять!» — огорченно подумал он о себе, наблюдая как повидавший виды зрелый мужчина превратился в застенчивого кролика. В нём легко и без особого конфликта уживались два человека. Продуманный, не любящий компромиссов и уступок, бесстрашный и дерзкий лидер, с одной стороны, и мягкий, безвольный мальчик из которого женщины вьют верёвки, с другой. Это не то, чтобы он не мог противостоять их обольстительным чарам, напротив, его воли с избытком хватало на преодоление любого давления и манипуляции. Всё дело заключалось в воспитании. Безусловным вожаком в их семье была мама, которая привила ему бесконечное уважение к женскому полу. Причём, она делала это так изящно, что своего рода «преклонение» перед лучшей половиной человечества не вызывало в нём никакого дискомфорта и прекрасно уживалось с его несгибаемым и напрочь упёртым характером относительно мужской части населения.
Размышления на эту тему стремительной стайкой промчались перед ним и плавно закружили вокруг одного случая из его раннего детства.
До переезда в Ленинград после смерти отца они жили в небольшом городке Волхов. Десять лет его жизни прошли под стук колёс, проходящих через их город поездов. Он даже не замечал никогда этого шума, так как родился и жил в бараке рядом с вокзалом. Любимым занятием и развлечением маленького Альки были посиделки на вокзальном перроне вместе с его отцом. Тот после работы иногда брал с собой портфель и Алекса и они шли наблюдать за тем, как поезда прибывали, недолго стояли и уходили, унося нередкие занимательные сюжеты из чужих жизней. Папа покупал мороженое в стаканчике и доставал из портфеля бутылку с разведённым спиртом. Сладкое получал Алька, а жидкость, которая была «намного чище и полезней самой лучшей водки» потихоньку усваивалась папой. По мере усвоения он становился остроумней и по родному мягче к сыну, из чего тот делал вывод, что он любит не только «жижу», как утверждала мама, но и, несомненно, своего сынулю!