Последний вальс
Шрифт:
— Завтра утром, если не возражаете, — предложил граф.
— Я не смогу думать ни о чем другом до самого момента пробуждения, — заверила хозяина дома Лиззи, и Джерард почувствовал себя так, словно только что назначил ей тайное свидание.
И все же, раздумывая о своем возможном будущем, граф неизменно возвращался мыслями к женщине, все еще носящей титул графини Уонстед и принимающей вместе с ним гостей. Она великолепно справлялась с поставленной задачей, и теперь с ее помощью все без исключения гости чувствовали себя в Торнвуде как дома. От нее исходило неожиданное тепло и обаяние. А как помогла
Графа почти возмутил тот факт, что все ее тепло, красота и обаяние предназначались для гостей, как ранее для ее собственных дочерей. Она начала превращаться для него в загадку, которую у него не было никакого желания разгадывать. Во время чаепития Джерард совсем не смотрел на графиню. Ну или по крайней мере старался не смотреть.
Наконец гостиная опустела. Большинство гостей разошлись по своим комнатам, за исключением леди Ланган и миссис Кеннадайн, отправившихся вместе с графиней в детскую. Остался лишь виконт Латрелл.
— Идем в бильярдную, — предложил граф, — выпьем по стаканчику. Мне нужно немного расслабиться.
— Роскошно! — воскликнул виконт, оказавшись в бильярдной и с одобрением обведя взглядом помещение. — Настоящая мужская берлога. Всем нам необходимо уединение, особенно когда в доме живут женщины.
— Стол был пристанищем для моли и собирал пыль в мансарде, — пояснил граф, подойдя к серванту и налив себе и другу по стаканчику бренди. — Его велел спрятать от посторонних глаз мой предшественник. Очевидно, он считал игру в бильярд греховным занятием. — Джерард улыбнулся и протянул виконту стакан.
— Греховным! — присвистнул виконт Латрелл. — Ты не шутишь, Джерард? Речь действительно о твоем кузене? Я всегда считал его немного странным типом, хотя и не знал близко. А после женитьбы вообще его не видел. Считаешь, он был брюзгой?
— Можно сказать и так, — произнес граф.
— Бедная леди Уонстед. — С губ виконта сорвался негромкий смех. — Остается лишь надеяться, что в ее жизни оставались хотя бы те развлечения, которые прежний граф не считал… э… прямой дорогой в ад.
Граф предпочел промолчать. Он провел рукой по бархатной обивке стола.
— Слуги потрудились на славу, — произнес он. Несмотря на то что бархат кое-где вытерся от времени, слуги старательно отчистили его от пятен и пыли. Даже запах плесени исчез.
— Итак, — произнес виконт, взяв из подставки у стены кий и взвесив его в руке, — ты уже остановил на ком-нибудь свой выбор, Джерард?
Граф поморщился.
— Черт возьми, Гарри, — произнес он, — неужели я угодил в расставленные собственными руками силки? Я что — непременно должен выбрать жену в течение следующей недели? Этого от меня ждут?
Виконт рассмеялся.
— Ты отсутствовал слишком долго, — сказал он. — Или еще не привык к титулу. От таких людей, как ты или я, этого ждут всегда. Стоит только раз потанцевать на балу с девушкой или улыбнуться ей, как ее папаша уже готовит брачный контракт, а мать составляет список гостей. Тебе еще предстоит научиться пресекать напрасные ожидания.
— Как? — Граф рассмеялся вслед за другом.
— А так. Никогда не уделяй слишком много внимания какой-то одной конкретной леди, — пояснил виконт, — даже если — Боже упаси! — ты всерьез ею заинтересовался. Или обзаведись репутацией повесы. Но в твоем случае лучше всего будет пару раз обронить фразу типа: «Когда я вернусь в Канаду…»
Друзья стояли у высоких окон и потягивали бренди, глядя на лужайку перед домом и виднеющийся невдалеке лес. Озеро было скрыто от их взора деревьями.
— Это послужит предостережением, — согласился граф. — Знаешь, я вообще не собирался оставаться в Англии и намерен вернуться в Монреаль весной. И все же…
— И все же старая добрая Англия не хочет отпускать. Особенно теперь, когда какая-то ее частичка принадлежит тебе, — понимающе произнес виконт. — Я испытываю те же чувства каждый раз, когда возвращаюсь домой. Только вот происходит это весьма нечасто, потому что мать и сестры тотчас же начинают подыскивать мне жену и требовать остепениться, а отец напоминает о том, что не вечен, и пугает ответственностью, налагаемой титулом. К счастью, он бодр и крепок. Ему ведь еще нет и шестидесяти. Но как представлю, что когда-нибудь все это будет принадлежать мне… Ты не поверишь, но в такие моменты я готов добровольно накинуть на шею ярмо и обзавестись наследником, чтобы все наверняка осталось в семье. Правда, эти порывы быстро проходят.
Друзья рассмеялись.
— И все же ты прав, — произнес граф. — Одно дело — находиться в Монреале и знать, что унаследовал титул и Торнвуд. Но жить здесь и носить титул — это совсем другое. Иногда мне кажется, что сюда вообще не стоило приезжать. Ведь прежняя жизнь меня вполне устраивала. Потому что я сам сделал себя тем, кем стал.
— В таком случае как насчет мисс Кэмпбелл? — спросил виконт. — Или тебя смущает ее не слишком высокое происхождение, Джер?
— Не говори глупостей. — Графа рассердило высказывание друга о Дженнет, но он постарался не подать виду. Представителями высшего света происхождение ценилось превыше добродетели или богатства, а виконт Латрелл был именно таким человеком. — Она дочь джентльмена, Гарри, а обо мне и того не скажешь. Может статься, что это мое происхождение покажется ей недостаточно высоким.
— Должен сказать, она чертовски привлекательна, — отдал Дженнет должное виконт.
— Она мне очень нравится, — признался граф.
— Слова отнюдь не пылкого влюбленного, — заметил виконт Латрелл. — Выпьем еще по стаканчику?
— Не стесняйся, — ответил граф, не выпуская из рук полупустого стакана. — Я не ищу страсти, Гарри, или романтической любви. Я уже давно вырос из этих глупостей и сам не уверен, что или кто мне нужен.
— Ты воспринимаешь жизнь слишком серьезно, Джер, — произнес виконт, двумя глотками осушив стакан. — Тебе нужна любовница. Ну или на крайний случай ни к чему не обязывающий роман. Но заводить романы с такими, как Лиззи Гейнор, не стоит, иначе еще до наступления нового года окажешься связанным по рукам и ногам брачными узами. Наилучший выбор — какая-нибудь вдова. Они наслаждаются собственной свободой и независимостью и совершенно не горят желанием обрести очередного супруга, хотя в отличие от своих незамужних сестер знают, чего лишаются, коротая ночи в холодной постели.