Шрифт:
Кристофер Пайк
Последний Вампир
1
Я вампир, и это чистая правда. Но современное значение слова "вампир", как и истории, которые рассказывают о созданиях подобных мне - не всегда верны. Я не превращаюсь в прах от света солнца и не съеживаюсь от страха при виде креста. Я ношу маленький золотой крестик на шее, но только потому, что мне так нравится. Я не могу заставить напасть стаю волков, не умею летать, и не могу создать вампира, просто заставив выпить мою кровь. Волки на самом деле любят меня, как и большинство хищников, и я могу прыгнуть так высоко, что можно подумать, будто я лечу. Что касается крови - о, кровь - сама мысль о ней будоражит меня. Я очень люблю ее, теплую, стекающую каплями, когда я испытываю жажду. А я часто испытываю жажду. Сейчас мое имя - Алиса Пине, - два слова, которым всего пара десятилетий. Я к ним привязана не больше, чем к шуму ветра. У меня длинные светлые волосы, глаза как горящие сапфиры. По современным меркам я хрупкого сложения, метр пятьдесят семь на каблуках, у меня мускулистые руки и ноги, но не накачанные до безобразия. Мне не дают больше восемнадцати, пока я не заговорю. Что-то в моем голосе - уверенность речи, эхо бесконечного опыта - заставляют людей думать, что я намного старше. Но даже я редко думаю, о том, когда я родилась. Это было задолго до того, как под бледной луной были возведены пирамиды. Я была тогда там, в этой пустыне, несмотря на то, что по происхождению я даже не из этой части света. Необходима ли мне кровь, чтобы выжить? Бессмертна ли я? После стольких прожитых лет, у меня нет ответа. Я пью кровь, потому что жажду ее, хотя, могу есть и переваривать обычную пищу. Мне нужна еда, как и любому другому человеку. Я живое существо. Мое сердце бьется, я слышу каждый его удар. Мой слух и зрение очень чувствительны. Я слышу, как сухой лист падает с ветки в миле от меня, и без телескопа четко вижу кратеры на луне. Оба чувства обострялись со временем. Моя иммунная система неуязвима, мои способности к регенерации удивительны, если вы верите в чудеса. Если кто-то ранит меня ножом в руку, я заживляю рану в течение минуты, не оставляя шрама. Но если пробить мое сердце деревянным колом (модным в настоящее время), то, возможно, я умру. Даже вампиру сложно заживить рану вокруг инородного тела. Хотя я не экспериментировала. Но кто сможет ранить меня? У кого будет такой шанс? У меня сила пяти мужчин и рефлексы праматери всех кошек. Нет такого боевого искусства, в котором я не мастер. Десятки черных поясов могут
– спрашивает он. В его голосе слышится напряжение -Да. Он жестом приглашает меня войти. - Прошу вас заходите и присаживайтесь. Я вхожу в его офис, но сажусь не на предложенный стул напротив стола, а на стул, возле стены. Мне нужен хороший обзор, если он попытается наставить пистолет на меня. Если попытается - он умрет, возможно, мучительно. Он смотрит, пытаясь оценить меня, и это сложно, потому что я просто сижу. C другой стороны, он - целый калейдоскоп различных впечатлений. Его куртка не только мятая, но еще и в пятнах - жирный бургер съеденный в спешке. Вокруг его глаз красные круги от транквилизаторов и слабости. Я полагаю, что лекарства необходимы ему, чтобы поддержать его на протяжении долгих часов хождения по улицам. За мной? Определенно. В его глазах довольный блеск, как будто добыча, наконец, поймана. Я улыбаюсь про себя при мысли об этом, хотя тоже чувствую напряжение. В офисе душно и немного прохладно. Я никогда не любила холода, хотя могу пережить Арктическую ночь раздетой догола.
– Полагаю, вам интересно, почему я вызвал вас так срочно?
спросил он.
Я киваю. Я сижу, расслабившись, одна рука на коленях, другая перебирает
пряди волос. Правша, левша - я ни та, ни другая и обе одновременно.
– Можно называть тебя Алиса?
– спрашивает он.
– Можете называть меня как пожелаете, мистер Рили.
Мой голос пугает его совсем немного и это то, что мне нужно. Я могла бы
сделать голос более высоким, но я позволила своему прошлому проявиться в нем. Я хочу, чтобы мистер Рили нервничал, нервные люди часто говорят вещи, о которых жалеют позднее. - Зови меня Майклом, - говорит он, - Ты легко нашла дорогу? - Да - Угостить тебя чем-нибудь? Кофе? Содовая? - Нет Он смотрит на папку на столе, открывает ее. Он прокашливается, и опять я чувствую его усталость и страх. Он боится меня? Не уверена. Кроме пистолета под курткой, еще один под бумагами на другой стороне стола. Я чувствую запах пороха и холод металла. Такая огневая мощь, чтобы встретиться с девушкой-подростком? Я слышу, слабое царапанье метала о пластик. Он записывает разговор. - Прежде всего, я хочу представиться.
– Говорит он, - Как я и сказал по телефону, я частный детектив. У меня свое дело, я работаю только на себя. Люди приходят ко мне, чтобы найти любимых, проверить рискованные инвестиции, обеспечить защиту, если необходимо и достать труднодоступную информацию. Я улыбаюсь. - И чтобы шпионить. Он моргает. - Я не шпионю, мисс Пине. - В самом деле?
– моя улыбка становится шире. Я наклоняюсь вперед и через распахнутый ворот шелковой блузки, становится видна моя грудь.
– Уже поздно, мистер Рили. Чего вы хотите. Он качает головой - Ты очень самоуверенна для ребенка. - А вы слишком смелы для неудачника. Это ему не нравится. Он постукивает пальцами по папке на столе. - Я наблюдал за вами на протяжении последних нескольких месяцев, мисс Пине, с тех пор как вы переехали в Майфаир. У вас очень интригующее прошлое и огромное состояние. Но я уверен что, вы и сами об этом прекрасно знаете. - Я в курсе. - Прежде чем я начну, могу ли я спросить, сколько вам лет? - Можете. - Так сколько вам лет? - Не ваше дело. Он улыбается. Он думает, что ведет в счете и не понимает, что я уже раздумываю, как он умрет, хотя еще надеюсь избежать крайних мер. Никогда не спрашивайте у вампира, сколько ему лет. Нам не нравятся такие вопросы. Это очень невежливо. Мистер Рили снова прокашливается, может, я задушу его. - Прежде чем переехать в Майфаир, - говорит он,- вы жили в Лос-Анджелесе в Беверли Хиллс, если быть точнее - на 252 Грув стрит. Ваш особняк вместе с двумя бассейнами, теннисным кортом, сауной и маленькой обсерваторией занимал площадь в полторы тысячи квадратных метров. Собственность оценивается в шесть с половиной миллионов долларов. До настоящего времени вы являетесь единственным владелицей, мисс Пине. - Быть богатой не преступление. - Вы не просто богаты. Вы очень богаты. Согласно моим записям вы являетесь владелицей еще пяти поместий по всей стране. В дальнейшем я выяснил, что вам принадлежит еще большее количество собственности в Европе и на Востоке. Сотни миллионов долларов в ценных бумагах. Но мне не удалось выяснить, как вы получили такой невероятный капитал. В любом случае - не по наследству. Записей о вашей семье не существует, мисс Пине, я искал повсюду. - Я верю вам. Скажите, от кого вы получили эту информацию? Он доволен, что заинтересовал меня. - Мои источники конфиденциальны. - Конечно.- Я пристально смотрю на него; мой взгляд обладает огромной силой. Иногда, если я неосторожна и слишком долго смотрю на цветок, он вянет. Улыбка сползает с лица мистера Рили, и он нервно ерзает.
– Зачем вы следите за мной? - Вы признаете, что моя информация точна?
– спрашивает он. - Вам необходимо мое подтверждение?
– не отводя от него глаз, я делаю паузу. На его лбу блестит пот.
– Зачем вы следите за мной? Он моргает и с трудом отводит взгляд. - Потому что вы заинтриговали меня.
– Говорит он, - про себя я думал, вы самая богатая в мире женщина, и никто не знает кто вы. К тому же, вам не может быть больше двадцати пяти, и у вас нет семьи. Это сильно заинтересовало меня. - Что заинтересовало вас, мистер Рили? Он решается мельком посмотреть на меня; ему это совсем не нравится, хотя я очень красива. - Почему вы так сильно стараетесь оставаться незаметной?
– спрашивает он. - А еще вам интересно, заплачу ли я, чтобы остаться незаметной.
– Говорю я. Он разыгрывает удивление. - Я этого не говорил. - Сколько вы хотите? Мой вопрос застает его врасплох и в тоже время он доволен. Ему не придется первому заводить грязный разговор о деньгах. Но он не понимает, что пятна крови въедаются намного глубже, чем грязь, и остаются намного дольше. Хотя, думаю, что он не проживет достаточно долго, чтобы проверить это. - Сколько вы предлагаете?
– решается он. Я пожимаю плечами. - Это зависит... - От чего? - Скажите ли вы мне, кто указал вам на меня. Он возмущен. -Я уверяю вас, в этом не было необходимости. Я сам обнаружил ваши -м-м-м интересные качества. Он лжет, в этом я уверена. Я всегда знаю, когда мне лгут, почти всегда. Только выдающийся человек может обмануть меня, если ему повезет. Но мне не нравится, когда меня обманывают, поэтому везения мало - нужно чудо.
– Тогда вы ничего не получите.
– Говорю я.
Он выпрямляется. Он уверен, что готов атаковать. - В таком случае, мисс Пине, встречное предложение - я опубликую факты, которые мне известны.
– Он делает паузу, - Что вы об этом думаете? - Этого не произойдет. Он улыбается. - Вы мне не верите? Я улыбаюсь. - Вы умрете, прежде чем это случится. Он смеется.
– Вы меня "закажите"? - Что-то вроде этого. Он прекращает смеяться, сейчас, когда мы заговорили о смерти, он очень серьезен. Но я продолжаю улыбаться - смерть развлекает меня. Он показывает на меня пальцем. - Можете быть уверены, если со мной что-нибудь случится, в тот же день, полиция будет стоять у вашей двери. - Итак, вы с кем-то договорились послать записи обо мне в полицию, на случай, если с вами что-нибудь случится. - Что-то вроде этого. Он пытается острить. А еще он лжет. Я удобнее устраиваюсь на стуле. Он думает, что я расслаблена, но я выпрямляю ноги, готовясь к удару. Я решила, это будет правая нога. - Мистер Рили, - говорю я, - мы не должны ссориться. Вам нужно что-то от меня, а мне - от вас. Я перечислю миллион долларов на любой счет, который вы пожелаете, в любом банке мира, если вы скажете на кого вы работаете. Он смотрит мне прямо в глаза, во всяком случае, пытается, и определенно чувствует тепло, исходящее от меня, потому что он вздрагивает, прежде чем заговорить. Его речь неровная и сбивчивая. Он не понимает, почему я так пугаю его. - Никто, кроме меня, вами не интересуется.
– Говорит он. Я вздыхаю. - Вы вооружены, мистер Рили. - Что? Мой голос становится жестче. - Один пистолет под курткой, другой на столе под бумагами. Вы записываете наш разговор. Кто-то может подумать, что это обычные предосторожности шантажиста, но я так не думаю. Я молодая женщина и не представляю угрозы, кто-то предупредил вас, что я опасней, чем выгляжу и нужны крайние меры предосторожности. И вы знаете, что этот кто-то прав.
– Я делаю паузу, - Кто это, мистер Рили? Он качает головой. Он смотрит на меня в новом свете и ему не нравится то, что он видит. Я продолжаю сверлить его взглядом. Осколок страха поселяется в его сердце. - О-откуда вы все это знаете?
– спрашивает он.
– Вы признаете, что моя информация точна?
– передразниваю я. Он снова качает головой. - Итак, - мой голос меняется, становится глубже, резонируя с полнотой моей невероятно долгой жизни. Это явно действует на него; его начинает трясти, будто понимает, что сидит рядом с монстром. Но я не просто монстр, я вампир, и во многих отношениях, это хуже.
– Кто-то нанял вас следить за мной. Я в этом уверена. Пожалуйста, не отрицайте этого снова, или вы разозлите меня. Я не контролирую себя, когда злюсь. И совершаю поступки, о которых жалею позже, мне будет жаль, если я убью вас, мистер Рили, но недолго.
– Я делаю паузу.
– Итак, в последний раз, скажите, кто навел вас на меня, и я дам вам миллион долларов и позволю выйти отсюда живым. Он недоверчиво смотрит на меня. Его глаза видят одно, а уши слышат другое. Он видит красивую молодую блондинку с яркими голубыми глазами, а слышит бархатистый голос суккуба из ада. Это для него слишком. Он начинает заикаться. - Мисс Пине, - начинает он, - вы неправильно меня поняли. Я не собирался причинять вам вреда. Я хочу совершить простую сделку. Никто не должен, м-м-м пострадать. Я делаю медленный вдох. Мне нужен воздух, но если необходимо, я могу задержать дыхание на час. Но сейчас, прежде чем заговорить, я выдыхаю, и в комнате становится еще холоднее. Мистер Рили дрожит. - Отвечайте на мой
– Просто говорю я. Он кашляет. - Никто. - Вам лучше достать свой пистолет - Простите? - Вы сейчас умрете. Думаю, вы предпочтете умереть защищаясь. - Мисс Пине... - Мне пять тысяч лет. Он моргает. - Что? Он испытывает полную силу моего взгляда, который раньше я использовала только чтобы убивать. - Я вампир.
– Говорю я мягко, - А ты меня оскорбил. Он верит мне. Неожиданно он верит во все страшные истории, которые ему рассказывали, когда он был маленьким мальчиком. Это правда - мертвецы, жаждущие теплой живой плоти; костлявые руки, появляющиеся ночью из шкафа; монстры с другой страницы реальности - которые могут выглядеть так по-человечески, быть такими милыми. Он пытается достать пистолет. Очень медленно, слишком медленно. Я бросаюсь на него с такой скоростью, что мгновенно оказываюсь в воздухе. Мои чувства переведены в суперскоростной режим. За последние несколько сот лет, всегда, когда мне угрожала опасность, я развивала способность видеть события в замедленном движении. Но это не значит, что мои движения замедляются; как раз наоборот. Мистер Рили не видит ничего кроме неясного очертания мчащегося на него. Я выпрямляю ногу, чтобы нанести разрушительный удар. Я бью правой ногой. Мой каблук попадает в грудную кость. Я слышу, как она треснула и Рили падает на спину, его оружие еще в кобуре. Хотя я бросилась на него горизонтально, я мягко приземляюсь на каблуки. Он распластался на полу у моих ног возле перевернутого стула. Он пытается вздохнуть, и кровь вытекает изо рта. Я разбила грудную клетку и задела его сердце, теперь он умрет. Но еще не время. Я опускаюсь рядом с ним на колени и ласково кладу руку на его голову. Часто любовь моих жертв перетекает через меня. - Майк, - говорю я ласково, - ты не послушал меня. Ему трудно дышать. Он тонет в своей собственной крови, я слышу булькающий звук в глубине его легких, мне хочется прикоснуться губами к его губам и выпить ее из него. Очень сильное искушение утолить свою жажду. Но я оставляю его в покое. - Кто?..
– он в изумлении смотрит на меня. Я продолжаю гладить его по голове. - Я сказала тебе правду. Я вампир. У тебя не было никаких шансов. Это не честно, но такова жизнь.
– Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо, - Сейчас ты скажешь мне правду, и я прекращу твою боль. Кто тебя нанял? Он уставился на меня широко открытыми глазами. - Слим.
– прошептал он. - Кто такой Слим? Мужчина? - Да. - Очень хорошо, Майк. Как ты вступаешь с ним в контакт? - Нет. - Да, - я глажу его по щеке, - где Слим? Он начинает плакать. Слезы, кровь - жалкое зрелище. Его тело дрожит. - Я не хочу умирать.
– Он стонет, - Мой мальчик. - Расскажи мне о Слиме, и я позабочусь о твоем мальчике.- В глубине души я очень добрая. Я могла бы сказать, что если он не расскажет мне о Слиме, я найду его дорогого мальчика и медленно сниму с него кожу. Но Рили испытывает слишком сильную боль, чтобы понять меня. И я сразу же начинаю сожалеть, что слишком поспешно его ударила, мне следовало медленно выпытать правду. Я же предупреждала его, что очень импульсивна, когда злюсь, и это правда. - Помоги мне, - умоляет он, заходясь в кашле. - Извини. Я могу только убить, я не умею лечить, и ты слишком сильно пострадал. Я сажусь на корточки и осматриваю офис. На столе я вижу фотографию мистера Рили рядом с симпатичным мальчиком, лет восемнадцати. Отпустив голову Рили, я беру фотографию и показываю ему. - Это твой сын?
– невинно спрашиваю я. Ужас искажает черты его лица. - Нет!
– кричит он. Я опять наклоняюсь к нему. - Я не собираюсь причинить ему вреда. Мне необходима информация о Слиме. Где он? Приступ боли захватывает Рили, конвульсии сотрясают его тело, его ноги бьют по полу как две деревянные палки, движимые полтергейстом. Я хватаю его, пытаясь удержать его, но слишком поздно. Он прокусывает нижнюю губу - на его лице еще больше крови. Он втягивает воздух, и это последний гвоздь, забитый в крышку его гроба. Он испускает серию тошнотворных хлюпающих звуков. Затем его глаза закатываются, и он обвисает в моих руках. Изучая фотографию мальчика, я закрываю глаза мистера Рили. Я замечаю, что у мальчишки приятная улыбка. Должно быть, он похож на мать. Сейчас я в еще более трудной ситуации, до того как пришла в офис Рили. Я знаю, кто-то преследует меня, и я уничтожила основной след, который может привести меня к нему или к ней. Быстро обыскав стол и документы, кроме домашнего адреса Рили, я не нахожу ничего, что может быть хоть какой-то зацепкой. На столе стоит компьютер, и я практически не сомневаюсь, что наиболее важную информацию он хранил в нем. Мои подозрения подтверждаются, после того как компьютер при включении сразу запросил пароль доступа. Не смотря на то, что я много знаю о компьютерах, больше чем многие специалисты в этой области, сомневаюсь, что смогу добраться до его данных без помощи со стороны. Я снова беру фото отца и сына. Они стоят возле компьютера. Полагаю, Рили-младший знает код доступа. Я решаю поговорить с ним. Я подвинула тело и уборка упрощалась тем фактом, что в офисе Рили нет ковра. Быстро обыскав здание, я нахожу шкаф уборщицы. С ведром и шваброй я возвращаюсь в офис и делаю работу, которую его секретарь, возможно, делать отказывается. В шкафу я нахожу два больших пластиковых кулька, и засовываю в них Рили. Прежде чем уйти, я вытираю все свои отпечатки. Не было такого места, до которого бы я дотронулась и не запомнила этого. Позднее время - очень надежный друг; в течение многих лет оно было им. Пока я выношу тело Рили и погружаю его в багажник автомобиля, вокруг ни души. Это хорошо, я не в настроении снова убивать, а для меня убийство всегда связано с настроением, также как и занятие любовью. Даже когда это необходимо. Майфаир - город на побережье Орегона, прохладный этой осенью, окруженный соснами с одной стороны и соленой водой - с другой. Уезжая из офиса Рили, я не горела желанием ехать на пляж и заходить в воду, чтобы утопить детектива на глубине. Вместо этого я еду в горы. Здесь я еще никого не хоронила. С тех пор как несколько месяцев назад я переехала в Майфаир, я никого не убивала. Я паркуюсь на краю узкой грязной дороги и на плече несу Рили в лес. Мой слух обострен, но если где-то по близости и есть смертные, то они спят. Я не беру с собой лопату, она не нужна. Пальцами я разрываю самую твердую почву быстрей, чем нож проходит сквозь человеческую плоть. Естественно вся моя одежда в грязи, но это меня не беспокоит. Как и то, что тело когда-нибудь будет найдено. Но я крайне беспокоюсь о другом. Кто такой Слим? Как он меня нашел? Откуда он знал, что надо предупредить Рили, принять меры предосторожности со мной? Я ложу тело Рили на глубине двух метров, и за несколько минут засыпаю его землей, не прошептав ни слова молитвы. В любом случае, кому мне молиться? Кришне? Я могла бы рассказать ему, как я сожалею, хотя однажды я уже это говорила однажды, когда держала драгоценность его жизни в своих кровожадных руках, а он случайно появился на нашей безумной вечеринке. Нет, не думаю, что Кришна услышит мою молитву, даже ради души одной из моих жертв. Кришна бы просто рассмеялся и вернулся к игре на своей флейте. К песне жизни, как он называл ее. Но где была музыка для тех его последователей, которые говорили, что мы хуже мертвых? Где была радость? Нет, я не буду молиться Богу за Рили. Ни даже за сына Рили. Поздно ночью в своем особняке возле моря, я рассматриваю фотографию парня и размышляю, почему его лицо кажется мне знакомым? У него очаровательные карие глаза, такие большие, невинные и насторожены как у совенка при свете полной луны. Я раздумываю, наступит ли такой день, когда я похороню его рядом с отцом. Мысль об этом расстраивает меня. Не знаю почему.
2
Чтобы выспаться мне надо не больше двух часов, обычно это время самого яркого солнца. Солнечный свет влияет на меня, но не является моим смертельным врагом, как описал Брэм Стокер в книге "Дракула". Когда она вышла, я прочла ее за десять минут, у меня фотографическая память и стопроцентное восприятие прочитанного. Мне она очень понравилась. Мистер Стокер не знал, что встретился с вампиром, когда я нанесла ему визит, в 1899 году, одним сумрачным Английским вечером. Я была с ним очень мила, и прежде чем уйти, попросила подписать книгу и страстно поцеловала его. Было чертовски сильное искушение попробовать его кровь. Но я знала, что тогда не будет ни малейшего шанса на продолжение книги, которого я очень хотела. На самом деле, люди редко способны уживаться с тем, что пугает их, хотя, современные авторы ужасов думают иначе. Стокер, был очень проницательным человеком; он почувствовал во мне что-то необычное. Я думаю, он немного запал на меня. Солнце, вечный огонь неба, ослабляет меня. В течение дня, особенно когда солнце в зените, я чувствую сонливость, не настолько сильную чтобы заснуть, но достаточную чтобы потерять интерес ко всему окружающему. Днем я не такая сильная и быстрая, хотя, все равно ни один смертный не сравнится со мной. День не приносит мне столько удовольствий, как ночь. Мне нравятся размытые очертания темных ландшафтов. Иногда, в мечтах, я посещаю Плутон.
На следующий день, я занята с рассвета. Сначала звоню на разные континенты, трем управляющим, ответственным за мои финансы, и говорю, что недовольна тем, что кто-то владеет информацией о моих счетах. Я выслушиваю их заявления о невиновности, и не чувствую фальши в голосах. Мое уважение к способностям детектива Рили немного возрастает. Должно быть, он использовал более утонченные приемы, чтобы сунуть нос в мои дела.
Или ему кто-то помог.
Да, уверена, что помогли, и думаю, он пошел против нанявшего его, когда узнал, насколько я богата. Возможно, он решил, что получит больше, если будет иметь дело со мной. Это навело меня на мысль, что его наниматель не знает всех деталей моей жизни - где я живу и т.д. Но еще я поняла, что исчезновение Рили заметят, и будут искать убийцу, но пока у меня есть еще немного времени. По своей природе, я охотник, а не добыча. Клянусь, что сотру с лица земли нанявшего Рили.
В этот же день, через своего Американского представителя я договариваюсь о своем зачислении в среднюю школу Мейфаир. Система пришла в движение, и в мгновение ока у меня новая личность. Я Лара Адамс, и мой опекун, миссис Адамс поедет в школу с документами о моем переводе и запишет во всевозможные классы, которые посещает Рей Рили. Выяснить его имя минутное дело. Мое влияние велико, как и реки крови, оставленные мной в истории. Я никогда не встречу эту фальшивую миссис Адамс, и она не встретится со мной, если ей не придется говорить от лица Лары, но в этом случае она будет нема, как рыба. Мои помощники уважают мои тайны, за это я плачу им.
Этой ночью я беспокойна и испытываю жажду. Как часто мне нужна кровь? Я начинаю жаждать ее после недельного перерыва. Через месяц я уже не могу думать ни о чем другом, кроме пульсирующей вены. Я теряю силы, если это длится слишком долго. Но я не умру без нее, во всяком случае быстро. Я обходилась шесть месяцев без человеческой крови, в безвыходном положении я пью кровь животных. По-настоящему меня насыщает только человеческая кровь, думаю, ее жизненная сила необходима мне больше, чем кровь сама по себе. Я не могу дать определение жизненной силе, кроме того, что она существует: ощущение бьющегося сердца, жар желаний в каждой капле крови. Жизненная сила животных намного грубее. Когда я пью кровь человека, я словно впитываю часть его сущности, его воли. А чтобы прожить пять тысяч лет нужна сильная воля.
Люди не превращаются в вампиров после того, как я укушу их. И не превращаются если выпьют моей крови. Кровь, проходящая через пищевод, распадается на много частей. Я не знаю откуда пошли легенды будто укус может вызвать трансформацию. Я могу создать вампира, только обменявшись с другим человеком кровью, большим количество крови, она должна переполнить его кровеносную систему, прежде чем он станет бессмертным.
Конечно, в эти дни я не создаю вампиров.
Уже поздно, я еду на юг вдоль побережья Северной Калифорнии. Возле обочины большой бар. Я уверенно вхожу. Мужчины осматривают меня и обмениваются взглядами со своими дружками. После моего тяжелого взгляда бармен не спрашивает у меня удостоверение личности. Здесь намного больше мужчин, чем женщин. Я ищу определенный тип, того, кто проездом и замечаю подходящую кандидатуру, в углу в одиночестве. Он большой, крепкий и небритый; его куртка не грязная, но на ней пятна масла, которые не вывелись за последнюю стирку. У него достаточно приятное лицо, он сидит один на один со своим холодным пивом. Он шофер-дальнобойщик, я знаю этих людей. Я часто пила их кровь.
Я сажусь прямо перед ним, и он смотрит на меня с удивлением. Я улыбаюсь; выражение моего лица может обезоружить так же, как и насторожить; но он рад меня видеть. Он заказывает мне пиво, и мы болтаем. Я не спрашиваю, женат ли он, хотя это очевидно, и он не касается этой темы. Через некоторое время мы уходим, и он приглашает меня в мотель, хотя меня устроило бы и заднее сиденье его грузовика. Я говорю ему об этом, но он хлопает меня по коленке и качает головой. Он джентльмен, я не убью его.