Последний Вампир
Шрифт:
Пока он раздевает меня, я кусаю его за шею. Он стонет от удовольствия и запрокидывает голову назад; не очень понимая, что я делаю. Он остается в этом положении все время, пока я пью, загипнотизированный ощущением, будто, кончиками ногтей я ласкаю все его тело. Мои ощущения мне хорошо знакомы, как обычно сладки и естественны, также естественны, как и занятия любовью. Но мы не занимаемся сексом. Вместо этого, я прикусываю язык, и капля моей крови падает на его рану, она заживает мгновенно, не оставляя шрама, и я оставляю его отдыхать. Я выпила пол-литра его крови. Он будет хорошо спать, может на следующее утро он проснется с легкой головной болью:
– Забудь, - Шепчу ему на ухо.
Он не запомнит меня. Они редко запоминают.
Следующим утром я сижу на уроке истории мистера Кастро. На мне дорогое
Его лицо выражает такую глубину, о которой его отец мог бы только мечтать. У него резной профиль и модно подстриженные вьющиеся темные волосы. Его внутренний характер проступает через его природную красоту, и почти делает из этого насмешку. Он уже больше мужчина, чем мальчик. Это видно в его взгляде, мягком, но проницательном, в молчаливых паузах, когда он обдумывает сказанное преподавателем. Он размышляет, и принимает или отвергает, то что ему говорят, не заботясь о том, что думают другие, он сам за себя. И мне это нравится.
Он разговаривает с девочкой, сидящей справа, ее зовут Пэт, и определенно это его девушка. Она довольно худа, но с улыбкой, которая загорается всякий раз при взгляде на Рея. Она самоуверенна, но не нахальна, просто полна жизни. Ее руки постоянно в движении, часто касаются его. Мне она нравится, и я пытаюсь оценить, станет ли она препятствием, ради нее же самой, я надеюсь, что нет. Честно, я предпочитаю не убивать молодых. Пэт одета просто - блузка и джинсы, вероятно, она не из богатой семьи. А Рей одет со вкусом. Это заставляет меня вспомнить о миллионе, который я предложила его отцу. Рэй не выглядит расстроенным, возможно, его отец часто исчезает на некоторое время.
Я покашливаю, и он смотрит на меня.
– Привет.
– Говорит он, - Ты новенькая?
– Да, утром зачислили.- Я протягиваю руку.
– Меня зовут Лара Адамс.
– Рэй Рили.
Он пожимает мою руку. У него теплое рукопожатие, его кровь здорова. Я чувствую запах крови через кожу и могу определить наличие серьезных болезней, даже за несколько лет, до того, как они проявятся. Рей продолжает пристально смотреть на меня, и я моргаю длинными ресницами. Позади него Пэт перестает разговаривать с одноклассником и оглядывается.
– Откуда ты?
– Спрашивает он.
– Из Колорадо.
– Правда? У тебя небольшой акцент.
Его замечание сильно удивляет меня, потому что я сама спец по акцентам.
– И какой же акцент ты слышишь?
– Я спрашиваю, с удивлением.
– Не знаю. Английский, французский - похоже на их смесь.
Долгое время я жила и в Англии и во Франции.
– Я много путешествовала.
– Говорю я, - Наверно, это то, что ты слышишь.
– Наверно.
Он указывает жестом.
– Лара, это моя девушка, Пэт МакКвин. Пэт, знакомься, Лара Адамс.
Пэт кивает.
– Привет Лара.
Ее манеры ни в коем случае не оборонительны. Она верит в свою любовь, и
в любовь Рея. Это изменится. Я думаю о компьютере Рили, который оставила в его офисе. Вскоре там объявится полиция и возможно заберет его. Я не забрала комп с собой, так как будет сложно объяснить Рею, откуда он у меня, и убедить его открыть файлы. - Привет Пэт, - говорю я, - приятно познакомиться. - Взаимно, - говорит она, - красивое платье. - Спасибо. Лучше, если бы Рей был один, без нее ему было бы проще наладить отношения со мной. Хотя уверена, что заинтересую Рея. Какой мужчина откажется от того, что я могу предложить. Я поворачиваюсь к Рею. - Что мы будем изучать в этом классе?
– Спрашиваю я. - Историю Европы, - говорит он, - на этом уроке будет только общий обзор. Сейчас мы проходим Французскую революцию. Имеешь представление? - Я знала Марию Антуанету лично, - солгала я. Я знаю об Антуанетте, но я никогда не была близка с Французской знатью, они были слишком скучны. Но в день, когда Мария Антуанетта была обезглавлена, я была в толпе. Я затаила дыхание, когда лезвие отсекло ее голову. Гильотина была одним из немногих способов казни, которые меня беспокоили. Несколько раз меня вешали и пару раз распинали, но я справилась с этим. Но если бы я лишилась головы, это был бы конец. Когда революция началась, я была во Франции, но прежде чем она закончилась - уже в Америке. - Она на самом деле сказала "Позвольте им съесть пирожное"?
– спросил Рей, думая, что я шучу. - По-моему это сказала ее тетя. В класс вошел учитель, мистер Кастро, жалкий пример современного образования, если оно вообще было. Идя к доске, он улыбается только хорошеньким девочкам. У него привлекательная внешность мужчин, рекламирующих средства для бритья. Я киваю в его сторону. - Что он из себя представляет? Рей пожимает плечами. - Ничего. - Хорошего? Рей рассматривает меня сверху вниз. - Я думаю, ты ему понравишься. - Понятно. Начинается урок. Мистер Кастро представляет меня остальным ученикам, и просит встать и рассказать о себе. Не вставая, я говорю не больше десяти слов. Это выводит его из себя, но он не подает виду. Ах, история, какие иллюзии человечество питает о прошлом. А ученики до посинения спорят о правдивости своих работ, хотя даже события совсем недавней Второй Мировой Войны передаются без каких-либо чувств, потому что чувства, а не события для меня суть истории. Большинство вспоминают Вторую Мировую Войну, как большой поход против возмутительной несправедливости, хотя на самом деле это была непрерывная вереница страданий. Как быстро смертные забывают. Но я не забываю ничего. Даже я, кровожадная тварь, никогда не была свидетельницей действительно справедливой войны. У мистера Кастро нет чувства прошлого. Даже его изложение было не последовательным. Через тридцать минут лекции я умираю со скуки. Яркое солнце немного усыпляет меня. Он ловит меня в тот момент, когда я смотрю в окно. - Мисс Адамс, - говорит он, прерывая мои мечты,- не могли бы вы поделиться своим мнением о французской знати? - Думаю, они были очень знатными.
– Говорю я. Мистер Кастро хмурится. - Вы одобряете их обогащение за счет бедняков? Прежде чем ответить, я смотрю на Рея. Думаю, он не заинтересуется обыкновенной девушкой-подростком, и я не имею ни малейшего желания быть такой. Он смотрит на меня, милый мальчик. - И да и нет.
– Говорю я.
– Я принимаю это. Люди, обладающие властью, всегда ее используют.
– Это звучит как обобщение. Если я правильно вас понял - Отвечает мистер Кастро, - В какую школу вы ходили, прежде чем переехать в Мейфаир? - Это не имеет значения. - Звучит так, как будто, у вас были проблемы с властями.
– Говорит мистер Кастро. - Не всегда. Это зависело от... - От чего? - Насколько глупы были власти.
– Говорю я с улыбкой, которая не оставляет сомнения, что я говорю о нем. Мистер Кастро мудро оставляет эту реплику без внимания и переходит к другой теме.
Но после звонка просит меня задержаться. Это мне не нравится; я бы предпочла поговорить с Реем. Я смотрю, как он уходит вместе с Пэт. Прежде чем уйти, он мельком смотрит на меня через плечо. Мистер Кастро стучит по доске, привлекая мое внимание.
– Что-то не так?
– Спрашиваю я.
– Надеюсь, нет.
– Говорит мистер Кастро.
– Я хочу, чтобы у нас сложились нормальные отношения и чтобы мы хорошо понимали друг друга.
Я пристально смотрю на него. Недостаточно пристально, чтобы он потерял присутствие духа, но этого хватило чтобы он поежился.
– Я прекрасно вас понимаю.
– Говорю я.
Он раздражен.
– Да, и что же?
В его дыхании я чувствую алкоголь с прошлой ночи, и алкоголь с предыдущей ночи, и ночи до нее. Ему только тридцать, но круги под глазами указывают, что его печени уже семьдесят. Крутая поза только видимость. Он рассматривает меня с головы до ног. Я решаю проигнорировать вопрос.
– Вы считаете, что у меня плохое отношение, но, честно говоря, вы понятия обо мне не имеете. Если бы вы знали меня лучше, вы оценили бы мое отношение к истории и ...
– умолкаю, - к другим вещам.
– Какую оценку вы надеетесь получить по этому предмету?
Вопрос заставляет меня рассмеяться, это так глупо. Я наклоняюсь вперед и щипаю его за щеку, так больно, что он аж подпрыгивает. Ему повезло, что я не делаю того же с его промежностью.
– Ну, мистер Кастро, я уверена, вы поставите маленькой Ларе любую оценку, которую она захочет, вы так не думаете?