Последний вариант
Шрифт:
Долго было неясно, зачем это. Но возможность проникать в скрытые файлы позволила найти ответ. Вакцина. Наша вакцина оказалась предметом интенсивного экспорта. Тайного и чрезвычайно выгодного. Наши руководители оказались шайкой мошенников, наживающих баснословные деньги на трудностях, которые мы героически преодолеваем. Узнай они о моем открытии, и я дожила бы только до первой прививки. Ведь ампулы для этого приходят строго индивидуально, прямо из седьмой.
Я пришла в ужас и запаниковала. Надо было бежать. Экспедиция — самый простой путь. Обосновать ее необходимость для продолжения цитологических исследований не составило труда. Все отчеты я сфабриковала заранее и взяла с собой на кассетах. Редиску, лук, чеснок и петрушку вырастила в своей лаборатории гидропонным методом. Вот и все.
Гарри очистил очередной банан. Живот уже тугой, как барабан, а хочется еще.
— Значит, ты заранее знала, что мы не вернемся, но останемся живы?
— Да.
Четкий план, продуманный маршрут и то, как долго она его дурачила, плохо вязались с «ужасом и паникой». Что касается остального — от доказательства правдивости услышанного он, кажется, вот-вот лопнет.
— А я подошел тебе по возрасту и из-за моей знаменитой осторожности.
— Да. — Сказав это, она смущенно покраснела.
Итак, эта толстознаюшка выбрала его себе в самцы на основании данных его личного дела. Замечательно! Она полагает, что они исчезнут в дебрях джунглей и дадут начало новой колонии. А их потомки, достигнув достаточной численности, смогут решить проблему, которая им не по зубам. Однако есть вопросик.
— Если мы сообщим, что заболели и перестанем выходить на связь, нас сочтут умершими. Это развяжет нам руки. Но как быть с периодической вакцинацией?
— Наша вакцина действует всю жизнь. И передается от матери к детям. Нам колют плацебо.
— Что — что?
— Ну, имитатор лекарства. Пустышку.
Определенно, девочка — молодец. Умничка. Тем более сама его выбрала. Гарри ласково провел ладонью по ее руке. Она вся напряглась и пролепетала:
— Пожалуйста, не сейчас.
Жаль. Видно не затронул он тонких струн ее души.
Глава 7
Они давно убедили руководство в своей смерти от обычной болезни и жили в хижине, которую построили в укромном месте. Изредка наведывались на D-17 за каким нибудь инструментом.
Эта трусливая недотрога вызывала у него устойчивое чувство глухого раздражения. Все его планы разоблачения мошенников, прибравших к рукам власть на Дорментине, она отвергала один за другим. Что бы он ни придумал, все оказывалось плохо: то слишком рискованно, то слишком сложно, то, по ее мнению, не приводило к нужному результату. Причем, каждый раз, критикуя его планы, она сообщала какие-нибудь новые сведения о системе слежения и управления. Складывалось впечатление, что она на ходу придумывает причины для бездействия.
Лариса все время проводила, ковыряясь с микроскопом, химикатами и пробирками, как будто равнодушие к ее основной профессии вдруг сменилось отчаянной жаждой деятельности. Гарри добывал пропитание и строил планы борьбы с командной верхушкой. Свой очередной проект он не стал предлагать для обсуждения, а, хорошенько прикинув, что к чему, решил претворить в жизнь, не посвящая в него своего постоянного оппонента. В поселке D-9 добывали биомассу — основу пропитания жителей Дорментины. Все население относилось к первой категории. Только водители грузовиков, отвозивших добытое на дрожжевой завод, принадлежали к третьей. Но они и не заезжали в поселок. Их рейс начинался и заканчивался там, куда они доставляли груз.
Три дня наблюдений показали, что график работ не меняется, повторяясь каждый день с монотонностью маятника. С рассветом трое в скафандрах выходят из шлюза, садятся в открытую тележку и уезжают. Один вскоре возвращается, а остальные занимают свои места в комбайне и три часа косят тростник. Потом их сменяет новая пара, и так до вечера.
К моменту, когда бункер комбайна заполняется, подходит грузовик, и его кузов заполняют брикеты измельченного прессованного тростника. Эту простую, однообразную работу выполняют подростки от десяти до четырнадцати. Дольше здесь не живут.
Герметично заваренные пластиковые пакеты с чисто отмытой редиской и плакатик Гарри пристроил к стене у двери купола еще ночью. Как он и ожидал, его обнаружили на обратном пути и прочитали. Пятнадцать работников в течение дня ознакомились с его содержанием. На следующий день было видно, что эти же люди по пути с работы снова подходят к этому же месту и что-то делают. Вечером, когда в шлюз проследовала последняя смена, Гарри дождался темноты и тихонько подкрался к поселку. Он успел разглядеть, что плакат и пакеты исчезли. Потом удар и провал.
Очнулся он от боли. В его боку будто копались раскаленными крючьями. Он лежал на животе. Руки разведены в разные стороны и растянуты веревками, привязанными к деревьям. Ног не видно, но, похоже, там то же самое. Во рту комок тряпок, вокруг которого что-то обвязано. И тишина. Только сосредоточенное сопение у него за спиной и взрывы боли. Оценив свою беспомощность, Гарри не стал сообщать о том, что к нему вернулось сознание. Это было единственное, что он мог скрыть от неведомого палача.
Потихоньку боль отпустила. Его освободили от пут и перекатили на бок. Рот тоже избавили от кляпа. Продолжая играть беспамятство, он не раскрывал глаз, но слух сообщал ему, что вокруг идет какая-то деятельность. Шорохи, удары, тихий звон металла, кряхтение — все говорило о том, что он не один. Боль стала ровной, и он заснул.
Проснулся он от тишины. Чуть приоткрыл глаза и осторожно осмотрелся. Никого. Он лежит на траве под крошечным навесом, устроенным из веток и листьев между деревьями. Прислоненные к стволу стоят три самозарядные винтовки и подсумки с патронами к ним. Впрочем, с патронами ли? Попытавшись дотянуться до них, Гарри понял, что настолько слаб, что только веки еще послушны ему. Все остальное предпочитает сохранять неподвижность, игнорируя любые желания хозяина. Проведя короткий раунд борьбы со своим телом, он потерпел полное поражение на всех пунктах, и снова заснул в бессильной злобе на непослушные конечности.