Последний варяг
Шрифт:
— Чернолицые! — обескураженно прошептал Авось.
— Весьма славные воины, скажу я тебе… — кивнул берсерк.
Гридни Олега и Авось вслед за паланкином спустились на землю.
Возможно, сердце Авося не оказалось бы разбитым, а жизнь его не подверглась бы смертельной опасности, будь он, княжий сын, обучен хоть каким-то манерам. Или хотя бы азам восточного придворного этикета, уходящего корнями даже не в традицию, а в легенду. Потому что, пока все занимались передачей
— Вечерняя заря хазарского народа! — начал он. — Дозволь мне сказать, что, если бы мне пришлось сегодня умереть, я был бы счастлив. — Обескураженный Фарлаф, услышав эти слова, лишь вздохнул, Олег же смотрел на юношу с ужасом. — Потому что мне довелось увидеть такую красоту, какую я не увижу никогда больше.
— Он сошёл с ума, — прошептал Свенельд.
Принцесса Атех в удивлении поглядела на пылкого юношу. К ним уже двинулись личные телохранители принцессы, а Авось, видимо посчитав взгляд принцессы за благоволение, с воодушевлением закончил:
— И в моём сердце ты теперь затмила и вечернюю, и утреннюю зарю.
Поражённые этой немыслимой выходкой гридни Олега и воины Рас-Тархана, казалось, на миг потеряли дар речи. А юноша, решив подкрепить своё красноречие, коснулся ладонями сердца и вскинул руки.
Этого лошади принцессы Атех оказалось достаточно. Захрипев, она испуганно заржала и встала на дыбы. Принцесса вскрикнула и через миг уже очутилась на земле.
Галантный Авось с безудержностью самоубийцы бросился к наезднице, чтобы помочь ей подняться.
— Не смей касаться принцессы! — прокричал князь Олег.
Фарлаф Железная Башка застонал. Рас-Тархан коснулся своего меча в ножнах. Но было поздно. Быстрый и ловкий Авось уже протянул принцессе руки, поднимая её на ноги.
Принцесса вздрогнула. Никто не заметил, как молниеносно оказались натянутыми хазарские луки — воины ждали лишь кивка Рас-Тархана. Гридни тоже схватились за рукояти мечей, но Олег сделал отрицательный жест.
— Он мне уже начинал нравиться! — в отчаянии покачал головой Фарлаф.
Принцесса Атех пристально вгляделась в лицо юноши. И почему-то… не убрала своих рук. По крайней мере, не сразу. Какую-то долю секунды молодые люди, как заворожённые, смотрели друг на друга.
— Обычно чужеземцам за это полагается смерть, — промолвила Атех.
— Я не знал, — прошептал Авось, но продолжал удерживать ладони принцессы; не силой — её руки просто покоились в его, — но я ни о чём не жалею.
— Ты смел. Или безрассуден. Как твоё имя?
— Авось.
Принцесса Атех чуть повела плечами и мягко убрала свои руки, затем, успокаивая, коснулась своей лошади.
— Не бойся, Имар, — произнесла она, похлопывая кобылицу, и непонятно добавила: — Он не волк.
Снова посмотрела на юношу. Её ресницы задрожали. Спросила:
— У тебя есть мать? Или сестра?
— Моя матушка и сестра давно мертвы, — сказал Авось.
— Никто из незнакомцев не подходил ко мне так близко, — произнесла принцесса. — Ты бы даже не понял, за что умер.
— Нет! — вдруг твёрдо возразил Авось. — Я бы понял, что меня убили стрелы любви.
Принцесса усмехнулась, но тут же потупила взгляд. Снова усмехнулась. Сделала жест своей гвардии — и смертоносные стрелы скрылись в колчанах хазарских лучников.
— Мир меняется, — произнесла принцесса. — Божественного кагана несут на своих плечах храбрые варяжские воины. Отчаянно храбрый юноша чуть не обжёгся о кровь Вечерней Зари. Мир меняется, и с ним меняемся мы.
Принцесса Атех постояла, словно в замешательстве, потом, быстро обернувшись к Авосю, сказала:
— Твоя сестра жива. Я была в её снах. И в снах её ещё не рождённого сына.
И нижняя челюсть Авося, только что такого влюблённого, снова двинулась вниз. А принцесса Атех, садясь на коня, громко произнесла:
— Князь Олег! Мы благодарны тебе за этот день. Да пребудет мир между нашими народами.
Только тогда Рас-Тархан убрал руку с рукояти меча. И с облегчением улыбнулся князю Олегу. И такая же улыбка расцвела на лицах княжеских гридней. Инцидент был исчерпан.
Принцесса, уже более тихо, добавила:
— А я навсегда сохраню память об этом утре в своём сердце.
Она пришпорила лошадь и, не оборачиваясь, поскакала в степь. За ней двинулась хазарская гвардия.
Князь Олег подошёл к Авосю.
— Я смотрю, ты не ищешь лёгкой жизни, — сказал он.
Авось вскинул голову и пожал плечами:
— Князь, — он улыбнулся, скорее всего всё ещё пребывая рядом с принцессой, — я ведь сказал правду.
Князь рассмеялся:
— Ты даже не представляешь, какую твои дерзость и недомыслие оказали услугу! И хазарам, и нам. Мир уже установлен.
Теперь и гридни поглядывали на необычного юношу гораздо более дружески.
— Я же сказал: не зря он мне начал нравиться, — расхохотался Фарлаф.
Шад стоял на балконе своего дворца и смотрел на противоположный берег реки. Стоянка унгров опустела. На балконе появился жрец в чёрном капюшоне, тот, что пугал толпу на торгах.
— Унгры ушли, — проговорил жрец, — как и было обещано.
— Да, — согласился шад, — но лучше бы они остались.