Последний варяг
Шрифт:
И был над городом плач.
И не было в той смерти виновных.
Погребальный костёр сложили на любимом княжеском драккаре. Тело князя в полном боевом облачении и с верным мечом в руках поместили в середину судна и обложили его сухими поленьями, ветками и хворостом.
Княгиня Ольга, князь Игорь и брат княгини Авось подошли к драккару на маленькой лодочке. В их руках были горящие факелы. От них трое молодых людей зажгли погребальный костёр.
Стремнина подхватила драккар, и он двинулся вниз по течению реки, чтобы где-то далеко отсюда слиться с морем.
Волхв Светояр стоял в стороне, опершись о посох. Он ждал
Языки пламени уже вовсю лизали сложенные под телом князя поленья. Уже совсем скоро огонь перенёсся на обшивку судна, на мачту и красный парус, на голову дракона, превращая весь драккар в один погребальный костёр.
На крепостной стене молча стояли три молодых человека и наблюдали за пылающим драккаром, уходящим по изгибу реки.
Плач стоял над городом. Скорбь звучала в печальных песнях, сложенных о кончине князя. Лица троих молодых людей были внимательны и сосредоточенны, но не было в них скорби и не было печали.
Волхв Светояр стоял поодаль и смотрел на погребальный корабль.
— Вместе с ним уйдём и мы, — тихо проговорил волхв.
Авось знал, о чём слова Светояра. Зов, что когда-то пробудил его, уходил из этого мира. Наступали совсем другие времена, а битва чёрного и белого волка закончилась. Авось смотрел, как драккар удалялся от городских стен, унося в своём пламени всё, что так ценил князь Олег. И вдруг они увидели, как над рекой неожиданно поднялась юная радуга. И Авось узнал её — это была та самая радуга, которую он видел девятилетним, падая в водопад в последний день рода Куницы. Юноша улыбнулся и, почувствовав прикосновение руки Ольги, крепко сжал её. Цвета радуги стали насыщаться, — именно в неё уходил объятый пламенем корабль.
Авось подумал, что если он сейчас прищурит глаза, то, возможно, увидит крыло той самой птицы, что когда-то спасла его у водопада. Но он не стал этого делать. А потом солнечный лучик отразился от золотого плетения Авосева браслета. И тогда, в этом пламени, растворяющемся сейчас в радуге, они увидели то, что было открыто лишь им троим.
— Смотрите! — прошептал Игорь.
Авось молчал. Его глаза блестели, но были сухими.
— Умер великий князь, — горько сказал появившийся на стене княжеский дружинник. В глазах этого могучего воина стояли слёзы. Так же, как и в глазах Ольги, которая, однако, сказала что-то странное, что воин принял за плач дочери по отцу, плач, который девушке ещё предстоит спеть.
— Нет. — Ольга говорила тихо, и взгляд её был прикован к безжалостному пламени, что вбирал в себя сейчас нежный свет далёкой радуги. — Князь ушёл туда, куда мечтал.
Авось не стал ничего говорить. В его осиротевшем сердце на миг родилась радость от открывшегося, которая стала тихой и светлой улыбкой, появившейся на губах. Князь Олег был бездетным. Но трое молодых людей, стоявших сейчас на крепостной стене, стали ему детьми. И они видели там, в пламени, как их отец, князь Олег, обнажив меч, бросился в свою последнюю битву.
А потом пламя стало невозможно различить. Оно исчезло, окончательно растворившись в радуге. И вот уже самой радуги не стало. А они всё стояли и смотрели. Даже когда пошёл дождь и жителям Киева наконец стало ясно, что за таинственная радуга была над их городом, они стояли и смотрели. Чтобы потом когда-нибудь рассказать всё своим детям. Рассказать волшебную сказку, где хватит места чудесам и отваге, или же спеть песнь, пусть даже колыбельную, о том, как жил на этой земле последний варяг. И о том, как он уходил.
Вместо
Белый волк бежал по лесам этого Мира или по лесам Вальгаллы. И вот уже князь Олег идёт по сочной, зелёной траве полей, навсегда залитых золотом заката. А впереди, у дверей смутно угадываемых в розовом мареве чертогов, его ждёт та, которую он любил всю жизнь. Прекрасная царица-пряха ждёт его, она больше не властна над его судьбой, и оба от этого очень счастливы, она лишь сплела ему венок из небесно-нежных цветов, что растут у неведомых чертогов. Князь Олег идёт к своей любимой. И какая бы судьба ни была уготована для его детей, белый волк всегда будет бежать по сокровенным лесам, открытым памяти их сердца.
Принцесса Атех оказалась права. Сын Ольги и Игоря, князь Святослав, положил конец существованию хазарского каганата. Принцесса Атех ушла в сны, спрятав и растворив свой народ среди множества других племён. Говорят, её ещё можно встретить на дорогах этого мира…
Пророчество, которого так опасался волхв Белогуб, сбылось. В 988 году внук Ольги и Игоря князь Владимир крестил Русь. Эпоха магии закончилась.
Послесловие автора
Книга получилась небольшой, надеюсь — ёмкой и, как и любое путешествие в прошлое, да ещё в пространство трансмифа, требующей некоторых комментариев. Традиция и пророчества, нить судьбы, путешествия во времени и путешествия в иномиры, племя Волков, племя Волхвов и племя Людей — всё это в изобилии встречается в древних легендах и текстах: от греческих авторов до скандинавских саг. Не бедны на сей счёт и отечественные былины, и если кто-то, к примеру, усмотрит в Царице-пряхе черты Бабы-Яги, он будет не так уж и не прав. Быть может, некоторые ритуалы и мифические сущности мне и пришлось выдумать, но всё равно я опирался на богатую работу, выполненную путешественниками до меня.
Наверное, Карла Феорг — всё же альв или цверг из скандинавской сказки, но я называю его гоблином, что понятней большинству читателей, тем более что наш Карла живёт в глубоких пещерах и выполняет работу кузнеца.
По поводу похода Вещего Олега на Царьград в 907 году. Существует всего два (!) авторитетных отечественных документа: «Повесть временных лет» и «Новгородская рукопись». По первому источнику князь Олег во главе флота из 2000 кораблей действительно взял Царьград в 907 году, оставив Киев на молодого княжича Игоря. По второму русское войско ведёт сам Игорь, а Олег — лишь воевода при нём, и происходит это четырьмя годами позже. Тогда и заключён знаменитый мирный договор 911 года, известный и по греческим, и по западным источникам. Некоторые авторы считают «Повесть временных лет» талантливым, но скорее художественным, чем историческим, произведением, некоей древней «Войной и миром». «Новгородская рукопись» намного суше, но, странным образом, точнее. В западных источниках вообще упоминается лишь мирный договор 911 года. Искушённый в истории читатель сможет сам сопоставить даты и события и выбрать свою версию, как поступил я. Ведь когда источника всего два, то получается, как говорится, 50 на 50. Добавлю только, что по «Повести временных лет» свадьба Ольги с Игорем произошла в 902 году, а наследника Святослава она родила князю более чем через… 30 лет! Паренёк, который по два раза ходил за данью к древлянам, обладал крутым нравом и не стал бы так долго ждать. Хотя, возможно, тому виной колдовские чары Ольги.