Последний варяг
Шрифт:
— Вот здесь, князь, — указал Светояр.
На небольшом курганчике вблизи от деревянного идола лежал лишь давно высохший, выбеленный ветрами, солнцем и непогодой конский череп.
Олег подошёл к останкам своего коня. Вздохнул.
— Ну, здравствуй, старый друг, — сказал князь, глядя на череп.
К князю молча подошёл Светояр. Три молодых человека, которым посчастливилось найти друг друга в доме Олега, найти любовь братскую, отеческую и любовь мужа и жены, стояли чуть поодаль и так же безмолвно наблюдали за князем.
— Всё врут волхвы, — тихо произнёс Олег. Он сейчас разговаривал с черепом своего коня и, возможно, со Светояром, а возможно, и со всей своей жизнью, полной блистательных побед и горьких разочарований. — Вот и ещё одно пророчество не сбылось. Ты давно мёртв, многие мои друзья тоже мертвы, — горько говорил князь. — А я вот жив. И не принял я смерть от тебя. И не пал в бою. И ушли скальды.
Князь посмотрел на волхва:
— Некому будет сложить о нас песни.
Светояр молчал. Смотрел на череп Олегова коня: там, внутри, в холодной черноте за глазницами, казалось, таилось что-то…
— О твоей славе, князь, никогда не забудут! — Волхв бросил быстрый взгляд на тех, кого Олег считал своими детьми.
— Я увядаю, Светояр, — печально ответил князь. — О какой славе ты говоришь?..
Олег наступил на череп коня, собираясь раздавить его.
— Зачем доверился я пророчествам? — бросил он в сердцах.
И внезапно Светояр понял, что таилось в черепе.
— Змея! — вскричал волхв и отшвырнул череп своим посохом. Ядовитый гад, зашипев, снова скрылся в пустой глазнице.
— Меня ждала, — сказал Олег, глядя на убежище змеи. Его глаза блеснули, и князь вдруг расхохотался. — Может, и не всё врут волхвы, а, Светояр?
Олег хохотал.
Волхв улыбнулся. Это удивительно — мрачная тень, что словно неведомая гнетущая болезнь была на лице князя, полностью развеялась. Олег выглядел совершенно здоровым, бодрым и полным сил. Таким всегда помнил его Светояр, таким он, собственно говоря, и был — великий воин и великий вождь.
— Прости меня, друг мой! — с прежней улыбкой попросил Олег. — Прости мне минутную слабость.
Князь повернулся, уже собираясь направиться к дружине, и вдруг замер. Остановился и Светояр.
Топот. Там, вдали. Или… Князь посмотрел на коней, но те паслись вполне мирно.
Нарастающий конский топот.
— Ты слышишь, Светояр? — спросил Олег.
Но волхв ничего не слышал и лишь отрицательно помотал головой.
Князь поглядел на далёкий холм, где ждала дружина. Всадники были очень далеко, и они стояли. Топот же звучал гораздо ближе. Он словно звучал… Ни Светояр, ни Авось с Игорем и Ольгой ничего не слышали… Топот словно звучал у него в голове. Это был одинокий топот коня из его сна. Князь резко обернулся.
Нарастающий конский топот.
— Он здесь, — хрипло произнёс князь.
И выхватил меч. Никто ещё не увидел того, что открылось князю. Из глубины леса, из сумрачных теней, что таились между деревьями, будто лесные призраки выступили молчаливые воины. Вот их уже увидел и Авось.
История повторялась. Чёрные призраки с огромными луками, что когда-то напали на его дом, теперь появились из леса. Авось почувствовал обжигающую боль и схватился за щёку. Он не видел, но видела его сестра, — узелок в щеке вдруг начал светиться… И снова Авосю на миг открылось видение прекрасной царицы-пряхи с золотым узелком в руке, и он услышал одно-единственное слово из давних слов, сказанных ему на заре его жизни: «выбор».
«Вот и пришёл срок», — с какой-то неумолимостью мелькнула тоскливая мысль в голове Авося. Он всё ещё держался за щёку. Но больше ни на что времени не было.
— Быстро в круг! — закричал Олег. — Колесо Одина!
Олег, Авось и Игорь, впихнув в круг замешкавшуюся было Ольгу, прикрыли её собой с трёх сторон и выхватили мечи. С восточной стороны девушку закрыл Светояр, подняв свой посох. Олег с волхвом переглянулись и быстро улыбнулись друг другу.
«Белогуб всё верно рассчитал, — успел подумать Олег. — Знал, что я не проеду мимо могилы своего коня».
В следующий момент в воздух поднялась туча стрел. Но мечи в руках Авося, Игоря и Олега и посох в руках волхва завертелись с такой немыслимой скоростью, что все они были отбиты. Ни одна древлянская стрела не достигла цели.
— Мои дети останутся жить! — закричал князь Олег.
Комяга это слышал. И велел своим воинам двинуться на несколько шагов вперёд.
— Лучники! Бить прицельно! — скомандовал Комяга. Он и сам положил стрелу на тетиву. Посмотрел на Авося. В глаза. И тот… словно узнал его, или ещё что, но снова, как и двадцать лет назад, Комяга почувствовал этот холодок. И печальную тень, что коснулась сердца. Словно смерть пришла за ним — должок за двадцать лет пора теперь отдавать. И вновь, ломая ветви и валя деревья, сюда неслась какая-то немыслимая сила…
Древлянские воины спустили тетивы. Стрелы, на миг застыв в воздухе, обрушились на князя и его спутников. И опять с неумолимой грацией завертелись мечи в «колесах Одина» и посох волхва в нестареющей руке… Стрелы поднимались в небо, обрушиваясь на цель, но они ломались пополам: отбитые, потерявшие свою смертоносную силу, они отлетали в сторону, и ни одной не удалось пробить вращающееся в воздухе колесо Одина.
— На князя напали! — вскричал один из дружинников. — Вперёд!
И всадники сорвались с места в галоп.
С другой стороны капища, укрытый кустами, росшими на невысоком холме, Лад сейчас прижал к плечу свой чёрный арбалет.
— Ты принёс Комягу в жертву? — спросил он человека в сером. Теперь на лице Белогуба застыла мрачная тень, делая его пугающим и уродливым одновременно.
— Да, — ответил он. — Старый дурак должен ответить за свою ошибку.
Лад знал, о чём спрашивал: отбивающийся от лучников Комяги Олег и его спутники превратились в прекрасную цель. Комяга своими действиями принуждал их стоять на месте, но его самого дружина Олега не пощадит.