Последний воин Империи
Шрифт:
«Сейчас я признаюсь ему, — решила Инги, стиснув кулаки. — Я скажу ему… скажу (вот и баллады пригодятся): „Откройте мне ваше замерзшее сердце, мой воин, — я согрею его теплом своей любви!“»
Инги нахмурилась, протянула руку к затылку, вытянула из-за воротника «хвост» и тряхнула головой, распуская волосы по плечам. В балладах часто повторялось, что нет ничего более привлекательного для мужчины, чем «водопад волос златых». Пусть не совсем златых, и не водопад — так, чахлый ручеек, но уж лучше, чем мужская прическа…
Сын Робура уже дошел до поворота, когда крепкая рука Инги схватила
— Аскель, подожди! Отойдем на пару слов!
Они отошли от двери в сторону и свернули направо, остановились в глубокой оконной нише. За решетчатым окном чернел лес, вдалеке сверкали снежные вершины Вагаровых гор. Луч солнца пробрался сквозь решетку, в волосах Аскеля вспыхнули золотые искры.
— Ну, чего ты хотела?
Инги сладко вздохнула, не сводя с него глаз. Слова баллады она, конечно, сразу забыла. Всё, что она слышала в девичьей башне, вдруг показалось ей ненастоящим, нелепым и даже смешным…
«В самом деле, зачем мне слова?» — подумала она.
Слова — шелуха. Они для библиотек и старых учителей. Всё, что ей от него нужно, можно выразить без слов. Только вот вопрос: а что ей нужно-то?
— Аскель! — произнесла она единственное слово, не утратившее свое значение, и взяла его за руки, заглядывая в глаза снизу вверх. — Не уезжай…
Инги приникла к нему; он ощутил прикосновение ее маленькой груди и костлявых бедер. Ничего женственного в обычном понимании — но у юноши голова пошла кругом. Блестящие глаза девочки неожиданно оказались совсем рядом. Вблизи они не казались уродливыми. Они были нечеловеческими, волшебными.
— Инги…
Он попытался деликатно ее отодвинуть, но Инги только сильнее приникла к нему. Аскель почувствовал, как ее пальцы зарываются в его волосы на затылке и с силой нагибают его голову, а его губ осторожно касаются ее губы.
— Что ты делаешь!
На этот раз он решительно попытался оторвать ее от себя — но ничего не вышло. Инги оказалась попросту намного сильнее его. Она его даже не услышала. Блестящие глаза заволокло дымкой. Их губы едва соприкасались — последние мгновения перед грозой, напряженное затишье…
Аскель чувствовал себя беспомощным, словно угодил в капкан. В первый раз он попал в такое нелепое положение. Нет, он никогда не терялся с девицами. Он знал, как произвести впечатление, рассмешить или очаровать, а девушки всегда вели себя одинаково. Благородные — предписанная этикетом скромность и утонченное кокетство, томные взгляды из-за спины матери или наставницы. Простолюдинки — хихиканье в рукав и откровенные ухмылки. В сущности, те же самые милые уловки — цветочек, что подманивает к себе, распуская лепестки и чаруя ароматом. А тут в роли цветочка неожиданно оказался он сам. Его держат в руке, бережно, но крепко; вдыхают аромат, касаются губами, словно пробуя на вкус… И самое ужасное, что ему это нравится!
Вдалеке послышался звук шагов. Аскель отпрянул назад.
— Кто-то идет!
Инги моргнула и разжала руки. Аскель, воспользовавшись этим, выскочил в коридор и скрылся, чуть не сбив с ног трех девушек, что шли навстречу. Они едва успели расступиться. К Инги обратились недоуменные взгляды. Но она их даже не заметила. С застывшей на лице блаженной улыбкой она прошла мимо девушек и направилась к себе.
В отличие от всех прочих обитательниц замка, Инги обладала собственной комнатой на втором этаже девичьей башни — исключительно потому, что никто из ровесниц не хотел делить с ней покои. Комната была тесная и темная, больше похожая на чулан, но Инги это вполне устраивало. Она вошла и села на кровать, глядя перед собой и улыбаясь. Снова и снова она вспоминала самое чудесное событие, какое только случилось в ее жизни. Аскель поцеловал ее! Он ее любит! Теперь всё переменится… Что именно должно перемениться, Инги не совсем понимала. Но всё ее безрадостное прошлое вдруг показалось ей мрачным и темным пространством, которое осталось позади. Что же будет теперь?
«Теперь мы поженимся», — подумала Инги, холодея от восторга.
Это было совершенно очевидно. Все любовные баллады кончались именно так.
«О да, поженимся, и Аскель будет моим, и только моим — навсегда! А потом…»
Полет мечты Инги натолкнулся на невидимое препятствие.
«Потом Аскель уедет во флот… А как же я?»
Перед глазами возник непривлекательный образ вечно беременной супруги сеньора Робура, коротавшей свои дни за вышиванием.
Инги скривилась. Дети? Что за чушь!
«Мне не нужны никакие дети. Только я и он».
Но он уплывет на корабле с белыми парусами, а женщин не берут во флот. Аскель сам сказал: мужчина уходит совершать подвиги, дама ждет его дома с победой.
«Нет уж, — подумала Инги. — Так не будет!»
Она встала, подняла крышку сундука и начала вытаскивать оттуда одежду.
«Я уеду вместе с ним, — решила она. — И пусть нас только попробуют разлучить!»
А если ей прикажет остаться дома сам Аскель?
Инги помрачнела.
«Тогда я всё равно отсюда сбегу, — подумала она. — С ним или нет, тайно или открыто. Этот замок без Аскеля мне не нужен. Меня ничто тут не держит! Разве что Торд…»
Инги перестала доставать из сундука вещи, снова села на кровать — и задумалась. Не пойти ли к старому вагару? Может, стоит рассказать ему все и спросить совета? Он мудр и справедлив, он рассудит по совести…
Торд был ее другом. С ним Инги могла говорить почти свободно. Но чаще говорил он, а она слушала. Торд рассказывал ей о мире, о дальних станах, где побывал в молодости. Но больше всего о чудесном Хольде — лучшей стране на свете, где снежные горы, сосновые леса и синие озера, а все жители — такие же, как он, искусные воины, справедливые и благородные. Вот туда бы поехать с Аскелем!
Сама Инги была с Тордом откровенна, но не до конца. Иные вещи, которые приходили ей в голову, она ни за что в жизни не рассказала бы вагару — именно потому, что дорожила его дружбой и не хотела бы ее потерять. Для тайных мыслей у нее был другой собеседник — в зверинце. Вот ему она могла рассказать всё что угодно.
«Нет, не пойду. Торд скажет мне, что надо слушаться сеньора Робура, — подумала она. — Или разыскать Аскеля и спросить прямо? Вот, правильное решение!»
Инги вскочила с постели, распахнула дверь и столкнулась с красивой кудрявой девушкой лет шестнадцати.