Последний Ворон: Пламя войны часть I
Шрифт:
Вскоре вслед за лордом Уолтером, Райгар тоже покинул усыпальницу, кинув на прощание взгляд, полный боли, глядя на каменный монумент над холмом. Следующим утром принцесса практически сразу после завтрака поспешила в покои, чтобы переодеться в выходной наряд, именно тот, в котором она со своим принцем отправилась в приключение с великаном до заточения юного дракона в темнице. Наряд королевы давил ей и жал где только мог, в боках, в спине, в плечах и даже в ребрах. Душная и скучная жизнь при дворце ужасно наскучила ей и казалось чем то серым и блеклым, словно лунный камень под толстым слоем ила. Непонятно, как ее мать приняла эту жизнь, но одно Катрина знала точно, она не ее мать, а уж тем более не ее отец, заточивший ее возлюбленного, того, которого она желала больше всего на свете, в сырую темницу. Она обязательно
– Принцесса Катрина! – обращаясь к юной особе, произнес Марин, спешивший в это утро на построение, но увидевший ее и позабывший о военном долге.
Она в недоумении повернула голову и увидела идущего прямо к ней рыцаря в доспехах без изголовья. Марин неспешно подошёл к Картине и поклонялся так, как подобает настоящему рыцарю и защитнику государства. Этикет у солдат был порой лучше, чем у самых знатных дам и господ во всех провинциях, и Катрина, понимая эта, приняла как должное не более того, о чем можно было подумать в данной ситуации.
– Сир Марин, какая встреча.
– Я шел на построение и увидел женскую фигуру в вашем обличии, чутье не подвело меня, и это оказались вы, принцесса.
– Сир Марин, отдаю вам должное за смекалку и ум.
– Сир Марин, так забавно.
– Что то не так?
– Мы с вами с детства, принцесса, а вы до сих пор ко мне на вы.
– Так же как и вы, сир.
– Вы принцесса, леди Катрина, а я всего лишь солдат на службе вашего отца, его величества Райгара.
– А ещё вы мой друг сир Марин, не забывайте это. – ответила Кэт, слегка улыбнувшись.
– Не забуду, миледи, как вы себя чувствуете? Все ли у вас хорошо?
– Вы под предлогом волнения моего самочувствия, пытаетесь спросить сир Марин, грущу ли я по Дастину? А как вы думаете?
– Вы дальновидные, чем я предполагал, каюсь.
– Так чего же вы хотите?
– Думаю, это не справедливо по отношению к вам так точно, но наказание есть наказание, и преступление есть преступление.
– Знаете, сколько раз на дню я слышу подобное, сотни раз я грущу по брату, по моему Сэму, но он погиб, а виноват мой принц, так скажите же, Марин, чего вы хотите от меня?! – уже с гневом в сердцах произнесла Катрина, просверливая в капитане очередную дыру своим взглядом.
– Я лишь хочу, чтобы вы не тревожили себя.
– Хватит, сир Марин, идите на построение уже свое, или куда вы там шли, ваши слова не успокоят меня.
– Ну послушайте же, принцесса… Я хочу вам помочь!
– Если бы хотели, помогли бы, вы ведь были там в ту ночь когда нас с мужем приволокли к трону и что вы сделали? Ничего.
– Прошу вас послушайте меня.
– Думаю, я услышала достаточно, сир Марин из ваших пролетарских речей. – ответила Катрина, отойдя в сторону и забравшись на закреплённое тугими поясками седло своей лошади.
– Куда же вы, принцесса?
– Мне нужно проветриться.
– Вам нужно сопровождение?
– Не стоит, оно нужно было мне, когда люди моего отца пленили моего мужа, а сейчас это бессмысленно.
– Катрина! – крикнул Марин ей вслед, но ответом ему стала лишь тишина.
В мгновение Ока лошадь Катрины стукнула копытами о сырую землю и с ржанием помчалась вперёд, оставляя за собой вытоптанные следы.
Марин остался стоять там, провожая принцессу томным и грустным взглядом и понимая, что ему не следовало говорить ей этого ещё больше, распаляя ее гнев, он тяжело вздохнул. Но ведь, с другой стороны, что он должен был сделать? Какую сладкую ложь произнести, чтобы насладить ее слух? Он был не из тех, кто верил в невиновность Дастина, это и так понятно, но он был на стороне закона, и закон обвинил его виновным, а значит, и расплата его ждёт, соответствующая его преступлению – смерть. Она любила сира Марина как друга, друга детства, но и было в этой дружбе то, что отталкивало ее от порой назойливого командира. Его слепая преданность стране и военному долгу. Какой же идиот, думала она в гневе, мчась по бескрайним полям своей родины куда то на север и объезжая ту самую дорогу, где они с Дастином устроили привал, она выдохнула с облегчением, поняв, что отдалилась от крепости довольно далеко. Вылазка далась ей легко, и видя то, как распалённая лошадь жаждет продолжения скачки, Катрина стукнула поводьями и, словно молния, верный скакун унес ее дальше, взвинчивая в воздухе поднятую им пыль. Прошел еще один день, все без изменений и дальнейшего просветления планов. Дастин все так же прозябал в темнице, а ее отец тем временем продолжал наращивать оборонную мощь и готовиться к войне, которая уже была развязана легионами, штурмующими на запад. Катрина сидела в своих покоях и перебирала вещи, как вдруг среди множества одеяний она наткнулась на подарок своего заключенного в темнице супруга. Драк'рин аккуратно упал в ее ладонь, и она крепко сжала его в ней, проронив одну слезинку. Ей было безумно тоскливо и удручающе, но против воли отца она не могла ничего поделать, а уж тем более как то освободить своего принца, которого не видела уже больше месяца, скучая по его прикосновениям и его улыбке. Ее спальня претерпела некоторые изменения после длительного отсутствия Дастина, ожидающего своего часа в холодной темнице. Из спальни были убраны ванны и некоторая часть интерьера. В гневе Катрина разбила несколько тумб и шкафов, повалив их на пол. Вдруг в ее покои постучались. В гневе она прогнала всех прочь, так как хотела побыть одна без этих надоедливых стражников своего отца, снующих туда сюда, не давая ей покоя. Вдруг в дверях ее спальни показалась седая голова лорда Уолтера. Катрина присмотрелась и широко раскрыла глаза, побросав вещи.
– Дедушка, дедушка, это ты?!
Она быстро подбежала к нему и, казалось бы, повисла на его плечах. Он крепко обнял ее и поцеловал в голову. Как же она была рада его видеть в ту минуту. Никто ее не понимал лучше ее деда. Даже мама не всегда приходила на выручку. А он, будучи за тысячу лик, регулярно посылал ей письма и отвечал на ее. Любимый дедушка Уолтер, так ласково называла его юная Катрина.
– Я, малышка, только приехал… Ну как ты расскажи, золотце?
Катрина неожиданно замерла, глянув на своего деда, и громко разрыдалась.
– Ну, тише, тише, малышка. – успокаивав свою внучку, приговаривал лорд Уолтер.
– Дедуля, он посадил его в темницу, он не виновен, дедуля, поверь мне! – говорила Катрина полушёпотом сквозь наступающие слезы.
– Тише, Кэт, пойдем присядем. – предложил он заплаканной принцессе.
Уолтер глянул на Катрину и немного опешил. Она исхудала на килограмм десять, и это было очень заметно. После всего произошедшего, аппетит ее упал, и она не хотела ничего, кроме того, как увидеть своего возлюбленного.
– Тебя что, тут совсем голодом заморили? – сказал он, приложив ладонь к ее теплой порозовевшей щеке.
– Кормят, дедушка, я просто не голодна.
– Таки уж и не голодна? – нахмурился он.
Спустя некоторое время, сидя за столом ее светлицы и попивая вкусный травяной чай, который принцесса сама собирала и засушивала, они наконец то могли поговорить о чем то наедине.
Выслушав рассказ Катрины лорд, Уолтер покачал головой и почесал затылок. Ему было жаль внучку и, может, от части ее мужа тоже. В конце концов, дети не должны отвечать за грехи родителей, думал он.