Последний выживший. Дилогия
Шрифт:
— Со светом сейчас и так туго… — пошутила девушка.
— И вот за работу гидом я поделюсь с тобой Снимками.
Так как мои намерения имели за собой кристальную чистоту, то настороженность Ромы быстры сменилась вполне нормальным отношением. Даже заулыбалась соблазнительно, отчего её лицо приобрело ещё большую красоту. Короткая мальчишеская причёска, рыжие волосы и веснушки. Выглядит молодой, даже моложе Ники, но… кажется она старше.
— А откуда вы?
— Я глава выживших станции «Проспект», — решил сразу показать свою значимость я.
— Ого! Как там у вас?
— Лучше, чем тут. Людей
— Звучит как сказка…
Вроде и пошутила она. Вроде и улыбнулась. Но почему-то улыбка вышла вымученной и фальшивой. Но эта фальш нацелена не на меня. Я чую, когда обманывают меня. В данном случае обманывает она себя.
— Это не сказка, но реальность. С моей защитой людям безопаснее.
— Вы так говорите, будто приглашаете сбежать в ваш лагерь!
И незачем так игриво толкаться.
— А если приглашу? Согласишься?
Задумалась.
— А зачем вам я? Раз у вас людей больше, да и сами вы сильнее, то зачем вам в нагрузку какая-то слабая девушка, да ещё и обременённая дедом…
Чего? Вот последнее я что-то не совсем понял. Да и ладно.
— Я думаю, что найду для любого человека применение. А ты уж точно не останешься без работы.
Улыбнулась.
Тут мы добрались до какого-то угла, где на полу свалены в кучу одеяла. На некоторых импровизированных лежаках даже сейчас отдыхали люди. Множество людей оказались ранеными. Не меньшее число — это старики и дети. На нашей станции стариков почти нет. Что уж поделать если они не смогли выжить, когда народ бежал в панике или, когда от взрыва метеорита падал потолок. Тут же было безопаснее в начале. Поэтому старики и смогли без проблем спустится в метро. А потом как бесполезные в бою существа, да с Юргеновской человечностью, они в безопасности прибыли на эту базу.
— Возьми одеяло и раз уж ты не можешь отдыхать в окружении людей, то давай я покажу тебе место в стороне.
Хоть в моей сумке и были все необходимые вещи для обустройства на ночлег в любом месте, я всё же подхватил предоставленное одеяло. И Романа повела меня дальше.
Но когда мы проходили мимо палаток, меня заинтересовало это дело.
— А что тут?
Она вначале оглянулась на меня. Затем посмотрела туда, куда указал я.
— Склад еды. А чуть дальше — Лазарет.
Действительно немного дальше располагалась ещё одна палатка, возле которой были устроены столы, собранные из подручных материалов. Там на столах лежали люди в плохом состоянии, за которым требовался постоянный уход.
И у палатки с едой и у лазарета помимо персонала стояли по двое парней с оружием в руках. Охрана, которую я заметил ещё в первое продвижение сквозь лагерь. И вот что меня особо заинтересовало — они не выглядят так устало, как бойцы на баррикадах, которые буквально валятся с ног.
— А почему эти бойцы не выглядят такими же усталыми как те, кто на стене?
Спросив «кто», она оглянулась.
— Ах эти… Они не бойцы. Простые гражданские, если так можно выразится. Помогают ответственным за медикаменты и еду сохранять порядок. Ресурсов у нас крайне мало. Если не охранять, то найдётся не один вор.
Общество всё же не идеально. Хоть сам Юрген и стремится сделать всё идеальнее, но всё не так. Он только один человек с мыслями об утопии. Остальные же всего лишь обычные люди, которые если могут что-то украсть и при этом не попасться — так и сделают, невзирая на то, что этой кражей подвергнут риску умереть от голода или болезни соседа.
— А ещё палатки есть? — заинтересовался я.
— Ещё одна. Там остальные вещи собраны. Просто склад всякого хлама.
Вот на том складе я и решил отдохнуть. Она привела меня к очередной палатке, прежде незаметной за остальными двумя. Тут тоже стоял охранник. Но какой-то сильно древний. Видимо он выполняет роль и охраны и заведующего. Оно и понятно, в это время важны как раз еда и медикаменты, а вот кому нужны вёдра или тарелки? А если кому-то и нужны, так их выдадут и за просто так. Так что воровать нет смысла.
— Сюды нельзя! — закричал старик.
— Мне можно, — успокоил его я. — Иди и спроси у Юргена.
Старик что-то почуял за моими словами и решил оставить нас с девушкой наедине без дальнейших разбирательств.
— Пойду заодно и Матвеича проведаю… — напоследок бросил он.
Отчего-то от этих слов Романа занервничала и сказала старику:
— Передай что я скоро приду к нему!
Я не знаю, что это за Матвеич, но я ревную. Она говорила о нём с любовью и заботой, которые я не добьюсь в этой жизни ни от кого и никогда. Но мне этого и не нужно, пока я могу взять своё силой.
— Отдыхайте. А я, пожалуй, пойду…
Вот только не могу же я её так просто отпустить, когда мне стоило таких усилий утянуть её в место где никто не станет нам мешать.
— Ты не собираешься получить свою награду?
— Снимки?
— Мы это обсудим.
— Что вы делаете?.. Отпустите!
А дальше мы уже очутились в темноте палатки. В куче одеял, полотенец и ковра, приступили к вольной борьбе, где мне пришлось использовать усиление тела Духом, иначе к своему стыду я мог проиграть в физической силе какой-то хлипкой девушке. Под звуки дребезжания выставленных на полки тарелок и самовара, мы приступили к обсуждению величины награды…
Вы продержались 14 часов 55 минут
Человечество уцелело на 45 %
Когда по лагерю разнеслась весть о том, что им теперь нужно переезжать, и соответственно поднялся гвалт народного гнева или рвения, то я выбрался из складов на свет… Хотя какой свет в метро, когда фонарик — уже роскошь. Но то что я выбрался — точно. В разгар веселья палатка свалилась. Свалилось в кучу и содержимое палатки. Если бы не наша игровая прочность, то мы могли и не пережить подобного веселья.
Если теперь посмотреть на Роману… хотя она не скоро сумеет выбраться. Но если бы она выбралась, то выглядела бы определённо довольной проведённым временем.
— Ты что со складом натворил? Ирод!
Это как раз подоспел старик-охранник склада. С ним вместе прибыл и Юрген с людьми.
— Он тут насильничал Рому нашу! — сдал меня с потрохами старик. — Я пришёл. А он там её держит к полу прижимает. Она вырваться не может. И он на ней одежду рвать стал. Я кинулся остановить его. А он мне в глаз заехал! Вот!