Последний знаменный
Шрифт:
Он полагал, что о его чувствах никто не догадывается, как вдруг его внезапно отправили в Ханькоу с тетей Викторией. Он не знал, что делать, кому верить. Отец однажды зашел к нему в комнату и сказал:
— Ты взрослеешь, Мартин. Я собираюсь послать тебя в Ханькоу учиться делу. С тобой поедет тетя Виктория. Она будет руководить конторой в Ханькоу.
Первой реакцией Мартина стала огромная радость. Ему было всего тринадцать, а отец уже обращался с ним как со взрослым. Только позже он догадался: его просто-напросто выпроводили из делового центра Дома Баррингтонов в один из самых удаленных филиалов. К тому же со временем до него дошло, что его фактически ничему не обучают. Тетушка Вики вела дела дома и в свободное время выступала в роли его гувернантки. А он оставался всего лишь побочным ребенком Баррингтонов, отодвинутым в сторонку.
Тетушка Вики была необычайно добра к нему. Слов нет, как он и сказал маршалу, она заботилась о нем так, как никто другой, разве только Чжан Су. Но его это почему-то даже раздражало. Тетушка Вики, несмотря на свою красоту и бесспорные грехи, — слуги просветили его, сообщив, что у нее любовник китаец, — оставалась бездетной, и все шло к тому, что она останется старой девой. Кроме того, юноше казалось, как последняя женщина, урожденная Баррингтон, она сожалела о том, что рыжая бельгийка занимается ее делами и попирает ее права. А возможно, она выполняла план отца удалить старшего сына из Шанхая и не подпускать его близко, пока не подрастет Джеймс.
Эти подозрения и вызванное ими негодование нарастали исподволь, по мере того, как рос сам Мартин. И постепенно в его душе зародилась ненависть к своей тетке. Она, казалось Мартину, старается не дать ему взрослеть, не дать почувствовать себя Баррингтоном. Он даже подумывал о побеге от нее и возвращении в Шанхай назло отцу. И если пока еще этого не сделал, то единственно из-за боязни разозлить Роберта Баррингтона. Но однажды, когда он повзрослеет... И вот сейчас рядом с ним человек, не менее знаменитый, чем его отец, да, кроме того, готовый обращаться с ним на равных.
Выехав из города, они направились в сторону болот, которые лежали у подножия холмов, простиравшихся на север и переходящих в горы. Юаня сопровождали многочисленные слуги. Выстроившись цепочкой, они первыми вошли на болота, крича и ударяя в барабаны. Мартин был еще больше польщен, обнаружив, что является единственным гостем, и почувствовал гордость, когда последовал за Юанем в грязную воду. За ними шли четверо слуг, держа над головой ружья и патроны. По мере продвижения вода поднималась выше и выше и теперь доходила им до груди. Мартин подумал, что сказала бы его тетка, если увидела их сейчас.
Но вот Юань поднял вверх руку. Все остановились. Слуги тут же подали ружья хозяину и его гостю, поскольку над головами взлетела стая гусей. Юань выстрелил первым, а Мартин мгновеньем позже. Три птицы, беспомощно хлопая крыльями, упали в камыши. Остальные разлетелись в стороны.
— Хороший выстрел, — похвалил Юань, меняя ружье на заряженное.
Мартин последовал его примеру и возразил:
— Думаю, все они ваши, сэр.
— Нет-нет. Одна из них твоя, — заверил маршал.
Они побрели по болоту дальше. Слуги шли за ними и подбирали убитых птиц. Охота длилась несколько часов, и в конце концов Мартин насквозь промок и вымотался, плечо болело от ружейной отдачи. Юань выглядел как ни в чем не бывало, когда они вышли из воды на сухую землю, на остров посередине болота.
Слуги занялись делом. Одни ощипывали и потрошили птиц, другие разводили костры, причем не только для приготовления пищи: охотников дожидались два огромных котла с горячей водой.
— Нам нельзя простужаться, — сказал Юань.
Маршала окружили полдюжины очень симпатичных молодых женщин, которые начали ловко освобождать его от мокрых одежд. Не менее привлекательные девушки принялись стягивать с Мартина его халат. Он не знал, что делать. Тетка всегда запрещала ему раздеваться в присутствии служанок или ее самой. А потом он был до сих пор возбужден спектаклем, увиденным прошлым вечером, и улыбки да хихиканье девушек доставляли удовольствие.
— Я не захватил смену одежды, — попытался протестовать он.
— Не имеет значения. День сегодня теплый, и наша одежда скоро просохнет, — успокоил Юань. Маршал стоял уже голым. Его тело было не очень красиво — короткое и полное, — но это мало заботило женщин, опрокидывавших на него ведра воды и тщательно намыливавших своего хозяина.
Мартин совсем смутился. Стоять голым перед женщинами само по себе неловко да еще, в отличие от маршала, который полностью контролировал себя, юноша не мог сдерживать эрекцию, когда нежные пальцы намыливали и, бесспорно, исследовали его тело, лаская ягодицы и пенис.
— Они истощат тебя, если дать волю, — предупредил Юань. — Не позволяй этого. — Затем бросил девушкам: — Его услуги вам еще понадобятся.
Девушки еще немного похихикали, но прекратили заигрывать с ним. Мартин опустился в чан, только было с облегчением сел на колени, как возбуждение вернулось к нему, так как две девушки скинули одежду и оказались рядом с ним. Они были не старше него самого, но созревшие телом. Их твердые маленькие грудки то и дело касались его плеч и спины, когда они опять принялись его мыть, взвизгивая от смеха. Неосознанно он обнял гибкое тело, ладони сошлись на бедрах девушки, затем на ягодицах, а его пальцы скользнули между ягодицами, вызвав ее довольный смех, и эрекция усилилась еще больше.
Он поднял глаза вверх и увидел подошедшего маршала, хотел что-то сказать, но не успел: ласковые руки вызвали эякуляцию. Мартин застонал от удовольствия, а Юань спокойно улыбнулся и пригласил его подняться на ноги.
— Я предупреждал, — сказал маршал. — Но ты еще мальчик. Твое ружье будет опять заряжено через полчаса. Если же я позволю им это, то больше ни на что не буду годен до конца дня. Давай поедим.
К острову подплыла лодка, из нее высадились слуги, расстелили циновки на земле. Намечался грандиозный пикник. Когда Мартин вышел из чана, игривые девушки завернули его в огромное полотенце, и он сразу просох. Однако его одежда, выстиранная девушками, пока его мыли, висела на кустах. Он понял, что вынужден есть голым, как и маршал, уже удобно устроившийся на подушках и приглашавший его занять место рядом с собой.
Солнце жарко пригревало, и Мартин ощущал в теле после всего случившегося блаженную истому. Но был голоден и хотел пить. Он уже не испытывал стеснения. Девушки, тоже обнаженные, стояли на коленях перед своими господами, поднося чаши с теплой рисовой водкой и лакомые куски еды.
В ходе трапезы к ним присоединились юноши и молодые мужчины, также голые и возбужденные — как и Юань теперь. Маршал улыбнулся:
— Что может быть лучше простых радостей жизни, Мартин? Свежий воздух, хорошая еда и напитки, приятная компания... Скажи мне, ты предпочитаешь девочек или мальчиков?