Последний
Шрифт:
Янка тяжело вздохнула, но возражать не стала, а после укусила за ухо.
— Ай, за что? — почти обиделся я, выныривая из волос.
Лиса не ответила, вместо этого, глядя в глаза, приблизилась и поцеловала.
«Что ж, будет что вспомнить», — успел подумать, перед тем, как мозг отрешился от действий.
***
— Четыре секунды! — донеслось до измученного мозга.
Сегодня меня не подвешивали. Вывели в огромный зал с неокрашенными стенами — даже взлететь можно — предварительно надев на шею новый ошейник, специально для
Дверь в зал закрыли, и ученые стали включать прибор на разные промежутки времени, засекая, когда я смогу подняться. Перепроверяли каждый показатель по несколько раз.
Хотелось убивать. Разметать проклятое здание вместе с людьми по округе. Вырвать сердце крючконосо, чесночному человеку и Наори. Вместо этого встать и вновь упасть, выгнувшись от пронзившей тело боли. Ощущение абсолютной беспомощности. Понимание, что я не властен даже над телом. Бессильная злость на людей, не дающих хотя бы отдышаться. Все смешалось в уничтожающий здравый рассудок напиток.
Когда люди пришли к однозначному выводу, от меня вновь остался пустой сосуд, выжатый физически и морально. От голода перед глазами плясали алые всполохи. От слабости черные. Калейдоскоп кружил, грозя увлечь в бездну.
— Хорошо! Впустите туда солдата.
А это что-то новенькое! Я даже взгляд от пола оторвал, ради такого.
В зал вошел солдат, одетый в неповоротливый костюм. На голове здоровый, похожий на шар, шлем. В такой одежде я их видел, когда прилетел сюда за пропавшими сотворенными. В руках автомат. Шел воин медленно, насторожено.
Я почувствовал его страх. Через всю эту пластиковую муть почувствовал. Губы сами, непроизвольно, расползлись в бешеной улыбке, здорово похожей на оскал.
Человек дернулся, остановился нерешительно и даже сделал шаг назад.
— Поль, твое дело стоять там, где скажет профессор Овенбур. Вампир, ты меня слышишь?
Я оглянулся на прозрачную стену, за которой собрались все эти… «ученые».
— Нападай на него! — закончил высокий седой мужчина, осанкой похожий на военного.
— Черта с два! — едва шевеля губами, но ясно мотая головой, обозначил я свою точку зрения на это мероприятие.
— У тебя нет выбора. Либо ты нападаешь, и мы проверяем работу прибора, либо ты стоишь, а нападает Поль, и мы проверяем работу прибора, — спокойно, безэмоционально объяснил седой мою роль.
Побуравив еще немного взглядом этих трусливых крыс, спрятавшихся за стеклом от моего гнева, без предупреждения бросился на солдата. Кончик пальца скользнул по шлему, и от закованного там, внутри, человека разлетелся бодрящий ужас.
Следующие четыре секунды были волшебны, напомнив, для чего мы собрались.
Отдышаться удалось не до конца. Ученые выждали подсчитанное время и из-за преграды прилетел новый приказ:
— Атакуй!
— Идите к черту! — на этот раз громко и четко проговорил я.
И тут же пожалел. Получив еще четыре секунды доводов.
— Атакуй! — равнодушный голос.
— К черту! — взвыл бессильно, не успев даже подняться.
И все повторилось вновь и вновь, и вновь.
— Атакуй!
Тяжело дыша, разглядывал серые камни под ногами. Внутри опять гнильем растекалось чувство беспомощности.
Чего я добиваюсь, черт побери. Сколько можно?
И я атаковал.
Четыре секунды, подняться, снова атака, еще четыре секунды, подъем. И все по кругу. Как же хотелось выть. От бессилия, злобы и боли.
— Хватит! Отлично!
Долгожданная команда. Я стоял на коленях, опираясь руками о пол. Тело трясло. Мелко подрагивали даже скрюченные от бессилия пальцы. Подняться не получалось, хотя я пытался.
— Молодец Поль!
Голос прозвучал совсем рядом, отвлекая от пропасти самобичевания, в которую погрузил меня этот эксперимент. В поле зрения вошли начищенные до блеска ботинки. Седой стоял совсем рядом, накрывая вонью резкого парфюма, а у меня уже не было сил.
— Мне нужна еда, — не поднимая взгляда, ровно сообщил ботинкам.
— Нужна, так возьми! — вновь спокойный голос, и ботинки исчезли.
Хлопнула дверь, через которую седой вышел.
— Вставай вампир! — теперь он опять говорил из-за преграды.
«Я не могу». — Мысли ворочались в голове вяло, дохло, вторя измученному телу.
— Ну же, вставай или ты сдохнешь! — седой веселился. Голос оставался ровным, но разобрать насмешку мог и ребенок.
«Что?»
Я с неимоверным усилием усадил тело, заставив смотреть вокруг, а не на камни. Обвел недоуменно взглядом зал, задержав его на ненавистных людях.
— Вставай и возьми свою еду!
«Какого черта, о чем он?»
В другом конце зала раздался скрип, и в открывшуюся с той стороны дверь скользнул наг. Проклятье, думал, их здесь нет. Мальчишка совсем, чешуя еще по-детски переливалась, не определившись с окрасом. Да и тело, пусть уже мощное, но угловатое, нескладное — линька десятая, не больше.
— Отсюда выйдет только один! — громом разнеслось под потолком.
«Нет, нет, нет!» — хотелось вопить в голос, но получилось лишь стиснуть зубы и застонать.
Наг заскользил в мою сторону. В руках копье, сразу видно, не наговское. Лезвие ровное, короткое, словно гоблинская пика, только что древко длинное. Но все это не важно, у меня оружия не было, как и сил драться.
— Остановись! Я не хочу с тобой сражаться! — хриплый голос, казалось, даже не достиг мальчишки.
С третьей попытки мне все же удалось встать на ноги. Расставить их пришлось пошире, чтобы не шататься так откровенно, но главное, нага я мог встретить лицом к лицу.
— Ты сслышал их, отссюда выйдет только один из насс! — тихим свистящим голосом прошелестел наг, остановившись на расстоянии броска.