Последняя амазонка
Шрифт:
Манассия подумал, что при таком напоре воды все, кто находился в шурфе в момент, когда наткнулись на реку, должны были погибнуть.
Ему было ничуть не жалко копавших землю рабов, но из любопытства он спросил:
– А что с рабами?
– Утонули, – сказал Аарон.
– А-а, – равнодушно проговорил Манассия и поинтересовался: – А это точно та река, из которой они берут воду?
– В этом слое вода хорошая, в других – соленая, – уклончиво ответил Аарон.
– И как быстро у них пропадет вода?
– Судя по напору воды, сегодня или завтра.
– А как мы это узнаем?
– Как только напор воды уменьшится, у них колодец высохнет.
– Значит, они начнут испытывать жажду через несколько дней?
– Да. Даже если у них есть запас воды, она скоро закончится.
– Значит, осталось ждать немного.
Глава 62
В донских степях август – самый жаркий и сухой месяц. Трава высыхает, живое прячется в норы, лишь горячий ветер гуляет серебристыми волнами по ковылю. Да цикады звенят надорванными струнами.
Как и предполагал Аарон, почти во всех колодцах Белой Вежи вода была горькая и гнилая, пить такую воду невозможно, она годилась только для тушения пожаров. И только один колодец давал воду, пригодную для питья. Находился он на княжеском дворе под специальной башней и берегли его, как зеницу ока.
В связи с этим горожане брали воду для питья и других нужд из Дона.
Беда в крепость явилась с рассветом.
Пришедшие утром к колодцу женщины вытащили сухую бадью. Подумав, что бадья просто не достала до воды, они снова опустили бадью, но и в этот раз бадья вернулась без воды. На ее краях осталось лишь немного мокрого песка.
Это напугало женщин не на шутку, в панике они кинулись к сторожу.
Сторож дремал на лавке около входа. Женщины принялись его трясти.
– Тю на вас, бабы! С ума, что ли, посходили? – разлепил сонные глаза сторож.
– Жировит, беда! В колодце пропала вода! – закричали женщины ему в самое ухо.
Сторож, еще не понимая случившейся катастрофы, лениво встал.
– Погодите. Не трындите. Сейчас разберусь.
Он зашел в башню и сам лично опустил бадью в колодец, поболтал ею внизу и, не услышав плеска воды, быстро начал наматывать цепь на ворот. По необычно легкой бадье он быстро догадался, что она пустая, – вот теперь он понял, что случилась беда, и его лицо побелело от страха.
Поднятая бадья была сухой, словно поднялась из ада. Не веря своим глазам, Жировит опрокинул бадью – ни единой капли из нее не упало.
Жировит охнул:
– Да что же это творится! Уж не отвернулись ли от нас боги?
Это был сигнал женщинам – они подняли истошный вой:
– О горе нам! Теперь мы все умрем!
Жировит немного пришел в себя и цыкнул:
– Тихо, бабы! Сейчас схожу к поляницам и скажу им – они обязательно что-либо придумают.
Жировит дал им надежду, хотя, может быть, и сам не верил, что амазонки смогут дать воду. Надежда была призрачной, но женщины притихли – ведь даже небольшая надежда дает человеку силы для жизни.
Когда они затихли, Жировит еще раз предупредил женщин, чтобы они никуда не уходили и никому не говорили о происшествии, а сам кинулся со всех ног к гридницкой амазонок.
Глава 63
В гридницкой Ярослава со старшими дружинницами обсуждала, каким бы образом совершить вылазку на хазар, но, получив сообщение от Жировита, немедленно отправилась к Красимире.
Через несколько минут у колодца были все амазонки.
Заглянув в темное нутро колодца, Красимира приказала сторожу:
– Опускай бадью!
Жировит опустил бадью, но когда вытащил ее, все увидели, что бадья пуста.
– Ну вот, – сказал Жировит, показывая пустую бадью.
Лицо Красимиры посерело. Она мгновенно поняла, чем грозит отсутствие воды в крепости.
– Вижу, – сказала она и рассудила: – надо, чтобы кто-нибудь спустился вниз и посмотрел, что там.
Ярослава кивнула Жировиту:
– Слазь в колодец.
Сторож отстегнул цепь от бадьи. Посмотрел на отверстие и сказал, что колодец узкий – он в него он протиснется.
Красимира взглянула на Жировита, затем на Ярославу:
– И в самом деле, он не пролезет в колодец, надо найти кого-либо потощее.
– Тут мальчишка нужен.
– Ну так немедленно найди мальчишку!
Жировит поспешно вышел из башни и через несколько минут вернулся с худым мальчишкой с выгоревшими до белизны, торчащими, как солома, волосами и облезлым носом.
Паренек был голый по пояс, босой и в рваных штанах, едва достающих до колен. На плечах виднелись розовые пятна солнечных ожогов.
– Тебя как зовут? – спросила Красимира мальчишку.
– Первуша, – ковырнулся пальцем в носу мальчишка.
– Чей ты?
– Сын Нажира, рыбака.
Красимира удивилась тому, что сын рыбака попал в крепость, однако сейчас было не до расспросов.
– Первуша, здесь у нас что-то вода в колодце пропала, – ласково проговорила Красимира, – надо бы тебе слазить в колодец, посмотреть, куда она делась.
Мальчишка покосился на черное отверстие колодца. Всем известно было, что колодец очень глубок. Среди мальчишек ходило поверье, что это ход в логово самого водяного. А, как известно, кто попадает в лапы водяного, тот никогда не возвращается.
Видя, что мальчишка колеблется, Красимира сказала:
– Если не найдем воды в колодце, то мы либо умрем от жажды, либо нас убьют хазары.
Жировит показал мальчишке веревку:
– Мы тебя привяжем за пояс, если что – вытащим.
Первуша почесал ногу ногой.
Ярослава показала ему серебряную монету:
– Когда вернешься – будет твоя.
– Ладно, – неохотно согласился Первуша.
Жировит обвязал его веревкой за пояс, и мальчишка полез в отверстие колодца. Сторож осторожно отпускал веревку. Когда она почти закончилась, она ослабела.