Последняя Арена 3
Шрифт:
— Сбежать можно в артефакториум, — сказал Бармалей. — Одновременно всей группе. На полминуты. Этого времени хватит, чтобы мобы направились к другой команде, но при этом не успели добежать до неё. Группа появляется и ударяет в спины противника.
— И чем ударять? Если мы бежим, значит у нас не осталось маны. И прочность оружия у всех такая, что хватит только на пару выпадов. У меня из семнадцати начальных единиц осталось три, — сказал офицер, со злостью смотря на дубину.
— У кого-нибудь есть что-нибудь, бьющее по
— Нам надо занять высоту, — предложил кто-то. — Хватит и одного человека с нормальным оружием. Мобы если и прыгают, то не выше полутора метров. Ещё на метр выстреливают огнём. Два с половиной метра для них — это предел атаки.
— Это можно, — сказал один из летунов. — Вот только долго находиться в воздухе не получится. Маны не хватит. Да и прочности оружия тоже.
Нас хоть и было полторы сотни, но говорили одни и те же. Уж не знаю, с чем это было связано: то ли привыкли сами получать приказы, а потом, не задавая вопросов, исполнять их, то ли, как и я, решили просто не встревать в беседу, так как дельных предложений не было. Молчал и наш лидер.
Любые аргументы перебивались контраргументами. В конце решили действовать по предложенной Бармалеем схеме, но слегка модифицировали её. Без понятия, с чем это было связано, но мы должны были встать на вершинах пентаграммы по тридцать человек. В центре — резерв из семи игроков, которые должны были зачистить территорию, чтобы бойцы могли пятиться в случае надобности. Как по мне — хрень. Но будем считать, что армейские тактики знают, что делают. Повлиять я на них никак не могу. Эх, не хватает нам какого-нибудь компьютерного задрота, который расписал бы каждый шаг до мелочей. И чего Столыпин Альтаира не пустил? Синеволосый парень, как мне кажется, в этом хорошо разбирается.
Как только Альберт озвучил общий приказ, бойцы разделились на группы и заняли нужные позиции. Нас не распределяли по уровню силы, что, как по мне, было большой ошибкой. Вот только времени не было, чтобы осмотреть и опросить каждого игрока.
Бойцам на предстоящее сражение было будто всё равно. Хотя чего удивляться? По факту, мне повезло с параметром хаотического гриндера. Он увеличивает опыт в пространственных брешах в семь раз. Так и я, хоть и уничтожил полтысячи мобов, получил бы всего-навсего одно очко характеристик да восстановление маны ускорил бы на двенадцать единиц в сутки. И другие, как я понимаю, справились с намного меньшим числом тварей, так что особого результата они не видят.
Ко мне в команду попал психокинетик, который в отличии от всех, с нетерпением ждал предстоящей схватки. По обрывком разговоров понял, что он не сильно-то и отстал от меня по количеству убитых монстров. Тут же был Альберт с Бармалеем, Старшина, Ступченко и мой знакомый майор.
— Ну что, готов? — спросил у меня Дмитрий Хрящев. — Вижу, рожу уже свою восстановил.
— Красавчиком
— Тебе тиары не хватает. Как у Цезаря. А вообще нормально. Дочурку свою я бы за тебя не выдал, конечно, но нормально.
— С чего это? — деланно возмутился я.
— Так ей всего пятнадцать. Увижу рядом, уши оборву, — предупредил майор вполне серьезным тоном. — И даже на заступничество Столыпина не посмотрю.
— Тогда я, пожалуй, пас, — усмехнулся я. И ведь он действительно думает, что я любимчик генерала. — Она хоть в лагере?
— Да в лагере. В госпитале трудится, — отмахнулся офицер. — Боевая девчонка. Вся в мать — царство ей небесное. Не пропадет. Ну че ты вообще думаешь?
— Насчет чего?
— Да всего. Зачем нужна эта Игра? Кто её придумал? К чему это всё приведет?
— Тебе прямо и честно? — я посмотрел на майора. Тот кивнул. — Пройдет девятьсот дней и всё: конец игры. Для каждого из нас.
— Ну и что за упаднические мысли? — он пихнул меня в плечо.
— Говорю, как есть.
— А я считаю, — подал голос Бармалей, — что мы и трех лет не протянем.
— Почему? — кратко осведомился психокинетик.
— Наш мир похож на этот раскол. С каждым разом мобы становятся сильнее.
— И мы тоже.
— Мы рано или поздно упремся в потолок, — сказал аналитик. — Вот что у тебя за школа и что умеет?
— Психокинетика. Мысленное воздействие на предметы, — он материализовал нож и заставил его взмыть в воздух.
— Он у тебя скоро сломается, — предупредил Бармалей.
— Копье запасное есть, — боец показал брусок. — Только оно тяжелое. Не могу им управлять.
— И оно скоро сломается. Я это к тому, что будет у тебя сотня знаков силы и что? Сможешь справиться с десятком мобов двадцатого уровня?
— Таких и нет сейчас.
— Вот именно. Но будут, — аналитик уверенно качнул головой. — Каждую неделю мобы становятся сильнее на уровень. У нас, считай, фора была, но скоро она сойдет на нет. Да нам и обычных существ хватает. Ты же был в части, когда призрак пришел? И что ты ему сможешь сделать своими железяками?
— Этими — ничего. Но на аукционе есть предметы, способные справиться с ним. Только цена... — психокинетик поморщился. — Да и способностей разных хватает.
— Что за призрак? — спросил я. — Это игрок или моб?
— Эфирное исчадие бездны. Третий уровень. Звучит не особо страшно, да?
— В зависимости от его способностей, — сказал я, неспешно поднимаясь.
— Верно подметил, — Бармалей тоже встал. На всех бойцах начал возникать доспех. — А представь моба, который убивает любого с одного касания и по которому ты не можешь нанести урона. В него и зажигательные гранаты кидали. И стреляли. И магией пытались убить — ему всё было по барабану. Он хоть двигался относительно медленно. Километров десять в час. Только это и спасало.